– Антонио… – Она выгнулась у стены, словно предлагая ему себя.

Ощущая ее пылающую плоть, горящую в его руках, он резко задвигал бедрами, желая увидеть, как она снова отдается блаженству под его ласками, совсем теряя голову.

– Знаешь, что со мной было, когда я почувствовал твой оргазм тем вечером? – Ее стон сорвался, щеки вспыхнули, и Лилиана спрятала лицо у Антонио на груди. Не веря своим глазам, он рассмеялся. – Ты стесняешься?

Она выскользнула из объятий Антонио и, встав на ноги, опустила глаза.

– Я думала, ты испугался… думала, что поэтому…

Лилиана покраснела еще больше. Антонио взял ее за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.

– Поэтому я остановился? Я сделал это только потому, что осознал: я возбудил тебя настолько сильно, что привел к оргазму, даже не овладев тобою. Я впервые в жизни потерял самообладание.

В ее взгляде засквозило недоверие.

– Ты совсем не выглядел так, будто не контролировал себя.

– Это привычная для хирурга видимость хладнокровия. Но, останься я рядом с тобой еще на минуту, и я овладел бы тобой. Без предохранения. И я знал, что ты позволила бы мне это.

Ее глаза распахнулись, доказывая его правоту. Она хотела почувствовать его внутри без преград, оставляющего в ней отпечаток своей страсти.

– Я должен был оторваться от тебя, потому что совершенно потерял контроль над собой, и от каждого твоего прикосновения, каждого дыхания и взгляда все ближе подходил к пределу.

С губ Лилианы слетел стон, и она прижалась к Антонио, без слов требуя, чтобы он прекратил сдерживаться.

И Антонио снова прижал ее к стене. Он жадно глотал ее стоны, пока какое-то монотонное жужжание не встряхнуло их двоих.

Его телефон. Номер, на который звонили его братья.

Черт возьми.

Отпустив Лилиану, с трудом подавив в себе желание ласкать ее дальше, Антонио жестом извинился и вытащил телефон.

Это была неотъемлемая часть их братского пакта – отвечать на звонки брата тотчас же. Они зависели друг от друга, вначале выживая, потом спасаясь и, наконец, завоевывая мир. Призыв брата был превыше всего. Они звонили друг другу на эти номера, только если происходило что-то по-настоящему серьезное. Антонио, как врач братства, получал значительную часть таких звонков.

Так уж повелось за последние пару лет… Ему звонили по поводам, которые представлялись серьезными лишь его братьям, – при малейшем приступе боли у их жен или детей.

Но сейчас ему звонил Иван. Он не был женат – и клялся, что никогда не вступит в брак, если только мир не перевернется вверх тормашками. Иван никогда не звонил ему на этот номер. Ни разу.

С заколотившимся от волнения сердцем Антонио ответил:

– Иван?

– Тонио, я приземляюсь в Лос-Анджелесе через полчаса. Мне нужны ты и твоя лучшая хирургическая бригада, в полной готовности. Код «Белая тьма».

Код «Белая тьма» означал, что ему требовался тайный операционный блок Антонио, где в режиме ожидания находилась его специальная бригада и где он помогал в случае телесных повреждений, если нужно было избежать внимания правоохранительных органов.

Уловив, как лучшего друга покидает его обычное сибирское самообладание, Антонио стиснул зубы от волнения.

– Выкладывай.

– Это… друг и его сестра. Их расстреляли. Со мной бригада врачей, поддерживающих их состояние. Ты нужен мне, чтобы вернуть их к жизни.

– Я встречу тебя там.

Иван отключился, не сказав больше ни слова. Повернувшись к Лилиане, Антонио увидел, что она деликатно отошла на почтительное расстояние.

Он бросился к ней, сжав в неистовых объятиях.

– Мне нужно идти, ми аморе. Требуется экстренная хирургия.

Она чуть не подскочила в восторге от этого выражения нежности.

– Конечно.

– Ты понимаешь, как тяжело мне сейчас уйти от тебя?

– Если так же тяжело, как мне – отпускать тебя, могу лишь от души посочувствовать. – С дрогнувшей улыбкой Лилиана нежно потрепала его по щеке. – Но долг зовет. Нас двоих. Мне нужно реализовать свои гениальные идеи, пока они не испарились.

Антонио стиснул Лилиану в объятиях, словно боясь, что испариться может она. Уловив его необъяснимый панический страх, Лилиана улыбнулась:

– Когда ты закончишь, я буду здесь.

– Судя по всему, я вряд ли освобожусь в ближайшие двенадцать часов. И хорошо еще, если так.

– В таком случае мы увидимся в любое время, когда ты сможешь. – Она успокоительным жестом откинула назад его волосы.

Антонио вынул ключи и вложил их ей в ладонь.

– Я пришлю тебе сообщение с кодом системы безопасности и номером Паоло. Он заберет тебя из твоего дома после того, как ты соберешь все необходимое. Когда я вернусь домой, хочу увидеть тебя там.

Глаза Лилианы зажглись обещанием, а потом она встала на цыпочки и поцеловала его, подарив легкий намек на экстаз.

Не дав Антонио возможности снова сжать ее в объятиях, Лилиана отпрянула и потянула его в сторону двери.

– Чем скорее ты уйдешь, тем скорее вернешься ко мне.

Сердце оборвалось у Антонио в груди. Покидая Лилиану, он чувствовал, будто оставляет с ней жизненно важную часть самого себя.

– Я буду дома, как только смогу.

– О нет, не нужно торопиться с операцией из-за меня. Я буду там, как бы поздно ты ни вернулся. А если ты не придешь домой к завтрашнему утру, ты знаешь, где меня найти. Ну а теперь иди!

Антонио поспешил отвернуться и уйти, заставляя себя не оглядываться. Иначе он опоздал бы, Иван убил бы его. Теперь требовалось выполнить свою работу и мчаться домой, к Лилиане.

Он витал на седьмом небе от счастья всю дорогу до своей тайной клиники на окраине Лос-Анджелеса. Лишь войдя в здание, он кое-что осознал.

Дав Лилиане ключи от своего дома, Антонио, по сути, попросил ее переехать к нему. Всю дорогу он без остановки писал ей сообщения, но по ответам было понятно: Лилиана решила, что он приглашает ее лишь на ночь. Даже истолковав его жест так, она с радостью взяла ключи. И его огорчало то, что Лилиана не питала никаких ожиданий и искренне довольствовалась всем, что бы он ни предлагал.

Неужели такая безоговорочная страсть вообще существует? И почему из всех людей этого счастья удостоился именно он?

Но, даже если он пока не заслуживал этого, он обязательно заслужит.

Он станет достойным Лилианы.

* * *

Антонио закончил операции к двум часам ночи.

Он работал гораздо дольше, чем рассчитывал, поскольку пришлось хирургически восстанавливать пострадавшие органы обоих пациентов. Но уже в самом начале, едва взглянув на несчастных, Антонио понял, что один из них не выживет. Друг Ивана. Сестра друга находилась в критическом состоянии, но могла выжить при условии трансплантации печени. Ее ткани были совместимы с тканями брата, и Антонио смог изъять у него печень, чудом оставшуюся нетронутой. Иван, наблюдавший из коридора, попросил Антонио сделать все возможное ради спасения пациентки. И тот выполнил просьбу.