Кабинет Сергея Ивановича Бахтина находился в самом конце коридора, и окнами смотрел на рынок и Сухареву башню. Постучав, Алекс вошёл.

Секунд-майор разговаривал с кем-то по коммуникатору. Вернее, не разговаривал, а рычал, словно некстати разбуженный медведь, и лицо его налилось кровью, словно переспелый помидор.

– И прошу запомнить, моих офицеров наказывать, равно как и отчитывать, имею право только я! А в данном случае отчитать, а лучше выпороть, следовало бы вашего отпрыска! И я вас предупреждаю, что мной будет инициировано расследование в отношении его доходов, а равно времяпрепровождения. Всё! Честь имею.

И он отшвырнул коммуникатор.

– А, этот ты, – рыкнул, остывая. – Заходи.

– Кого это ты так… сурово?

– Да понимаешь, ребята наши задерживали одного торговца дурью. Ну, и само собой, всех, кто у того в доме находился, забрали для проверки. Один из этих юнцов тут же вызвал папочку, тот с собой поверенного приволок, ну, и началось. Руководил операцией капитан Рахимкулов, ты его знаешь. Папаша вызверился, позволил себе слова, в Царстве Русь к хождению запрещённые, типа «инородец» и «понаехал»… В общем, скандал.

– А что, папаша этот такая большая шишка?

– На ровном месте шишка! Ну да, крупный чиновник из казначейства, и что? Он меня достал, вот я в самом деле запущу полную проверку и по сыну, и по отцу, и по всему его отделу, мало никому не покажется. Ладно, это неважно, ты ж пришёл по делу?

– По делу, – согласился Алекс. – Помянутые юнцы, случаем, не в университете учатся?

– Нет, что ты! В университете заниматься надо, пахать, стараться. Эти из какой-то платной академии, дипломатической, что ли? Или по внешней торговле? А что?

– Есть у нас в текущем деле одна фигурантка, студентка. Елена предположила, что девушка… употребляет. Не знаешь, есть в универе эта мода?

– Хм… Район, вообще говоря, вовсе не мой, слухов таких не доходило. Давай так: я сегодня увижусь кое с кем, ты мне дашь на девушку данные, я попрошу проверить потихоньку, чтобы никого не переполошить и чтобы ей потом вопросы не задавали. Набери мне завтра с утра, если что найду – расскажу.

Выйдя из здания стражи, Алекс глянул на часы – одиннадцать, можно и попробовать. Вытащил коммуникатор и набрал номер, которым пользовался нечасто и по очень важным поводам.

– Агнесса Генриховна, добрый день. Не помешаю?

– Алексей, рада слышать! – голос княгини Фейн потеплел. – Как ваши дела? Как мальчики?

Пару минут они отдали ритуальным вопросам и ответам – здоровье, дети, погода, когда же начнётся весна в этом году… Наконец княгиня прервала собственный рассказ о новых посадках в парке её особняка и спросила:

– Вы ведь по делу, Алекс? Давайте я не стану отнимать у вас время. Рассказывайте.

– Мне нужно переговорить с Анной Михайловной Шаховской.

Женщина хмыкнула:

– Вы ведь в курсе, что мы с ней… не самые большие друзья? И лично, и семьями.

– Да, Агнесса Генриховна, в курсе. Поэтому не прошу меня ей отрекомендовать…

– Да уж, это было бы не самой лучшей аттестацией!

– Может быть, вы могли бы подсказать, где и как её лучше повстречать? И как подойти, чтобы знаменитый характер княгини Шаховской не проявился во всей красе?

– Хм… Я подумаю и свяжусь с вами, Алекс.

Попрощавшись, княгиня Фейн отключилась.

– Ну вот всё и определилось, – пробормотал Верещагин. – И лежит мне дорога в справочный отдел Общественной палаты, и кто бы знал, как я это не люблю!

Остановив экипаж-такси, он сказал коротко:

– Угол Москворецкой набережной и Китайгородского.

– В Палату? – понимающе кивнул водитель и активировал фиал с огненным элементалем.

* * *

Государева Общественная палата занимала огромный комплекс зданий между Солянкой и набережной, и все её подразделения были известны, наверное, только главе этой организации, князю Владимиру Александровичу, кузену царя. Но в данный момент Алекса интересовало лишь архив, под который отдано было левое крыло, со входом с Китайгородского проезда.

Предъявив документы, Верещагин подписал магическое обязательство блюсти сохранность документов, отключил коммуникатор и прошёл к картотеке. То есть, это называлось «картотекой» по старой памяти; на самом деле несколько лет назад сотрудники архива закончили огромную работу, и теперь найти интересующие сведения можно было через компьютеры, которые и стояли в картотечном зале.

– Ну. это ж совсем другое дело! – шёпотом воскликнул Алекс. – Это ж теперь можно жить!

Он давно не бывал в этом архиве, и всех нововведений ещё не видел.

Приложив к сканеру ладонь, он дождался, пока засветится приветливый зелёный огонёк и решительно взялся за клавиатуру, вводя запрашиваемые компьютером сведения.

Раздел – завещания.

Период – ну, скажем с 2136 по 2146. Сорок-пятьдесят лет назад.

Год – сказал же тебе, не знаю точно.

Наследодатель или наследник? – Наследодатель.

Фамилия – Снигирёва.

Имя и отчество – Наталья Константиновна.

Машинка пожужжала и, казалось, хихикнула. На экране появилась надпись: завещательных распоряжений не обнаружено.

– Иди к Тёмному! – раздосадованно прошептал Верещагин.

На него неодобрительно покосились сразу от двух столиков, справа и слева, и он оскалился в улыбке.

– Ладно. Давай попробуем зайти с другой стороны…

Почесав в задумчивости макушку, он ввёл «Наследник: Виталий Снигирёв».

– Отчество? – сурово спросила машина.

– Неизвестно! – напечатал Верещагин и замер.

Снова жужжание, и всё та же надпись на экране: завещательных распоряжений не обнаружено.

Ещё с час Алекс бился с упрямым компьютером, пытаясь добыть нужную ему информацию, но итогом его стараний неизменно оставалась та же самая фраза. «Не обнаружено».

В конце концов он сдался. Отключил упрямую технику и пошёл искать местных служителей.

Дамы, в количестве пяти экземпляров, обнаружились за дверью с надписью «Комната отдыха». Пять пар глаз сурово воззрились на простого смертного, осмелившегося переступить границу меж посвящёнными и чужими. Верещагин поднял руки:

– Прошу меня простить, но мне очень нужна помощь!

– Какая? – спросила самая старшая из этих мойр, сущая Атропос видом. Для полноты образа в руке она держала ножницы, которыми разрезала ленточку на кондитерской коробке.

– Не могу справиться с вашей техникой…

– Там рядом инструкция лежит. На простом всеобщем языке, – сообщила вторая, чуть помоложе, откусывая от бутерброда с сыром.