Каролин печально кивнула, пошатнулась и одними губами закончила фразу:

– «Мона Лиза».

Элла шагнула вперед, чтобы обнять ее, и чудовищность ситуации внезапно ошеломила обеих девушек. Каролин стояла, подавляя рыдания, а Элла вообще не понимала, как ей реагировать.

Грегуар тем временем вышел из трактира вместе с хозяином.

– Ну вот, теперь все организовано. Мой кузен сможет раздобыть деталь, которая нам нужна. Этот добрый джентльмен отвезет меня на Орлеанский вокзал. Я вернусь завтра утром, мой кузен подвезет меня и поможет починить машину – и мы сможем продолжить наш путь. Наш отпуск будет отложен только на полдня, – объяснил он и бросил предупреждающий взгляд на всех троих, давая понять, что они должны поддерживать эту легенду.

– Кристоф, не мог бы ты помочь нам оттолкать машину за трактир, чтобы она ночью не стояла у всех на виду?

– К счастью, у нас есть для вас номера, – сияя, произнес хозяин трактира. – Для юных леди есть отличная двухместная комната. Но боюсь, что молодому джентльмену придется довольствоваться мансардой, потому что все остальное занято. Последняя неделя августа – это всегда аншлаг, все возвращаются в Париж из своих отпусков. Тем не менее поскольку у вас чрезвычайная ситуация, да и проведете вы здесь только одну ночь…

– Это прекрасно, спасибо. Мы так признательны вам за помощь! – сказала Каролин, взяв себя в руки.

– Могу я помочь вам занести багаж? – Хозяин трактира сделал шаг к багажнику машины.

– Спасибо, но не нужно; я думаю, мы справимся, – остановил его Кристоф. – Давайте оттолкаем машину на задний двор, а потом мы с Грегуаром кое-что оттуда выгрузим.

Молодые люди осторожно отнесли деревянный ящик наверх.

– Поставим его в мансарде, – шепотом предложил Кристоф. – Я буду охранять его ценой своей жизни! Там будет безопаснее и подальше от любопытных глаз.

Каролин неохотно согласилась, затем они проводили Грегуара на железнодорожную станцию.

* * *

В тот вечер за ужином Каролин рассеянно ковырялась в тарелке, будто играла с едой, стоявшей перед ней.

– Успокойся, ma soeur[61], – сказал Кристоф, наливая ей еще стаканчик красного vin de pays[62] из стеклянного кувшина. – Грегуар скоро вернется. Самое лучшее, что ты можешь сделать сегодня вечером, это хорошенько выспаться, чтобы завтра быть готовой к дальнейшим приключениям! А теперь выпей это, и мы пойдем спать. Я уверен, все устали после сегодняшних треволнений.

В наступившей темноте Элла, лежа в постели, прислушивалась к ровному, глубокому дыханию засыпающей Каролин. Все звуки смолкли, когда постояльцы гостиницы наконец угомонились. Взошла луна, и мягкий свет проник в комнату сквозь щели ставен. Элла ворочалась с боку на бок, не в силах заснуть.

Наконец она встала, бесшумно прокралась по коридору и поднялась по узкой лестнице, ведущей на мансарду. Она попыталась открыть дверь, но та была заперта. С колотящимся сердцем она тихонько постучала в дверь. И тут же раздался шепот:

– Элла, это ты?

– Да.

Ключ тихо повернулся в замке, Кристоф посторонился, пропуская Эллу внутрь, и сразу же запер за ней дверь. Приложив палец к губам, он беззвучно указал на каминную полку в углу крошечной мансарды, затем открыл ставни. Лунный свет хлынул внутрь, освещая картину, которая стояла там.

Элла задохнулась, не в силах поверить своим глазам.

Кристоф прижал палец к ее губам, чтобы она ненароком не выдала своего волнения. Они сели на тонкий, бугристый матрас на кровати со ржавой спинкой и так и сидели молча, бок о бок, прислонившись к плотно набитой подушке, и завороженно смотрели на самую знаменитую картину в мире, освещенную лунным светом. Казалось, что от нее самой исходит глубокое таинственное мерцание.

Элла повернулась к Кристофу с неуверенной улыбкой, пораженная присутствием такой красоты в бедной, убогой комнатушке. Она только что сделала самое настоящее открытие: иногда антураж не имеет значения, и с этого момента она будет твердо знать – нечто прекрасное поджидает тебя в самых невероятных местах.

Затем Кристоф обнял ее, и они поплыли сквозь ночь на плоту, в залитом лунным светом океане, вдали от забот реального мира, и сама загадочная Джоконда улыбалась им в безмолвном благословении.

* * *

Элла проснулась в тот момент, когда рассвет начал мягко, но настойчиво проникать в маленькую мансарду. Она разбудила Кристофа поцелуем. Он притянул ее к себе, улыбаясь спросонья и убирая волосы с ее лица, прижал к груди так сильно и нежно, что ей захотелось, чтобы эти объятия никогда не кончались.

– Кристоф, мне пора идти, – прошептала она, счастливо улыбаясь в ответ. – Я должна вернуться до того, как Каролин проснется. А ты должен осторожно упаковать ее, – она указала на картину на каминной полке, – прежде чем кто-нибудь узнает, где именно и как она провела ночь.

Он кивнул:

– Не волнуйся, я точно запомнил, как она была упакована, каждый слой. И я снова скручу ящик так, что никто ничего не заметит. Но у нас есть немного времени. Побудь еще чуть-чуть, всего несколько минут…

Наконец она вырвалась из его сладкого плена и тихонько прокралась обратно в спальню, где Каролин все еще спала глубоким сном. Элла юркнула в кровать. Наблюдая, как солнечные лучи пробираются в комнату между щелями в ставнях и пляшущими в них пылинками, она вспоминала волшебную ночь, проведенную с Кристофом. Воспоминания были похожи на сон, и Элла понимала, что они вместе, вдвоем стали обладателями бесценного дара, для которого невозможно найти подходящие слова.

Элла посмотрела на Каролин. Проснувшись, та пошевелилась, вздохнула, с минуту лежала тихо, а потом, поняв, где находится, резко села. Элла улыбнулась:

– Доброе утро. Хорошо ли ты спала?

– Думаю, скорее да. – Каролин потянулась и зевнула. – Хотя мне снились очень странные сны. А ты?

Элла кивнула:

– Мне тоже приснился очень странный сон. Но сейчас я готова плотно позавтракать в ожидании Грегуара. Ну что, пойдем посмотрим, что нам предлагают?

Умывшись и одевшись, они направились в столовую.

– Как ты думаешь, может быть, нам стоит посмотреть, проснулся ли Кристоф? – Каролин помедлила на лестничной площадке, собираясь подняться на мансарду.

Элла взяла ее за руку:

– Нет, пусть спит. Мы можем сходить за ним после завтрака, если он все еще не появится.

Меньше всего ей хотелось, чтобы Каролин вошла и увидела, как он упаковывает картину. Хозяин трактира принес кувшины с ароматным кофе и теплым молоком и корзинку с хлебом и круассанами.