Гельмут Шмидт (1918 г. р.), Герберт Венер (1906–1990) и др. Поскольку СДПГ стремилась оказывать большее влияние на социально-экономический курс правительства, то от нее требовались значительная гибкость и готовность к компромиссам. В связи с этим в СДПГ развернулась дискуссия о новой программе, способной привлечь к себе не только рабочих, но и широкие слои населения. Новая программа, сменившая архаичную Гейдельбергскую программу 1925 г., была принята в ноябре 1959 г. на чрезвычайном съезде в Бад-Годесберге. Активнейшую роль сыграл при этом Венер, выразивший с трибуны бундестага принципиальное согласие социал-демократов с внешней политикой Аденауэра.

Годесбергская программа[279] отказалась от основных положений марксизма, заменив их принципами свободы, справедливости и солидарности как новых целей партии. Вместо достижения социализма и замены капиталистических отношений плановой экономикой была провозглашена иная политическая задача — установление общественного контроля за экономической деятельностью. Решающим моментом для формирования позитивного отношения западногерманской общественности к программе стал отказ от принципа социализации. Было преодолено давнее противоречие немецкой социал-демократии между революционно-марксистскими целями и социал-реформистской практикой. СДПГ отказывалась от своего негативного отношения к церкви и признавала необходимость защиты своего отечества. Такой подход привлекал на сторону партии, в которой значительную часть составляли образованные слои, широкие круги общества, тем самым партия утрачивала свой классовый характер. Из партии рабочих она становилась партией народа. Принятие Годесбергской программы имело еще одно важное значение — СДПГ стала партией, способной к компромиссам и к созданию коалиций с другими политическими силами.

Проблемы авторитарного канцлерства

Триумф Аденауэра на выборах 1957 г. стал высшей точкой его политической карьеры. Но произошло это в момент, когда были выполнены задачи восстановления и надо было ставить новые цели. Однако канцлер, основное внимание которого занимали внешнеполитические проблемы, не выдвигал никаких новых внутренних ориентиров. В руководстве ХДС стали осторожно поговаривать, что 80-летнему Аденауэру пора уступить место более молодому политику. Но его длительное пребывание у власти создавало, с другой стороны, ощущение стабильности и преемственности. Возник своего рода парадокс. Все больше политиков ХДС стали проявлять недовольство авторитарным стилем правления канцлера, его мелочными и ядовитыми нападками на оппонентов, безразличием к сомнительному политическому прошлому многих его сотрудников, в частности Глобке. Тем не менее в эпоху Аденауэра немцы приучились к демократии и был принят Основной закон, запрещавший призывы к насильственному изменению демократического строя, а значит, и деятельность партий, нарушавших этот закон.

Летом 1959 г. Аденауэр начал подбирать себе преемника, но столько раз менял свои решения, что это стало вызывать раздражение в ХДС. Поколебавшись, он отверг кандидатуру популярного Эрхарда и даже пытался всячески опорочить его в глазах ведущих функционеров ХДС. Правда, Аденауэр не без оснований сомневался в том, что превосходный экономист окажется столь же умелым политиком. Да и внешняя силовая политика Аденауэра после Суэцкого и венгерского кризисов 1956 г. обнаружила, что ее жесткость стала бесперспективной.

В преддверии выборов 1961 г. новый лидер СвДП Эрих Менде выдвинул условием участия его партии в коалиции с ХДС, если лидером ее будет не Аденауэр. Это условие показало фактическую роль либеральной партии, зачастую балансирующей на роковой грани в 5%. В ситуации, когда ни одна из ведущих партий не могла получить абсолютного большинства, роль СвДП именно как партнера по коалиции становилась особенно весомой и либералы могли выдвигать свои условия. Это положение метко отобразила карикатура в гамбургском журнале «Шпигель», самом авторитетном общественно-политическом журнале ФРГ. Карикатура изображала двух грустных львов, символизирующих ХДС/ХСС и СДПГ, которые сидят в запертых клетках. Между клетками бойко приплясывает шустрая обезьянка с надписью «СвДП» на животе и приговаривает, размахивая ключами: «Кому захочу, тому и открою».

На выборах 17 сентября блок ХДС/ХСС получил голоса 14,4 млн. избирателей (45,4% голосов), СДПГ — 11,3 млн. (36,2%), СвДП — 4 млн. (12,8%). Репутации Аденауэра повредил тот факт, что, когда в разгар избирательной кампании 13 августа 1961 г. появилась Берлинская стена, он не поехал в Западный Берлин, — в отличие от кандидата СДПГ Вилли Брандта, сразу же туда помчавшегося, чтобы подбодрить и воодушевить жителей, бургомистром которых он был прежде. Но теперь пришло время выполнять коалиционное соглашение с либералами, по которому Аденауэр пообещал уйти в середине срока, чтобы дать своему преемнику время для подготовки к выборам 1965 г.

Но политическая кончина Аденауэра пришла раньше. В ночь с 26 на 27 октября 1962 г. полиция заняла редакцию «Шпигеля», якобы разгласившего в статье о маневрах НАТО государственные секреты, касающиеся плохой подготовки бундесвера[280]. Канцлер по этому поводу заявил в бундестаге, что «в нашей стране бездна государственной измены», и взял под защиту министра обороны Франца Йозефа Штрауса (1915–1988), бывшего одновременно и лидером баварского ХСС, замешанного в этой неблаговидной акции. Хотя Штраус был вынужден все-таки уйти в отставку, общественное доверие к государственной власти оказалось весьма поколебленным. По всей стране прошли многочисленные стихийные демонстрации с протестом против подавления свободы прессы. Следствием явился правительственный кризис, улаженный только после возвращения министров от СвДП в кабинет. На этой минорной ноте заканчивалась эра Аденауэра, покинувшего свой пост 15 октября 1963 г. С его уходом по сути завершилась и первая послевоенная эпоха истории ФРГ.

Глава двадцать первая.

«Лучшее государство в немецкой истории» (1963–1989)

Облик эпохи

На съезде ХДС в марте 1965 г. Л. Эрхард заявил, что ФРГ близко в своем движении к «сформированному обществу», которое «не должно состоять из борющихся групп и классов, добивающихся своих целей в ущерб друг другу». Картина, которую он рисовал, представляла собой кальку с американской модели «общества всеобщего благоденствия». Эта умелая социальная риторика, а также личность самого Эрхарда позволили христианским демократам несколько улучшить свои позиции на парламентских выборах 1965 г. (47,6%) и вновь сформировать правительство в коалиции со СвДП.

В 1966–1967 гг. в ФРГ разразился первый после войны экономический кризис, охвативший почти все отрасли промышленности. С июля по декабрь 1966 г. безработица в стране выросла более чем в три раза, достигнув 400 тыс. чел. Кризис развеял иллюзии о «сформированном обществе» как о результате «экономического чуда» и повлек за собой кризис политический. Чтобы размежеваться с политикой ХДС/ХСС, министры от СвДП ушли осенью 1966 г. в отставку. В ноябре блок ХДС/ХСС выдвинул нового кандидата на пост канцлера — Курта Георга Кизингера. 1 декабря 1966 г. он сформировал новое правительство. Это была «большая коалиция» — коалиция с СДПГ. Практически все ключевые посты в новом коалиционном правительстве оказались в руках социал-демократов. Христианские демократы ушли в оппозицию. В сентябре 1969 г. к власти пришел блок СДПГ— СвДП, а 21 октября канцлером ФРГ впервые стал