— Ну вот, мы увидели, что его обыскали и нашли толькозажигалку. А Муська все твердит: он убийца, у него плохая аура, я знаю, онубийца. И мы решили проследить за ним! Но он от нас ушел. Тогда мы поехали квам домой, и увидели его около вашего подъезда. Муська его загипнотизировала, ион признался, что у него в кармане конверт с пластиковой бомбой! Муська велелаему забыть про вас, но тут подбежали два парня, запихнули нас в машину иувезли, и еще усыпили нас хлороформом, вот!

— Боже мой, выходит, во всем я виноват! Воображаю, чтоу вас дома творится! Эх, нет у меня сотового телефона! Ну, ничего, скоро будетедома!

— Да, а что мы скажем? — мрачно проговорилаМуся. — Правду — нельзя.

— Это точно! — согласилась Виктоша.

— Девочки, у меня к вам просьба: мне нужно, простонеобходимо довести до конца мое расследование! Давайте обойдемся без милиции, вконце концов, ничего страшного с вами не случилось!

— Конечно, никакой милиции! — обрадоваласьМуся. — Но зачем вы туда сунулись?

— Мне очень важно было поговорить с этой дамочкой!

— Но это же она приказала вас убить! Я по голосуузнала! — воскликнула Виктоша, лишь задним числом вспомнившая странныйголос хозяйки дачи.

— Да, голосок у нее еще тот! У нее была какая-тооперация на гортани, с тех пор она так говорит, — объяснил Медынский.

— Но почему она велела вас убить? — спросилаМуся. — Я слишком близко к ней подобрался! Уж сколько раз пыталисьпривлечь ее к ответственности, она всегда выходила сухой из воды!

— Ой, нам этот убийца успел сказать, что они занимаютсяпроизведениями искусства! — вспомнила Виктоша.

— Верно!

— А скажите… — начала Виктоша.

— Нет, больше ничего не скажу! Вы и так слишком многознаете! И все, девочки, хватит! Придумайте лучше, что скажете родителям.

Муся и Виктоша растерянно переглянулись. 'Если сказатьродителям хоть сотою долю правды, их никогда уже не выпустят из дому, запретятдружить и вообще, правда, чревата самыми дурными последствиями.

— Действительно, трудно! — засмеялся Медынский.

В доме Колесниковых царило уныние.

— Анюточка, ну не плачь, — уговаривал АннуБорисовну муж, — найдется Виктошенька, поверь мне, найдется обязательно!

— Но где же она, где?

— Уверен, девочка просто загуляла с подружками…

— Костя, о чем ты говоришь! Уже почти пять утра! Тыхочешь сказать, что она попала в какой-то притон. Боже мой, а вдруг ее накачалинаркотиками! — воскликнула Анна Борисовна.

— Анюточка, успокойся, зачем сразу думать о самомстрашном?

— А о чем же мне думать? Ты что, газет не читаешь?Телевизор не смотришь?

— Может, девочка влюбилась? — с надеждой произнесВикин папа.

— Ой, не надо, какой ужас!

— Помнишь, Анюточка, как мы с тобой до рассвета гуляли,забыв и о папе с мамой, и вообще обо всем на свете?

— Думай, что говоришь! Во-первых, время было другое,во-вторых, была весна, а в-третьих, я была старше Виктоши на целых двагода! — всхлипнула Анна Борисовна.

— Костя, ну что же нам делать?

— Ждать, Анюточка, ждать! Я уверен, что девочка скороявится.

— Как ты можешь быть уверен, Костя?

— Лифт!

Они бросились на лестничную площадку. Из лифта, в самомделе, вышли Виктоша и ее подружка Муся.

— Боже мой, девочки! Где вы были? Что с вамислучилось? — забросали вопросами девочек Виктошины родители.

Муся ничего не ответила, только очень пристально взглянулана них и внушила им, чтобы они забыли об этом происшествии и ни о чем Вику неспрашивали. И они поддались внушению. Тогда Муся вежливо с ними попрощалась испустилась вниз, где ее ждал Медынский.

— Внушила? — спросил он.

— Кажется, да.

— Ну, ты фантастическая девица! Просто чудо!

— Вы находите? — с восторгом спросила Муся.

Медынский почему-то покраснел и ничего не ответил.

Они сели в его машину, он довез Мусю до ее дома.

— Я провожу тебя до двери!

— Спасибо. Извините, я не знаю вашего отчества…

— Григорьевич. Всеволод Григорьевич!

— Всеволод Григорьевич, как вы думаете, когда этибандиты очнутся, они будут нас искать? — Не исключено! А посему никуда несуйтесь! У вас были с собой какие-нибудь документы? Иными словами, они моглиоткуда-нибудь узнать ваши имена и фамилии?

— Кажется, нет. Нет!

— Ну, тогда вряд ли они вас найдут. Но на всякийслучай, заклинаю вас, только в школу и домой! Не таскайтесь по городу и уж вовсяком случае, не приходите ко мне, ни в редакцию, ни домой. За мной следят. Ясегодня чудом от них оторвался. Обещаешь?

— Обещаю, — горестно вздохнула Муся.

— Ну, все, идем!Они вместе поднялись на лифте, ноМедынский из лифта не вышел, чтобы не попадаться на глаза Мусиных родителей.

Своих родителей Муся тоже сумела загипнотизировать, и они нио чем не спросили дочку, так поздно явившуюся домой.

Ей ужасно не хотелось этого делать, но другого выхода простоне было.

* * *

Утром, когда мама разбудила Дашу, та первым делом спросила:

— Виктоша нашлась?

— Нашлась паршивка! До пяти часов где-то шлялась! Бедас этими девчонками! Уж ты, Дашка, будь любезна, не устраивай мне таких номеров,когда подрастешь! Обещаешь?

— Обещаю! А что она сказала, где была!

— То-то и оно, что, кажется, ничего не сказала. Яудивляюсь Ане и Косте, они так спокойно говорят — засиделась у подружки. Я быей показала, где раки зимуют, а они хоть бы хны! Главное, Аня обычно так кричитпо любому пустяку, а тут…

Ага, смекнула Даша, тут не обошлось без Муськи! Наверное,она загипнотизировала Колесниковых. Надо будет после школы позвонить Виктоше.Но главное, Даше не терпелось увидеться со Стасом, который вчера поздновернулся от Маргариты Валерьяновны.

Как уже было заведено, в четверть девятого они встретились улифта.

— Привет, сестренка!

— Привет, братишка! Много сведений добыл?

— Да нет, она всеми способами увиливает от разговора осестре. Хоть ты разбейся. А о Братушеве готова говорить без конца. У нее там ипервая любовь осталась, и вообще, похоже, это был самый счастливый период в еежизни… Еще бы! Отец градоначальник!