Нанял, забыв, что платить ему было нечем. Увы, он был на грани банкротства. И тогда Алазар в качестве платы потребовал себе в жёны ту, что была дороже мне всех на свете — Лорейн.

Этого уже не мог стерпеть я.

Да, я был молод и вспыльчив, Лора. Возможно, я ошибся, поторопившись в тот день, бросившись в омут с головой, чтобы доказать свою правоту. Алазар только и ждал того момента. Он натравил на меня своих псов, и до последнего смотрел, как они терзают меня, рвут на части. Он даже не пытался помочь, наслаждаясь зрелищем. А после…

Ты уже знаешь, как мой череп оказался в руках Лорейн.

Лора всхлипнула, не сдержав эмоций. Ручейки слёз поползли по её лицу, и Джозеф получил возможность оказаться к ней ещё ближе, протянув руку, коснувшись холодными пальцами тёплой руки девушки.

— О, прошу, не плачь, ведь история на том не закончилась, нет!

Лора не отдёрнула руку. Наоборот, она поняла, что жаждала этого прикосновения, и бороться с собой, опираясь на доводы разума, силы не осталось.

— Мы встретились через три дня, в ночь, после похорон. Бедная девочка места себе не находила, ведь ей не позволили даже проститься с моим изуродованным телом. Зато ночной контроль был снят — угроза была устранена, и Лорейн воспользовалась этим, чтобы прийти ко мне ночью на кладбище.

Волосы зашевелились на голове Лоры — она представила себе эту картину, и ей стало очень жутко.

— Я ждал её. Бесплотный призрак, жалкое подобие себя прежнего, переставший нуждаться в естественных физических потребностях, кроме одной — любить её. Это чувство не угасло во мне даже со смертью. Я знал, что рано или поздно Лорейн придёт попрощаться, и хотел насладиться хотя бы её образом, раз уж другого мне было не позволено природой…

Каково же было моё удивление, когда моя девочка бросилась мне на шею, и едва не упала, пролетев сквозь. Я успел подхватить её — знаешь, быть призраком довольно странно. Ты можешь докасаться до всего материального, как будто для тебя в этом мире ничто не изменилось. Но для всего материального в этом мире ты — пустота, нечто несуществующее. Лорейн же видела меня, так же, как видишь меня ты, и это ещё раз подтверждает, что ты и она — один и тот же дух, заключённый в разные тела в разное время. Это было наивысшим благом для меня тогда, ведь она оказалась говорящей с нами, то есть, с призраками — дар, присущий далеко не каждому. Счастливое исключение, подарок судьбы.

И мы продолжили наши встречи, вопреки смерти и обстоятельствам. Только уже на кладбище, я был ещё слишком слаб, чтобы иметь возможность далеко отходить от своих костей, места своего погребения.

— Почему вы расстались? — Они уже сидели рядом, и Лора наслаждалась близостью его плеча, прижавшегося к её плечу, и даже чувствовала как длинные кудрявые пряди щекочут её щёку.

— Мы не расставались. Нас вынудили к разлуке родственники Лорейн — они решили, что девочка сошла с ума, когда выследили её, гуляющую в одиночестве по кладбищу ночью. Да к тому же Алазар ждал своей платы, которую, надо отдать должное мистеру Реджинальду, ему не торопились отдавать. В конце концов, семья Шерли приняла решение отправить Лорейн в дом для умалишённых, тем самым надеясь подлечить её душевное здоровье, и надеясь, что после клиники Алазар откажется на ней жениться.

В ту ночь мы попрощались с ней на время, и я поклялся, что буду здесь, когда она вернётся. Пусть даже ждать придётся целую вечность. А она поклялась, что вернётся, даже если ей предстоит умереть и возродиться вновь.

Надо ли говорить, что мы больше не встретились?

— Но… что случилось? Почему она не вернулась? …

— Я не знаю. — Тяжко выдохнул Джозеф. — Из разговоров Мередит и мистера Реджи, подслушанных мной, я понял, что Лорейн сбежала ещё по пути в город. И её так и не нашли. Сюда она больше не вернулась, а значит, вероятнее всего, с ней случилось что-то непоправимое. — Он нырнул под её ладонь своей ледяной щекой, и Лора ощутила приятное щекотание в своей груди, знакомое ей с их первой встречи. — Но теперь всё позади. Ты дома, милая, и теперь всё будет, как и прежде.

Лора не возражала. Желанная близость любимого вновь вернула покой в её измученные раздумьями сердце и голову. И ей уже не важно было, что он — призрак. Главное, что он был её призраком.

— Лора!

Грозный голос Мередит буквально вернул её с небес на землю.

И в тот же миг они услышали, как кто-то колотит в дверь.

— Боже, только не эти двое.

Девушке совсем не хотелось выбираться из объятий Джозефа, но ей пришлось это сделать.

— Иди. – Улыбнулся Джозеф. – Я подожду.

Спускаясь с лестницы под недовольный и непонимающий взгляд мисс Шерли, Лора подошла к двери, чтобы открыть её.

— Мистер Клабан, — выдохнув, начала она. – В следующий раз, если он ещё будет, убедительная просьба, воспользоваться звонком, а не кулаками. Вы разбудите весь дом.

Тот, хитро прищурившись, противно усмехнулся.

— Весь дом? Ты имеешь в виду себя, кукла?

Лора, оглянувшись через плечо, поймала напряжённый взгляд Мередит – та пряталась в коридоре, подслушивая их разговор, и явно не горела желанием пообщаться с незваным гостем.

— Послушайте, мисс Беррингс. – Отчего-то рассердившись, начал наступать Мэтью, причём наступать в прямом смысле слова, пытаясь пройти в дом. – Здесь такой фон, что у меня все датчики зашкаливают на Гауссе! Клянусь богом, вы святая, если можете находиться в этом адском доме нереально много времени. Либо вы и есть то самое привидение, что вызывает такие помехи на моих приборах! И, знаете, мне будет крайне жалко отправлять вас к праотцам, настолько вы мне симпатичны… Даже несмотря на то, что вы подло сбежали тогда, когда я был к вам крайне расположен…

Лора замерла, напряжённая как пружина, вперив взгляд в наглеца, что приблизился к ней близко, непозволительно близко, уткнувшись грудью в её грудь. И он смел ещё ей напоминать о случившемся!

Мэтью был высок – его губы доходили как раз до лба девушки, широкоплеч, силён. Но она не сделала и шага назад, зная, что стоит дрогнуть, показать свою слабость, и всё. Клабан почует её и решит, что теперь ему всё дозволено.

И прорвётся в дом, где на втором этаже её ждал Джозеф. Призрак, на которого и охотился этот ненормальный – его приборы как-то могли это показать. Она не знала, сможет ли охотник причинить ему вред, но ведь для чего-то он охотился на привидений?

Клабан остановился, поняв её настрой. Пока он тоже не мог переступить эту черту, и тогда Мэтью чуть склонил голову, чтобы провести по щеке девушки своей щекой, заросшей трёхдневной щетиной. А после коснуться её виска, тёмных блестящих волос, росших вдоль него, своим носом, шумно втянув их аромат.

Лоре было жутко неприятно, даже страшно, ведь она не могла предугадать следующий шаг этого умалишённого. И всё же гораздо страшнее ей было сейчас за Джозефа.