— Да, ты прав.

Геро приладил кусок веревки, который бы не позволил птице улететь с наживкой, привязав к ней один его конец, а другой соединив с вертлюжком. Он пропустил шнур змея через одно кольцо вертлюга таким образом, чтобы кречет, сорвав наживку, был вынужден снизиться, скользя кольцом по шнуру.

Солнце клонилось к горизонту, когда мальчики снова запустили змея. Теперь, уяснив себе смысл игры, они отдались ей полностью, побуждая деда поднимать змея все выше и выше. Беззубая улыбка старика свидетельствовала о том, что он увлечен не меньше детворы. Геро подмигнул Вэланду.

— Старик говорит, что он сделал этого змея, чтобы забраться на небеса.

— Это слишком высоко. Скажи ему, чтобы немного снизил.

Отъехав в подветренную сторону, сокольник стащил с головы кречета клобучок. На этот раз птица не сразу бросилась к наживке. Взлетев на высоту пятидесяти футов, она начала кружиться, используя ветер для подъема. Кречет уже был на таком же расстоянии над змеем, как змей над землей, когда, сложив крылья, он бросился вниз. Схватив приманку, кречет попытался улететь с ней в сторону, но был задержан страховочным механизмом. И с этой секунды все пошло не так, как было задумано. Шнур змея находился под слишком малым углом к горизонту, чтобы кольцо страховочного механизма соскользнуло по нему вниз. Кречет повис на наживке кверху ногами, подобно гигантской летучей мыши, и яростно хлопал крыльями. Это выглядело ужасающе.

— Режь шнур! — крикнул Вэланд.

Геро поднял руку.

— Подожди.

Через несколько секунд кречет прекратил хлопать крыльями и попытался спланировать по ветру. Лонжа его остановила, принудив описать круг. Освобожденное от его веса кольцо страховки начало скользить вниз. К тому моменту когда кречет снизился до половины высоты, он понял, что спускаться легче, вращаясь вокруг шнура.

Вэланд ожидал, что после всего случившегося птица будет уставшей и раздраженной. Но она, напротив, казалась довольной победой над необычной добычей. В юрту к кочевникам сокольник возвращался с чувством удовлетворения. Пожилой мастер согласился выезжать с ними ежедневно до дня состязания. Перед уходом Сиз что-то шепнула Геро, и он попытался всучить старику еще одну монету. Дед обхватил себя руками и отвернулся.

— Остаток ткани — это вполне достаточная оплата, — заметил Вэланд.

— Это не за змея, — возразила Сиз. — Я спросила, нельзя ли нам купить одного щенка.

Старик не принял плату и сказал, что она может взять любого понравившегося ей щенка. Она выбрала того, что забежал к ним в юрту. Они уехали, и щенок сидел прямо на передней луке седла Сиз, то и дело поднимая уши на ночные звуки и извиваясь в попытках лизнуть девушку в лицо.

— Я придумала ему имя, — сказала она.

Слухи о странном способе подготовки кречета неверными распространились среди сельджуков, и на следующий день человек два-дцать приехали на это посмотреть. В тот день кречет поднимался на высоту в триста футов и спускался без осложнений. Через день старик отпустил змея на всю длину шнура, и птица взлетела на пятьсот футов при большом скоплении наблюдателей.

А в ставке эмира их ожидали еще более обнадеживающие новости. Соперник Сулеймана запросил четырехдневную отсрочку, чтобы уладить внутренние разногласия в своем окружении. Сулейману это давало право отменить состязание, и он так бы и поступил, если бы подготовка кречета выявила его неспособность справиться с поставленной задачей.

— Скажите ему, чтобы соглашался на новую дату, — заявил Вэланд, не раздумывая.

Ежедневные тренировки укрепляли силы кречета, и вскоре он уже поднимался на тысячу футов. Сельджуки устраивали пикники, любуясь удалью птицы. Однажды, когда оставалось три дня до состязания, Вэланд, вернувшись домой, а он уже стал называть ставку эмира домом, был встречен старшим сокольником. Ибрагим провел его в загородку, используемую как кладовку. Здесь стояла большая, плетенная из лозы клетка, а в ней находился журавль со связанными крыльями. Пожилой сельджук сообщил Вэланду, что с того дня, как была согласована дата проведения состязания, он ежедневно посылал ловчих на поимку журавля. Были потрачены огромные усилия, поскольку этих бдительных, не подпускающих к себе близко птиц очень трудно ловить. Днем они кормятся на плато, а на ночевку отлетают на болота вокруг Соленого озера. Этот журавль был пойман тонкой сетью, расставленной на поле сжатого проса. Завтра Вэланд пустит кречета на журавля в условиях, гарантирующих его успех.

Вэланд посмотрел в испуганные глаза узника.

— Отпустите его, — сказал он. — Кречету не нужна легкая добыча.

На лице Ибрагима отразился испуг. Отпустить журавля? Какая глупость! Да, кречет прекрасно летает. Но что это доказывает? Разве схватить привязанную высоко в небе наживку не то же самое, что поймать умелую в полете птицу, способную маневрировать, подниматься выше и оказывать сопротивление? Кречет никогда ранее не охотился на журавля, даже никогда не видел его. А вдруг он спасует перед опасностью? Большинство соколов пасует. Едва ли один из десяти решится приблизиться к столь грозному сопернику даже при поддержке второго сокола.

Ибрагим не отступал и продолжал настаивать. Если надо, он пожалуется эмиру. Вэланд сдался.

— При одном условии, — сказал он. — Без посторонних наблюдателей.

На следующий день с Вэландом отправились только пожилой сокольник и его помощники. Они ехали до тех пор, пока равнина не стала пустынной, — до горизонта и во всех направлениях. Помощники поставили клетку с журавлем на землю и приготовились снять с него обножи. Ранее они связали ему некоторые маховые перья, чтобы ухудшить способность птицы к полету. Если бы Вэланд вовремя не вмешался, они бы его ослепили. Слепой, он бы полетел прямо вверх, к солнцу.

— Я не собираюсь пускать сокола на слепую жертву, — сказал Вэланд Ибрагиму. — Вы говорили мне, как трудно было поймать журавля. Пусть эта тренировка будет максимально приближена к настоящей охоте.

Они с Ибрагимом ждали на расстоянии полета стрелы с подветренной стороны. День выдался облачный, дул легкий северный ветер. Хорошие условия для полета. Кречет был возбужден. Даже, пожалуй, слишком возбужден — в предвкушении полета он подпрыгивал и дергал за Должик.

Помощники Ибрагима сняли с журавля путы. Один из них держал его клюв. Он поднял руку, показывая, что они готовы отпускать птицу. Вэланд кивнул старшему сокольнику. Помощники отошли назад, и журавль, взмахнув крыльями, оторвался от земли. Ибрагим закричал и замахал руками, чтобы испуганная птица полетела против ветра. Журавль поймал поток воздуха и начал подниматься. Ибрагим положил ладонь на руку сокольника, затем крепко сжал.

— Сейчас!

— Еще рано.

Вэланд дождался, когда журавль поднимется на высоту в пятьдесят футов, потом принялся снимать клобучок. Но взволнованный кречет, вцепившись когтями в перчатку сокольника, крутил головой, отчего Вэланду никак не удавалось распустить завязки.