— Расскажи мне об Аббасе.

Сафия замерла, казалось, она даже перестала дышать. Затем перекатилась на спину.

— Зачем?

— Почему бы и нет?

— Ты правда хочешь этого сейчас?

— Вряд ли твой первый брак является тайной. — Он пытался не выдавать эмоций, но его все еще задевало, что она бросила его ради другого. В ту последнюю ночь во дворце Задака она согласилась тайно встречаться с Каримом. Согласилась быть его, хотя брачный контракт еще не был заключен. Но встреча не состоялась — вместо Сафии к нему пришел Ашраф и рассказал о результатах медицинских анализов. Из них стало известно, что Карим не сын шейха. От этой новости он забыл обо всем, даже о Сафии. И только потом понял, что она могла услышать их разговор и бросить его. Ради Аббаса.

— Нечего особо рассказывать. — Девушка нащупала простыню и натянула ее на себя. — Он хотел породниться с моим кланом.

— Продолжай.

Зачем эти расспросы? Помучить самого себя?

— Сперва его заинтересовала Рана. Она училась в столице, была очень умной и милой.

Карима эти слова застали врасплох. Сафия действительно считает, что сестра ее превосходит?

— Но ее болезнь сорвала брак и…

— И ты ухватилась за шанс стать женой шейха?

Она закуталась плотнее и развернулась к нему. Казалось, их разделяют километры, хотя Сафия лежала на расстоянии вытянутой руки. От ее холодности можно было почувствовать физический озноб.

— Во время моего пребывания в Задаке не ты единственный столкнулся с болезнью близкого. Отец не говорил, что ему оставалось жить несколько месяцев, но он уже знал об этом.

Действительно? Он совсем не выглядел больным.

— В чем-то он был очень старомодным, ему хотелось до своей смерти пристроить нас с Раной. А когда заболела она, все свои надежды он сосредоточил на мне. Хотел, чтобы я сделала хорошую партию. Не только ради меня, но и чтобы о Ране могли позаботиться, пока она выздоравливает.

Карим вспомнил девушку, с которой познакомился на свадьбе. Если она и была серьезно больна, то сейчас невозможно об этом догадаться.

— Так все дело в твоем отце?

Конечно, тот мог посоветовать дочери кандидата в мужья. Но если бы она любила Карима, то должна была держаться за него, не соглашаться ложиться в постель к другому мужчине.

— Отец предложил. Аббас поддержал, а я… дала согласие.

Проклятая темнота, скрывающая выражение лица Сафии! Что-то в ее голосе настораживало. Но, несмотря на скрытую злость, он испытывал и уважение к тому, что она признала — это был ее выбор. Он слышал ее тяжелое дыхание и понимал, что пора оставить ее в покое. И все же…

— Это был счастливый брак?

Сафия смотрела в темноту перед собой, пытаясь прочитать его выражение лица. Безуспешно. Счастливый брак? Смешно. Когда-то у нее отняли надежду на такой брак с Каримом, и эта потеря до сих пор отравляла ее. Конечно, это не было принуждением, технически она могла отказаться. Но как было это сделать? Отец угасал, они оба волновались за Рану, Карим повернулся к ней спиной. И предложение Аббаса оказалось весьма кстати.

— Это был хороший брак.

Если под хорошим иметь в виду, что он оправдал ожидания. На публике Аббас обращался с ней почтительно. В остальном же у него не было на нее времени — разве что, если он хотел секса или нужно было ему услужить. Он сдержал обещание и помог ее сестре, по-своему порадовался сыну — просто сохраняя дистанцию. И если на ее вкус он был слишком властным, то чего еще ждать от шейха? А что касается любви, она ее и не ждала. Просто старалась как можно лучше исполнять свою королевскую роль.

— Хороший? Не счастливый?

Карим подвинулся ближе, и Сафия замерла. У нее не было сил на воспоминания о первом браке. Она смогла с ним справиться, и этого должно быть достаточно.

Детали только напоминают о том, что она снова согласилась на брак не по любви. И удовольствие от сегодняшней ночи ничего не меняет. Тем более что сейчас ситуация в сто раз хуже — ей никак не удавалось убить надежду на то, что Карим к ней неравнодушен.

— Достаточно, Карим. Я не спрашиваю тебя о прошлом. Не вызнаю секреты.

Он замер. Почему? Не хотел делиться секретами? Не ожидал отказа? У нее не было ни сил, ни настроения это узнавать.

— Прости мое любопытство. — Ни намека на раскаяние в голосе, только сталь. — Я думал, будет полезно узнать о тебе больше, раз нам предстоит прожить вместе много лет.

Звучало так, словно его приговорили к пожизненному заключению. Страстный любовник исчез, как и нежность, пробравшаяся к ее глупому, бездумному сердцу и зародившая там надежду на чудо. И снова Карим ее отобрал. Напомнил, что их брак — исключительно из прагматизма, не по любви. Сафия сглотнула подступившие рыдания. Может быть, непривычный опыт сделал ее слишком чувствительной, но внезапно мысль провести всю жизнь в браке, где придется постоянно притворяться равнодушной, вопреки горящему в ней желанию, показалась невыносимой.

— Не беспокойся. Успешный королевский брак не требует, чтобы ты знал что-то обо мне. Как и я о тебе. Наоборот, лучше всего нам вести себя как вежливым незнакомцам.

Она крепко прижала к себе простыню и отвернулась.

— Я хочу поспать. У меня болит голова.

Вежливые незнакомцы? Карим нахмурился. Странная идея, но, по сути, именно такими они и были. И это несмотря на уже несколько проведенных вместе ночей. Он резко отодвинул стул. Все его попытки пробиться к Сафии заканчивались неудачей. Но почему его это вообще так волнует? Непонятно. Каждое утро и по нескольку часов вечером Карим работал, разбираясь со множеством дел. Но он всегда завтракал с Тареком и Сафией, был с ними днем. Карим хотел наладить хорошие отношения с приемным сыном, показать ему другой опыт, чем жизнь рядом с человеком, который терпеть не может проводить с ним время. И к удивлению Карима, мальчик его принял. Даже больше — при каждой возможности он следовал за ним по пятам. Ему действительно нравился Карим или он просто изголодался по мужскому вниманию? Создавалось впечатление, что Аббас был так погружен в дела правления — а может быть, и в самого себя, — что у него не оставалось возможности заботиться о ком-то еще. И это вызывало в Кариме волну негодования. Собственная дисфункциональная семья научила его быть нетерпимым к тем, кто не ценил то, что имел. И поэтому он так хотел наладить отношения с Сафией и Тареком — ради них всех. Но с Сафией этого не получалось, между ними стоял барьер. Обед превратился в формальность — внешне все очень мило, но оба готовы к борьбе. Он никогда не встречал женщину, настолько избегавшую разговоров о себе. Все попытки расспросить ее заканчивались тем, что Сафия переводила тему. И не на какие-то банальности, но на политику Ассары, в которой она была сведуща. Девушка располагала множеством ценных сведений о ключевых фигурах, проблемах и особенностях провинций, и все это было весьма полезно человеку, на чьих плечах лежало бремя правления новой страной.