Может, она и гордилась своими волосами раньше. Но теперь тот самый природный цвет наполовину уничтожила седина, и держаться было не за что. Да и ее волосы больше напоминали мочалку, чем «роскошные кудри».

— Ладно, сдаюсь, — вздохнула Саша. — Делай что хочешь.

— Я слышу глас рассудка! Это радует. Красить будем в горький шоколад. Это не тот оттенок, что носит Тоня, но на маленьком фото не видно, а тебе он пойдет, цвет глаз подчеркнет и как родной ляжет.

Вернулась ассистентка, которая принесла прозрачную чашку с чаем и белую, фарфоровую, с кофе. Напиток был густой, ароматный, украшенный облачком взбитых сливок. Первый глоток Саша делала осторожно, она понятия не имела, чего ждать. Вкус был сложный — и одновременно приятный: сочетание тягучей сладости халвы и острой горчинки натурального кофе. Как будто десерт новый попробовала. она так давно себе этого не позволяла!

— Мне нравится, — призналась Саша.

— Кто б сомневался. Милая, я бы не поднялся так в этой профессии, если бы не знал, что нравится каждой конкретной женщине. Послушай, — Витольд вмиг посерьезнел. — Я не верю, что ты всегда была такой, как сейчас. Сущность-то у тебя огненная, но кто-то сильно ее погасил. Я не буду спрашивать, кто и как, и ты не думай об этом. Давай сделаем вид, что ничего не происходило. Скоро снова гореть будешь, вот увидишь! А пока поработаем вместе, мы нужны друг другу.

Оказалось, что Витольд, как и многие другие, верил, что ключом к расследованию станет Анастасия. Он думал, как подступиться к ней, рассматривал вариант подойти напрямую, но, к счастью, не успел этого сделать.

К нему пришла их конкурентка, Элина, и стала жаловаться на то, что Анастасия ее послала куда подальше. Очевидно, риелтор не привыкла к вопросам и не собиралась предоставлять посторонним никакую информацию. Элина не знала, что делать, и отчаянно искала помощника. Она решила, что если объединится с кем-то, то обязательно найдет способ разговорить Анастасию.

— Только я ее отправил по долгому маршруту. Мне такие союзники не нужны! Знаю я эту породу. Это только на публику они «Братцы-ребятушки, давайте все обнимем березку!» На самом деле под этим сусальным золотом скрывается жуткий эгоизм. Того, кто согласится с ней работать, Элина использует и подставит. А мне это надо? Вот уж нет!

После долгих размышлений Витольд пришел к выводу, что Анастасию нельзя уговорить быть откровенной, можно только заставить. Черные риелторы, как правило, старались не нагнетать отношения с полицией. Поэтому если бы к ней пришел представитель закона, она была бы гораздо любезнее.

Самостоятельно изображать полицейского Витольд даже не брался.

— У меня, конечно, есть полицейская форма, но она совсем для других целей, — хмыкнул стилист. — Не по ГОСТу, так сказать.

Его отношение было понятно: даже если бы он переоделся в самую обычную форму или пришел в деловой одежде, как следователь, он бы не смог скрыть следы многочисленных пластических операций. Так что вряд ли Анастасия легко бы поверила, что перед ней полицейский.

Долго думать ему не пришлось, он быстро сообразил, где взять удостоверение. Ему даже ничего подделывать не нужно было — с молодой следовательницей Никифоровой он был знаком давно, она относилась к числу «полезных друзей» Грекова.

При этом вовлекать саму полицейскую в проект Тронова он не собирался. Она и так рисковала, давая ему удостоверение, но пока лично ее там не было, она всегда могла сказать, что кто-то воспользовался подделкой.

— Да и вообще, чем меньше ей известно, тем лучше, — добавил Витольд. — О тебе я сразу подумал. Я похожие черты легко соотношу.

— Это понятно, но откуда ты знал, что я соглашусь?

— Думаешь, это сложно? Ты запуталась в своей жизни, куда тебе еще расследование вести! Я не был уверен до конца, пока не позвонил тебе. А потом услышал твой голос — и все стало на свои места.

Саше было немного обидно, что он раскусил ее так легко и быстро. И в то же время ее душу грело что-то подозрительно похожее на благодарность. Ведь сама она не знала, как выбраться из болота, в котором очутилась из-за Жени.

А Витольд, похоже, знал.

— Когда я пойду говорить с ней? — спросила Саша. — Завтра, может, чего тянуть?

— Чего тянуть — это ты верно обозначила. Поэтому сегодня.

— Что?!

— Время — деньги, — напомнил Витольд. — Я не люблю просто так болтать. Когда я позвал тебя, я уже знал, что и как. Ты не истери, у тебя будет время свыкнуться с этой мыслью, я еще даже окраску не закончил! Потом накрашу тебя так, что родная мать от Тони не отличит, и форму я подготовил, хотя она довольно часто не в форме, а в костюмчике ходит. Но в нашем случае — лучше в форме.

— Это все понятно, и я не сомневаюсь, что ты превратишь меня в сестру-близнеца Антонины Никифоровой. А действовать-то все равно мне одной придется, — поежилась Саша. — Я не уверена, что справлюсь.

— Не дергайся. Если бы я видел, что ты не справишься, я бы не позвал тебя. Говорю же, не люблю делать лишнего! Но ты сумеешь. Не зря ведь Тронов выбрал тебя!

Его уверенность понемногу передавалась и Саше. Да, изначально перспектива изображать полицейского и допрашивать кого-то пугала ее. Но Саша заставила себя отстраниться от этого страха, представить ситуацию во всех подробностях. И внезапно оказалось, что она так много умеет! Она знала, что и как спросить, уже представляла, как должен вести себя настоящий следователь.

Она не узнавала себя — и все-таки узнавала! С такой же уверенностью она когда-то оканчивала школу, становилась лучшей студенткой в университете и получала первую работу.

«Это все еще я, — с изумлением подумала Саша. — Я — такая на самом деле. Именно такая».

— О, успокоилась! — оценил Витольд. — Ты молодец. И я молодец! Я в людях не ошибаюсь.

Он колдовал над Сашей долго. Греков оказался прав в своей первой оценке: за это время Саша пережила все волнение и сумела отстраниться от него. Сейчас ее больше интересовало то, что она видела в зеркале, чем предстоящие действия.

Витольд определенно знал свое дело. Сашины волосы оживали на глазах, казалось, они стали гуще раза в два и заискрились теплым шоколадным цветом. Косметика умело скрыла и нездоровую бледность кожи, и круги под глазами. Пара движений пинцетом, вроде как коротких и несущественных, и вот уже брови аккуратно обрамляют глаза, а не напоминают колючий кустарник.

Саша знала, что она была такой раньше — но она едва помнила себя такой.

Закончив, Витольд остановился у нее за спиной и посмотрел в зеркало.

— Значит, так. Скоро я отвезу тебя к Анастасии, ты выполнишь задание. Это не так сложно. Что для тебя по-настоящему важно, так это запомнить, что ты чувствуешь сейчас, и сохранить это ощущение. В конце концов, проект — это не так существенно, это даже ненадолго. Но ты у себя одна, ты о себе заботишься. Пора бы знать это в таком возрасте, так нет же, все объяснять приходится!