— Муська, ты проснулась? — едва слышным шепотомпроговорила Виктоша.

— Вика, что это? Где мы?

— Нас усыпили хлороформом и заперли здесь.

— А почему ты шепчешь?

— Пусть думают, что мы еще спим.

— Я ничего не вижу!

— Я тоже. Тут и видеть нечего, пустая комната. А заокном темно, уже ночь!

— Вика, какой ужас! Что будет с мамой и папой?

— А с нами что будет?

— Они нас могли убить, но не убили, а заперли здесь,значит, мы им зачем-то нужны!

— Зачем, Мусенька?

— Не знаю, вероятно, они хотят у нас что-тоузнать, — предположила Муська.

— Но мы же ничего не знаем! Муська, а вдруг они будутнас пытать?

— Не думаю.

— Почему?

— Потому что я им внушу, что мы ничего не знаем!

— Мусенька, золотце ты мое! Неужели ты совсем небоишься?

— Очень даже боюсь, но страхом делу не поможешь.Слушай, Вика, если они нас спросят, как мы о них узнали, сразу скажем правду,что случайно услыхали разговор по телефону, решили предупредить Медынского, ноне успели! — Но ведь тот тип видел нас в коридоре редакции.

— Неважно, мы ждали Медынского, не дождались и поехалик нему домой, Вот и все! Поняла?

— Поняла. Ну, Муська, ты даешь!

— Держись, Викочка, я тебя прошу, не раскисай!

— Легко сказать, а мне так жутко…

— Знаешь, давай попробуем привлечь к себе внимание, чемтак валяться на полу…

— Страшно!

— Нет, лучше хоть что-то понять… Ой, где это мы! —громко сказала Муся, а Виктоша съежилась от ужаса.

— Вика, Вика, проснись! Сколько можно спать?

Но сколько ни старалась Муська, на ее голос никто не пришел,видимо, охрана тоже спала. Тогда Муся подползла к двери и стала ее ощупывать,однако дверь с внутренней стороны была совершенно гладкой.

— Муська, я писать хочу!

— Я тоже!

— Что будем делать? — дрожащим голосом спросилаВиктоша.

— Сейчас увидишь! — Муся принялась кулаком стучатьпо металлической двери и орать во весь голос:

— Эй, кто там, откройте! Откройте! Вика! Иди сюдасейчас же! Давай, стучи, кричи! Пусть проснуться!

— Помогите! Помогите! — завопила Виктоша и,повернувшись спиной к двери, принялась колотить в нее ногой.

Вскоре за дверью послышались шаги, и грубый голос спросил:

— Чего расшумелись? Чего надо?

— Откройте! Откройте!

— Говорите, чего надо!

— Нам в туалет надо! — выпалила Виктоша. —Срочно!

— А, приспичило! Сейчас, погодите, за ключомсхожу! — Вика, давай крепко держаться за руки!

— Муська, ты его гипнотизировать будешь?

— Попробую!

— Ну, киски, кому тут невтерпеж? Дверь открылась, и напороге возник пожилой человек с морщинистым, иссеченным шрамами лицом.

— Пошли!

За дверью оказалась узкая, ведущая наверх лестница. Навсякий случай Муся сосчитала ступеньки. Их было двенадцать. Затем они попали внеширокий коридор, в конце которого была дверь. Охранник открыл ее ключом,впустил девочек и запер дверь за ними. Они очутились в просторной ваннойкомнате, выложенной красивым сиреневым кафелем. Ванна, унитаз и биде были тожесиреневые…

— Ни фига себе, — присвистнула Виктоша.

— Да, вот тебе и тюремный сортир. Знаешь, Вика, похоже,мы за городом. Тут, наверное, чья-то дача.

Справившись со всеми делами, Муся вдруг предложила:

— Давай душ примем!

— Давай, а то когда еще придется помыться! — онимигом разделись и встали под душ вместе.

— Эй, вы скоро? — раздался голос охранника.

— Скоро, скоро, — ответила Виктоша.

Они вымылись, вытерлись красивым сиреневым полотенцем истали одеваться. В этой роскошной ванной комнате им почему-то стало легче, ужене так страшно.

— Вы что там, купались нешто? — удивился охранник.

— Да, — довольно высокомерно ответила Муся.

— Ну и девки! — причмокнул охранник. — Ну идевки!

— А еще мы хотим пить! — сказала Виктоша.

— И есть! — добавила Муся.

— Надо же, храбрые какие! Первый раз таких вижу! Ну,ничего, вас еще окоротят! Так, что не особо носы-то задирайте.

Сердце у девчонок ушло в пятки. Их опять заперли в прежнейтемнице. Но через пять минут охранник принес им большую бутылку минеральнойводы, батон и пакет с нарезанным сыром.

— Ешьте, пейте!

— Спа… — начала было Муся, но Виктоша толкнула ее вбок, и Муся не договорила.

— Нечего их благодарить! — прошептала Виктоша.

Муся в ответ кивнула.

— Так, Вика, много есть и пить не будем, чтобы лишнийраз не проситься, съедим по бутерброду и выпьем по полстакана воды. И все.

Хлеб пришлось ломать — не было ножа, а воду дуть из бутылки— не было стакана. После тюремного ужина Муська спросила:

— Ну, что ты об этом думаешь?

— Понятия не имею.

— Знаешь, Вика, я, пока мы шли по коридору пыталасьчто-то внушить этому старику, но ничего не вышло. Он как будто нарочно отводилвзгляд…

— Муська, — всхлипнула вдруг Виктоша, — а чтос нами будет? Ты не чувствуешь, а?Муся, которая ровным счетом ничего нечувствовала, кроме волнения за Медынского, поспешила успокоить подругу:

— Все кончится благополучно, вот увидишь!

— А у Медынского?

— И у него тоже!

— Хорошо бы! — тяжело вздохнула Виктоша.

— Вика, ты вот читаешь много детективов, как тыдумаешь, зачем они нас похитили?

— Первое, что лезет в башку, — они хотели убратьсвидетелей!

— Тогда почему они нас просто не кокнули, привезлисюда, охрану приставили…

— Не понимаю. Видно, зачем-то мы им понадобились.Знаешь, Мусь, я сейчас вспомнила — когда ты гипнотизировала того типа, я насекунду отвлеклась и заметила двух парней в черной коже, они очень внимательноза нами наблюдали, а потом напали на нас… Ой, Муська, неужели среди белого дняв Москве никто не заметил, как нас похитили?

— Наверное, нет!

— Послушай, Муся, а вдруг они поняли, что тыгипнотизируешь…