• запрет на использование принуждения при обращении в хри стианство[392].

Генерал также высказался относительно неприемлемости вмешательства иезуитов как в дела португальской колониальной администрации, так и местных правителей[393]. Руководство ордена категорично запретило участие миссионеров в торговле шелком, доходы от которой шли на финансирование миссии в Японии[394]. Генерал также призвал миссионеров, вопреки рекомендациям Валиньяно, «не тратить много времени на [инструктаж. – Д.-В.] индивидуумов, предлагая ограничиться кратким ознакомлением непосредственно перед крещением»[395]. Не смотря на вышеуказанные замечания, руководство ордена в Риме, в целом одобрило миссионерскую стратегию, выбранную Валиньяно для провинции Индия, тем самым стимулируя ее дальнейшее использование на местах.

Окончательное оформление иезуитской стратегии пропаганды христианства в Японии было осуществлено в ходе консультации миссионеров в Бунго (октябрь 1580 г.)[396]. Были утверждены такие положения, как:

• расширение состава миссии за счет японского контингента;

• воспитание местного духовенства в соответствие с методами и традициями Общества Иисуса[397];

• упорядочивание процесса изучения японского языка: открытие центров по его изучению, рассчитанные как на европейских, так и японских обучающихся[398];

• одобрено использование метода «сверху-вниз»[399].

Стоит отметить, что в ходе конференции возникла острая полемика между сторонниками Валиньяно и консервативным крылом миссии во главе с Кабралом. Если положения о расширении японского контингента миссии и воспитании местного духовенства были приняты единогласно, то вопрос о программе обучения вызвал споры. Консервативное крыло настаивало на ограничении учебной программы для японцев латынью и кратким изложением христианских догматов: «поскольку, став экспертами в теологии, они [японцы. – Д.-В.], имея предрасположенность к гордыне и будучи столь юными [в вере. – Д.-В.], будут склонны делить закон Божий на еретические учения, создавая многочисленные секты, как, в свою очередь, поступали их предки, вовлеченные в ложное учение Будды»[400]. В процессе голосования, однако, победила точка зрения визитатора об обучении японских схоластиков, в точном соответствии с традициями Общества Иисуса[401].

Для улучшения внутренней атмосферы в миссии, большинством голосов (Кабрал оказался в меньшинстве) было принято решение, закрепленное в правилах для супериоров миссии в Японии (1582)[402], придерживаться следующих правил:

• в соответствии с прекрасными интеллектуальными возможностями японцев как «белой расы», их приравнивать к европейцам, а, следовательно, и относиться к ним как к европейским братьям;

• в соответствии с Конституцией ордена, придерживаться мягкого обращения с младшими членами ордена (ирмао и додзюку);

• следуя духу ордена не отзываться плохо о других нациях;

• учитывая размер Японии, ее удаленность и отличие культуры, принять японский образ жизни, дабы достигнуть единства разумов с японцами.

Анализ руководства для супериоров японской миссии показывает, что последний пункт рассматривался иезуитами чисто с практической точки зрения: поскольку миссионеры жили в Японии, а не где-нибудь еще, поэтому «для лучшей службы Господу и для общего блага членов Общества» им следовало адаптировать себя к местным условиям. В противном случае, можно вызвать «скандал и.… падение престижа»[403]. Поэтому адаптация должна стать правилом для каждого члена миссии. Собрание в Бунго поручило визитатору составить свод предписаний по адаптации к японским социально-культурным и бытовым условиям[404], что Валиньяно и выполнил в 1581 г., написав трактат «Предупреждения и предостережения по поводу обычаев и нравов, распространенных в Японии» (далее «Предупреждения…»)[405].

Следует также отметить, что помимо уступки местному персоналу миссии, Валиньяно видел в культурной аккомодации возможность социально интегрировать миссионеров в японское общество. Во время встреч с высокопоставленными христианами, как Арима Харунобу (1567–1612) (Дон Протасио), Омура Сумитада (Дон Бартоломео), Отомо Ёшишиге (король Франциско), визитатор получил многочисленные жалобы о неяпонской манере поведения европейских миссионеров[406]. Даймё требовали, чтобы европейцы изменили свое отношение и уважали японские традиции. Стоит подчеркнуть, что этикет в традиционном японском обществе играл огромную роль, поскольку предписывал разное поведение в зависимости от социального статуса оппонента, т. е. поведение человека четко обозначало его позицию в обществе. Иезуиты должны были использовать надлежащие манеры, дабы утвердить свой престиж и социальный статус. В обратном случае им грозила роль аутсайдеров, или же присвоение низкого социального статуса.

В «Предупреждениях…» Валиньяно в первую очередь поднял вопрос о месте миссионеров в сословной структуре японского общества. Он предложил придерживаться образа поведения высшего буддистского духовенства. Визитатор избрал за основу модель иерархической системы дзэн-буддистской школы Риндзай, которую считал наиболее влиятельным буддийским течением в Японии[407]. Валиньяно четко определил ранг всего персонала миссии и категорично настаивал на поведении «соответственно своему достоинству. Попытка же превозносить себя, принимая более важный вид, чем подобает, ведет к бесчестию, а попытка умалить свое достоинство, желая продемонстрировать смирение, унижает и вызывает презрение как к человеку, так и к религии»[408]. Из данного отрывка видно, что, разрабатывая новую модель поведения для иезуитов, необходимую для социальной интеграции в японское общество, Валиньяно допустил отступление от системы христианских ценностей как косвенно, присвоив европейским миссионерам крайне высокий статус, так и напрямую, указав членам миссии, что смирение, одна из основных добродетелей христианства, является нежелательной моделью поведения, поскольку может помешать распространению христианства в Японии.

Стоит отметить, что подобное нововведение не получило единогласного одобрения членов миссии: Кабрал, поддержанный Франческо Пасио (1554–1612) и Жуаном Родригешем Джиро (?-1629), пытался оспорить политику Валиньяно в Риме[409]. Кабрал писал: «Все что мне осталось теперь это доложить вам, что отец визитатор распорядился…, как наиболее опытный в делах Японии…, чтобы в Японии, как отцы, так и братья должны иметь определённые привилегии, которыми пользуются [буддистские. – Д.-В.] бонзы, и чтобы они должны были вести себя друг с другом как принято у бонз, поскольку он считает, что эти почести принесут пользу христианству. Однако, мне кажется, что как для Общества [в целом. – Д.-В.], и для нас [членов японской миссии] это большое препятствие»[410]. Дабы избежать открытой конфронтации, визитатор перевел Кабрала в Макао, а новым главой миссии назначил более гибкого Гаспара Коэлхо[411].

Дискуссия вышла на новый виток, когда генерал К. Аквавива прямо высказался о несовместимости с одной стороны высокого статуса и использование буддийского образца поведения, а с другой иезуитской бедности и смирения[412]. Генерал, особенно осуждал практику «выходить на улицу в сопровождении многочисленной челяди, … и не иначе как на лошади или в паланкине», содержание слуг в доме, шелковые одежды, считая их излишествами, противоречащими Конституции и принципам Общества[413]. Он также высказывал опасение, что это может привести к нежелательным последствиям: 1) ослабит послушание членов миссии; 2) «принесет