Даже на самом своем лучшем свидании я не испытывала того, что со мной творилось сейчас. Такого адского сердцебиения и ощущения, что захватывает дух, у меня еще не было. И отвести взгляд от его глаз я не могла. Физически. Совершенно. Мне до безумия нужно было смотреть ему в глаза.

Внезапно Керук отвлекся, сунул руку в карман. Посмотрел на свой сотовый и вдруг отдал его мне, кивая, показывая, чтобы я ответила. Нехотя нажала на кнопку и поднесла телефон к уху.

— Здравствуйте, вам звонят из госпиталя. Есть улучшения в состоянии Джона Керука, и мы хотим, чтобы вы срочно приехали на встречу с врачом.

И это означало апокалипсис. Я застыла в ужасе, и мой ужас отпечатался на лице Керука мгновенно, он дернулся ко мне, а я зачем-то передала ему трубку.

— Алло! Аллоооо! Вы приедете?

— Вашему сыну…то есть Джонни…он очнулся, и вас зовут в больницу.

Кивнул очень рассеянно, потом посмотрел на сотовый и снова на меня. Я видела, как вздымается его мощная грудь, как пульсирует жилка на лбу. Он испугался. И мой испуг счел…испугом за жизнь его сына. Схватил меня за руку и потащил на кухню. Выдернул лист из блокнота и быстро написал:

— Что они сказали?

— Что Джонни пришел в себя, и они ждут вас в клинике.

— Собирайся, мы едем.

Нет…нет, нет, нет. Не нужно мне туда ехать. Мне нужно…Боже, мне кажется, нужно бежать, и как можно скорее. Мое приключение в переодевание подошло к концу. Оно и так слишком затянулось.

— Я останусь с Джекки дома. Зачем таскать ребенка по больницам? Вы поедете, а мы подождем вас дома.

— НЕТ! Вы обе поедете со мной. Джонни должен тебя видеть! Не хочу, чтоб ему стало хуже от мысли, что ты его бросила!

Наши взгляды встретились, и черные, непроницаемые глаза Дамиана блеснули ненавистью.

— Надо будет — я отвезу тебя насильно! Пошла одеваться! И Джекки собери! Немедленно!

Я как будто услышала, как он проорал мне это, и бросилась в свою комнату. Мои мысли в хаосе метались и цеплялись одна за другую. И что мне делать? Его сын увидит, что я не его жена и…тогда Керук свернет мне голову или оттащит в полицейский участок… а тогда, тогда может случиться все что угодно, и мой дядя может узнать о том, что я выжила. Значит, придется бежать из больницы…Даже не знаю, как я это сделаю с Джекки на руках. Словно в ответ на мои мысли малышка заплакала, и я взяла ее на руки.

— Это кто здесь плачет? У кого глазки красные и носик пуговкой? Кто сладенький? Кто кошечка? Кто пуговка? Уууу коза-коза-коза!

Улыбка сквозь слезы беззубым ртом, и внутри становится так горячо, так сладко, так нежно. Ловлю маленькую пяточку губами и нежно трогаю мягкие складочки на ножках, снимая грязный подгузник. И внутри уже нет брезгливости, а только умиление этой толстенькой попке в ямочку и желание ее покусать… и я себе не отказываю. Малышка смеется, заливается, и мои дурные мысли на несколько секунд вылетают из головы. Резко оборачиваюсь, а там Керук в дверях мнется. Как будто все это время стоял там и не решался войти. Но все же вошел и взял внучку на руки, а мне кивнул на дверь. Мол, пойдем, нет времени.

Я схватила свой рюкзак, но он выдернул его из моей руки и бросил на стул. Пожал плечами. Зачем мне рюкзак. Да, действительно зачем? Придется бежать без одежды и без денег. В эту секунду он посмотрел мне в глаза и, кажется, прочел мои мысли, потому что густые черные брови нахмурились и слегка раздулись широкие ноздри.

Мы сели в его серый пикап. Он за руль, а я сзади вместе с Джекки. В голове все гудит. Мне страшно. Я понимаю, что через какие-то считанные полчаса-час меня ждет неизвестность, меня ждет дорога и скитания. И я, скорее всего, погибну… или меня найдут люди дяди. Кто-то узнает, заметит. Судорожно выдохнула и посмотрела на Джекки. Сердце болезненно сжалось. За какие-то считанные недели я успела к ней привязаться, привыкнуть, полюбить ее. И чувствовать ее ответную безоговорочную любовь к себе было чем-то запредельно прекрасным. Меня никто и никогда не любил столь бескорыстно и с таким фанатизмом в глазах, как этот ребенок. Я буду невероятно скучать по ней.

Керук не оборачивался и ничего не говорил…хотя, он в принципе ничего никогда не говорит. Но я за это время научилась читать его взгляды, жесты, понимать — чего он хочет. Сейчас он казался мне сильно взволнованным и напряженным.

Я вспомнила, как еще совсем недавно, сегодня утром он смотрел на меня, как трогал мои губы, вытирая молоко, как блестели его глаза с леопардовым узором радужек. И…как меня бросало в дрожь от этого взгляда, и я не знаю определения своим ощущениям. Мне они…незнакомы. Я встречалась с парнями. С одноклассником Стэном, с Лесли из футбольной команды…но наши отношения не до чего такого не дошли. Поцелуи, легкий петтинг на заднем сиденье машины и никакого секса. Не то чтобы я себя берегла или отец слишком следил за мной. Просто я была довольно брезгливой и не представляла себе, как впущу кого-то в свое тело, как позволю кому-то взять мою девственность.

«— Ты что, принца ждешь на белом коне? А, Кейт? У тебя там все мхом порастет и завоняется!

— Не порастет. Смотри, чтоб у тебя там от бурной деятельности грибы не выросли»

Грибы таки у моей подруги Кэролайн выросли, а с ними еще какая-то дрянь, которую она лечила у гинеколога и проклинала своего любовника гонщика и свою беспечность. Страху мы с ней натерпелись, пока ждали результаты анализов на венерические заболевания и на СПИД. После этого мне расхотелось заниматься даже петтингом.

И… этот громила индеец, этот невыносимый лысый полковник вызвал во мне…ни разу не испытываемое желание прикосновений, жажду и томление…мысли о том, что я почувствую, если его огромные руки сожмут меня в объятиях или накроют мою грудь.

«Может, ты фригидная? Тебе разве не хочется, чтобы мальчики пощипали твои соски? Или потрогали тебя там? Если долго тереть, то можно сладенько кончить…Ты кончала, Кейти, с кем-то из своих бойфрендов?

— Иди к черту.

— Неет? Ты не трогала себя? Даже в душе? Ту горошинку между складочек? Ммммм, я обожаю ее растирать, а еще очень приятно, когда Томми лижет ее своим языком!

— Кэролайн!

— Чтоооо? Девочка-целочка засмущалась? Представляешь, опытные мальчики могут целовать нас там и ласкать языком, и это безумно приятно!

— Фу! А представь, они еще кого-то там целовали, а ты их потом в губы. Буээээ!

— Ну какая же ты дура или совсем еще маленькая.

— Сама ты дура!»

Но горошинку тогда в душе отыскала и долго терла, пока все тело не пронизало действительно сладкими ощущениями, от которых я задрожала и словно вскинулась куда ввысь. Оргазм мне понравился…Но испытать его с кем-то из парней особо не хотелось. Точнее, я пробовала, но то ли они не умели, то ли я теряла весь настрой, когда дело доходило до секса, но мне не нравились их руки на моем теле, не нравилось, как они трогали мою грудь. Хотелось, чтобы они побыстрее их убрали и не совали свои языки мне в рот.