со свининой… — и все клапаны в желудке открылись, слюны-ы… — съел бы го-ру! — Серов убежал домой, «хоть постного супа» съесть, — так его разожгло от моих «картин». Олёк мой, проснусь ночью, и мысли о… разных кушаньях. Я слышу все запахи, я хочу есть, я страшно оголодал, до ужасных спазм в кишечнике. Лежу — и слышу: желудок выгибается пружиной… выворачивается… в животе — _в_с_е, без болей, выгибается, _х_о_д_и_т, пружинится… Неужели моя болезнь — _г_о_л_о_д? Я ведь всегда г_о_р_ю, я всегда был — и до сего дня! — страстный во всем, и — ребенком! Я вот, как дитя, не дождусь, когда смог бы поехать — посмотреть на дачку с садом556, которую Юля купила! (теперь она — «собственница»!) М. б. ты заметила, как твой Ванёк любит описывать _е_д_о_в_о? («Масленица» в «Лете Господнем» и многое. А «Человек из ресторана»?) Так вот: теперь я дал бы все это — как шедевр! Есть хочу, Анна Васильевна несет… пустой суп… картофельно-манный. Ну, пущу кусочек масла… Потом — манная — и все. Ну, как тут окрепнуть?! — 7—XI. Вчерашний день — плохо, было vomissement, слишком много кислоты в желудке, а я перепил Виши и проч. К доктору не мог поехать, слабость. Все время хочу есть, но — что есть-то?! Сегодня встал, сам был в лавках, достал 90 g —!!! — мяса. Выпросил кость (!!) у мясника (как собака!). Велел А[нне] В[асильевне] сварить лапшу из этой — собачьей — кости. А с 90 g мяса — сделать пирог, с морковью и этим мясом. Все-таки это не преснятина. Просил друзей купить для меня курицу, — на 4 дня еды будет! Трудно найти. Все время хочется есть. — Сейчас письмо из «Нового слова». Статья не может пройти! Ну, видишь?.. Самое безобидное — и не может. Редакция сожалеет, но… Вот и отозвалось мое «общение» с русским читателем! Больно мне. Олюша, опять больна? Господи… Возможно, что это был припадок острой невралгии, — м. б. и от печени… м. б. камешек проходил? Много странного у тебя: недавно молниеносный жар —? Мы с тобой, кажется, устанавливаем рекорд «недугов». Сегодня мне лучше: я решил переломить болезнь. Язвенной болезни нет, — разве лишь «отзвуки». Знаю: надо лучше и чаще есть. Чувствую, что как будто и тело оживает… Ах, надоело об этом. — Приходят новые посетители-почитатели. Вчера одна дама — я лежал в постели! — умолила хоть 5 мин. — а просидела 1/2 ч. Сегодня студент, работает в Берлине55? принес «Пути» (надписанные). Очень душевно-чистый, религиозный — борется со страстью к оккультизму. Ушел — восторженный, «просветленный». Олёк мой, — вчера (сегодня ночью) воображение дало мне чудесные запахи плодов… — до чего ярко слышал арбузную свежесть..! — _ж_и_в_у_ю! Опять томили вкусовые видения. Это становится моим кошмаром. Я убегаю, стараюсь гасить, — и не могу. Ясно: надо насытиться. Иначе изойду слюной и желудочным соком. Жить думами об еде… — это же такое подчинение тленному! А не могу — _ж_и_в_у. О, милая, арбузная моя, вся свежесть… Как бы хотел с тобой быть в России, в ноябре, в снегопаде… вместе разгребать снег, все заваливший… Как с хрустом врезается лопата..! Милая! Ты по-бабьи укутана, в платок-шаль, зелено-красно-черные полоски, бахромка, — ты вся «арбузная», щеки круглые, свежая, глаза горят… Ах, как я дал «зима стала» — в очерке «Лета Господня» — «Михайлов день»!558 (Именины Горкина!) Нигде так не давал _з_и_м_у! Читала? Хочешь — перепишу для тебя? Доставили «Под горами», русское. Анна Семеновна Будо поедет в Голландию — дней через 10, возьмет для тебя книгу. Она может взять висмут (спасибо, роднулька!) Адрес Елизаветы Семеновны Elisabeth Guelelovitch, 108, rue Michel-Ange, Paris — караимочка. Она всегда готова тебе написать обо мне, но я же пишу тебе! Целую. Твой Ваня

[На полях: ] Олёк, скорей напиши, как здоровье!!

Мне — лучше!! пишу за столом. Ходил за покупками, так захотел!

Милый — незаменимый — Александр Николаевич Меркулов, он выправил мне carte d’identité. Лучший — во всей эмиграции. Его адрес — на случай — 11 (одиннадцать) rue Claude-Lorrain, Paris, 16.

Елизавета Семеновна, кажется, — ангел-хранитель мой. И он, и она. Сколько чудесных людей узнал я!

Оля, если бы что-нибудь случится со мной… — в болезни могут быть всякие переломы, — и если бы я не мог писать, то А. Н. Меркулов [тебе] всегда ответит. Но да не будет этого!

Помни, что самый верный друг мне — А. Н. Меркулов.

Он все, все, все, что может — делает для меня! Какой цельный русский человек!

М. б. я и выправлюсь —? Хо-чу. Для тебя. Для работы.

224

О. А. Бредиус-Субботина — И. С. Шмелеву

5. XI.42

Мой родной Ванюша, всю ночь почти не спала (я рано улизнула со свадьбы), о тебе думала, бездумно думала… Ванечка, что же нам придумать, чтобы поправиться? Слушай, любимый мой, не лучше ли, право, тебе попробовать побыть недолго в клинике? Почему ты так против этого? У тебя отпадут все заботы: все эти карточки, газ, холод, посетители и т. п. Умелые руки тебя будут и кормить, и поить, и мыть, и все прочее. Я же знаю, как невозможно все это дома. Даже подушки они там лучше укладывают. И это чувство, что никуда вставать не надо, никому отпирать не надо. И доктор всегда тут. Ты будешь под наблюдением. Нельзя запускать кишечник. Там и его поправят. У моего отчима был даже легкий заворот кишок, от… «пасхи» сырной. Хорошо, что мы догадались тотчас ему поставить клизму. Доктор так и сказал, что мама его спасла этим. Ужасно лежать одному, да еще в холоде, да еще с заботами. М. б. у вас в Париже исключительно плохо в клиниках, — я не знаю, но если нет, то решись, Ванечка! Подправься, а тут и я приеду. Хочет Ванёк? Я собираю нужные бумаги для поездки и тогда (надеюсь завтра) отправлюсь просить. Я не знаю, хочешь ты или нет. Знаю, что сердцем хочешь. И это — все. Все остальное — ерунда. Я для себя чувствую, что не могу сидеть так, даже не пробуя достать визу. У меня начали молодки нестись. Привезу тебе свежих яиц. Это можно. Я все, что с моих кур причиталось, сдала в центральную и все, что теперь нанесут — мое. Господи, всего бы я тебе привезла, что сама имею! И вот еще что: картофельный сок — очень хорошо. Наш болящий это тоже знает и пил у меня в воскресенье. Ему нездоровилось (не был у нас 3 недели, да нервы истрепал, влюбился, кажется, еще к тому