– А что, – спросил спецагент настороженно, – Казанцев с тобой ещё не разговаривал про новый допуск?

– Новый допуск?

– Вот как, – кивнул Степной. – Значит, ещё будет разговор. Я почему-то думал, что ты уже в курсе.

– О чем вы говорите? Какой ещё допуск?

– А ты не задавал себе вопрос, почему триггерам после экзаменов дают средний допуск? То есть вы же понимаете, что есть низший, во время стажировки, и средний, когда вам разрешается все взрывать.

– Про эти допуски никто и не вспоминает после начала работы. Я думал, это что-то вроде оценки при поступлении на работу.

– Нет, эти уровни ограничивают допуск к информации и определяют границы возможностей.

Соболев задумался. Он опять ощутил то неприятное ощущение лопуха, который чего-то не знал о своей работе, несмотря на рабочий десяток лет. Ему это не нравилось.

– Боюсь, что мои полномочия не распространяются так далеко, – задумчиво произнес спецагент, – давайте перенесем нашу встречу до того момента, как вы пообщаетесь с вашим руководством. Только одна просьба, – Степной понизил голос, – вы не могли бы не распространяться о нашей беседе?

– А что мне помешает не сдержать это обещание? – запальчиво спросил Соболев.

– Ничего, – спокойно ответил спецагент, – но только если с вами тоже что-нибудь случится, мне будет тяжелее проводит расследование.

– Тоже? – не понял Соболев.

Полковник многозначительно посмотрел в сторону кладбища.

– Так Юра не сам разбился?! – воскликнул Кирилл.

– Давайте поговорим об этом после, – ответил Степной и протянул свою визитку.

* * *

После похорон Валерий Игоревич отправился на работу, как и рассчитывал Соболев. Ему не терпелось поговорить с начальником после общения со спецагентом. Ещё подходя к конторе, Кирилл увидел автомобиль Казанцева и ускорил шаг. Однако не успел он подойти к входной двери, как его окликнула стажёрка.

– Ты чего здесь? – удивился Соболев, – я думал, ты поехала со всеми в ресторан.

– Я поехала, – зябко ежась, ответила Оксана, – и узнала кое-что интересное.

– Что интересное? – напрягся Соболев.

– Ты знаешь, что водитель фуры, которая протаранила машину Юры, скрылся?

– Нет, – ответил Соболев, сопоставляя эту информацию с той, что сообщил полковник.

– Тебя это как будто не удивляет?

Соболев не ответил.

– Слушай, ещё рано делать какие-то выводы, – сказал Кирилл, – там будет следствие, во всём разберутся. А ты иди лучше домой, сегодня в конторе тебе делать нечего.

– Ты что-то знаешь, – констатировала Оксана.

– Знаю, – не стал отпираться Соболев, – но пока ничего не скажу.

– А когда скажешь? – Оксана подозрительно и даже зло смотрела на Кирилла.

– Когда сам разберусь.

Соболев повернулся и не прощаясь зашагал в сторону конторы.

В диспетчерской играла тяжёлая музыка.

– Серёг, ничего, что ты на работе? – выпалил Соболев.

– Вот уже и начальственный тон прорезался, – ответил диспетчер, делая тише музыку.

Соболев хотел ему возразить, что дело не в должности, а в элементарном уважении к людям, у которых настроение может не совпадать с тяжёлыми гитарными ритмами, но не стал обострять.

– Не видел, шеф у себя? – спросил Соболев.

– Проходил, – ответил диспетчер.

– А Леночка где?

– Понятия не имею. – Похоже было, что Серёга включил обиженного подчинённого и общаться не хотел.

«Ну и черт с тобой», – подумал Соболев и направился прямо к кабинету директора.

Казанцев сидел за рабочим столом и что-то печатал на компьютере.

– Можно? – спросил Соболев, заглянув в кабинет.

– Да, Кирилл, заходи, – ответил Валерий Игоревич, захлопнув крышку рабочего ноутбука. – Ты разве не поехал со всеми на поминки?

– Нет, – ответил Соболев.

– Я мало его знал, но слышал про него много хорошего.

– Юра был настоящий, – сказал Кирилл. – Его убийца вряд ли когда-нибудь поймет, какую жизнь он оборвал.

– Убийца? – удивился директор. – А разве Юра не в аварии погиб?

– Водитель, который его протаранил, скрылся с места происшествия.

– Вот как, – задумался Валерий Игоревич. – Но его наверняка же найдут.

– Кто знает, – пожал плечами Соболев.

– Ты это хотел мне рассказать?

– Нет, Валерий Игоревич. – Соболев без разрешения отодвинул от стола стул и сел на него. – Я по другому вопросу. Мне тут стало известно, что в триггерской службе существует высший допуск. Вот решил уточнить, правда это или врут?

– Интересно, с кем ты разговаривал об этом, – усмехнулся директор. – С Михалычем?

Соболев промолчал.

– А, – понял Казанцев, – с нашим товарищем из центра. Ну точно. Что, достаёт тебя, окаянный? Небось вербовать пробует против меня. Но не может тебе объяснить, про что шпионить надо, пока ты допуска не имеешь. А нарушать правила он боится. Так? А ладно, не отвечай, я вижу, что так.

Соболев был озадачен такой догадливостью начальника. Но странно, тот не выглядел расстроенным, даже наоборот, словно приободрился.

– Ну хорошо, – сказал Валерий Игоревич, поднялся из-за стола и подошёл к сейфу. – Где она тут у меня лежала, – стал копаться в недрах железного ящика директора. – А, вот. – Он достал лист плотной бумаги и положил перед Соболевым.

– Гербовая печать? – удивился Кирилл. – Никогда такой раньше не видел.

– Это потому что ты никогда не ставил себе целью карьерный рост, – ответил Казанцев. – Внимательно читай, и вот, – он протянул гелиевую ручку, – подписывай.

Соболев погрузился в чтение на несколько минут. В документе ничего конкретного не говорилось, давались ссылки на какие-то статьи и законы и указывались обязанности. В конце документа Кирилл обнаружил свои личные данные и вопросительно посмотрел на начальника.

– Я сразу заказал его, как только ты согласился на повышение.

– И что же такого я должен узнать, что разглашение приравнивается к измене родине? – спросил Соболев, откладывая документ.

– То, что ты должен узнать, вступая в эту должность, – ответил Валерий Игоревич. – Подписывай уже, ты же за этим пришёл – узнать всё о своей профессии.

Соболев подумал несколько мгновений, потом придвинул к себе документ и подписал.

– Отлично, – кивнул Казанцев, наливая себе воды из графина, – будь другом, там, в сейфе, датчик лежит, принеси сюда.