– Прости, – он нежно гладит меня по щекам. – Мне не следовало поступать так, как я поступал раньше. Меньше всего мне хочется, чтобы ты плакала.

– Значит, ты больше не злишься?

– Я вовсе не злился… Мне было страшно. Так боялась, что ты снова меня бросишь. Мысль о том, что я больше никогда тебя не увижу, пугала меня до безумия.

– Эдуард, мне очень жаль.

– Нет, Нет. Не извиняйся. Прости, что я слишком остро отреагировал. Я беру свои слова обратно. – Он крепче прижимает меня к себе и зарывается лицом в мои волосы. – Даже если ты меня не любишь. Все в порядке. Я просто хочу, чтобы ты была рядом.

– Но я действительно люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Он хватает меня за руку. – Ну же, пошли.

– А куда мы едем?

– В наши покои! – Подмигивает он.

– Доброе утро, жена. – Эдуард целует меня, когда видит, что я проснулась. Он крепче прижимает меня к себе, укутывая одеялом, как теплым коконом.

– Доброе утро, муж, – улыбаюсь я, прижимаясь щекой к его груди и наслаждаясь теплом и запахом его тела.

Он утыкается носом в мои волосы. – Я все еще не могу поверить, что ты вернулась.

– Я тоже не могу, – я чувствую стеснение в груди, – я не знаю, как это произошло. И Кэтрин, я думаю, тоже хочет вернуться. Я не уверена, что мы обе можем быть здесь одновременно.

– Как бы мне ни было неприятно это говорить, – вздыхает он, – я хочу, чтобы мы побеседовали с Калхантисом и выяснили все это.

– Эдуард…Я никогда не спрашивала тебя об этом, – я нервно поигрываю пальцами, – почему мне кажется, что ты ненавидишь Калхантиса? Есть ли что-то, чего я не знаю?

– Я его ненавижу, – он прикусывает губу. – Но это долгая история. Я расскажу тебе в другой раз.

– Эдуард, ты же знаешь, что можешь не ходить к нему, если не хочешь? Я могу поговорить с ним наедине.

– Нет, – Эдуард берет меня за подбородок правой рукой и поднимает мое лицо так, чтобы наши глаза встретились, – теперь мы муж и жена. Я должен сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе и убедиться, что ты никогда не покинешь меня. – Он нежно гладит меня по щеке и смотрит на меня широко раскрытыми, несчастными глазами. Он шепчет: – Ты-единственная семья, которая у меня осталась.

– Эй, – я легонько толкаю его плечом, – не смотри так грустно. Я никогда не покину тебя. – Я хмурюсь. – Но Эдди. А как же твоя мать, королева? Разве она еще не жива? Почему я никогда ее не видела?

– Моя мать… – Она…больна, – отворачивается Эдуард.

– Больна?

Эдуард тычет пальцем себе в голову.

– Она психически неуравновешенна?

– Эм, – пожимает плечами Эдуард, – что-то в этом роде.

– Я хочу побольше узнать о твоей матери, она ведь твоя мать, в конце концов, я… – волна тошноты захлестывает меня, и я вскакиваю с кровати. Я бегу прямо к окну и прижимаюсь лицом к прохладному стеклу.

– Натали? – Эдвард хмурится, слезая с кровати.

Я распахиваю окно и выблевываю содержимое вчерашнего ужина. Эд мгновенно оказывается рядом со мной, похлопывая по спине.

– Ты в порядке? Может, вызвать врача? – спрашивает он очень взволнованно.

– Нет-нет, я в порядке. Я беру его правую руку и кладу себе на живот. Ты что-нибудь чувствуешь? – его глаза расширяются, когда он потирает выпуклость моей живота

– Ты… – он замолкает, выглядя немного шокированным.

Я смеюсь.

– Я беременна.

– О боже, Натали, – он заключает меня в медвежьи объятия. – Я так счастлив!

Он смеется и подхватывает меня на руки. Целует меня в щеку. И ухмыляется.

– Я никогда не был так счастлив. Никогда.

* * *

– Не садись так близко к моей жене, – Эдуард свирепо смотрит на Калхантиса.

Я закатываю глаза. Мы втроем сидим в моей комнате. Мы с Эдуардом на моей кровати и Калкантис на стуле рядом.

Эд отбрасывает стул Калхантиса на несколько футов назад.

– Так гораздо лучше, начинай говорить. Слуга.

Калхантис скрещивает руки на груди и молчит.

– Слуга? – Он приподнимает бровь.

Эдуард хмурится.

– Ты чем-то недоволен, слуга?

– Эдуард… Не будь таким грубой, – шепотом предупреждаю я.

Калхантис поднимает брови, глядя на Эдуарда.

– Так тебе нужна моя помощь или нет?

Эд пожимает плечами. – Помощь прислуги…

– Хватит! – я раздращенно обрываю его, – У нас нет на это времени. – Мне нужно знать, что будет, если Кэтрин вернется.

– Она вернется.

– Откуда ты это знаешь?

– Я провидец, помнишь? – вздыхает он. – то, что я вижу, туманно, но я знаю, что она вернется.

– Тогда что будет со мной?

– Ты вернешься.

Эдуард хватает меня за руку и спрашивает: – Есть ли способ помешать Кэтрин вернуться?

– Или хотя бы обеим остаться здесь?

– К сожалению, нет, – качает головой Калхантис, – вы двое доппельгангеры. Вы можете поменяться местами, но вы не можете одновременно находиться в одном и том же месте и времени. Это невозможно.

Мое сердце замирает. – Как я вернулась?

Калхантис указывает на мой живот.

– Это потому, что ты беременна. Ваш ребенок связывает вас с этим временем. Вот почему ты вернулась.

– А когда Кэтрин вернется?

Мое сердце колотится как сумасшедшее, пока я жду его ответа. Время замедляется. Холодные капли пота выступили у меня на шее.

– В прошлый раз ты пришла сюда и осталась из-за заклинания, которое наложила Кэтрин. Ты вернулась после того, как мы разрушили чары во время метеоритного дождя. На этот раз все из-за твоего ребенка. Но как только ты родишь, ничто не будет связывать тебя с этим временем, и ты вернешься туда, откуда пришла.

Эдуард громко вздыхает. Я чувствую, как он слегка дрожит рядом со мной.

– Мы должны повторить заклинание.

– Мы не можем. Нам нужен метеоритный дождь. Его не будет еще сто лет.

– Это невозможно! – Ревет Эдуард, вставая и шагая к Калхантису. – Ты лжешь, не так ли? Это все ложь! Это моя мать, не так ли? Она велела тебе солгать. Неужели она все еще думает, что Натали станет причиной моей смерти? Скажи ей, что мне плевать! Я умру за нее, если придется. – Эдвард внезапно бьет Калхантиса, заставляя его свалиться со стула. – СКАЖИ МНЕ ПРАВДУ!

– Какого черта?! – Калхантис вскакивает на ноги и бьет Эдуарда в ответ.