– Пап, теперь ты будешь постоянно от нас убегать? – надула губки Маринка.

– Дочь, прости! – взмолился он. – Так совпало, нужно обязательно проконтролировать выполнение одной работы. Начальство требует, я не могу отказаться. Если все пройдет успешно, обещают продлить отпуск еще на несколько дней.

– А мне кто продлит? – вздохнула Лена.

Маринка осталась загорать, а они уплыли почти к буйкам и целовались в воде.

– Я правда испугалась, Вадим, что ты уйдешь и мы тебя уже не увидим… – шептала Лена. – Марина успокаивала меня, а я тряслась, как последняя трусиха… У тебя серьезные проблемы?

– Серьезные проблемы у того, за кем мы охотимся. – Не волнуйся, работать будет большой и опытный коллектив. Я действительно считаю, что все пройдет быстро. Либо повезет, либо проиграем. Этот злодей не обязан сидеть в Портабеле и ждать, пока мы его обложим.

Но когда они вышли из воды, держась за руки и улыбаясь, ее глаза светились печалью. Вадим отправил их пешком в отель, а сам завернул в сквер за музеем Волошина, нашел уединенную аллею и принялся вырабатывать свой телефонный баланс.

– Командир, это уже не смешно, – проворчал прапорщик Жилин. – Ты хоть представляешь, где я сейчас нахожусь?

– Мне плевать, Федор, – вздохнул Репнин. – Где ты, с кем ты – хоть с любовницей от первого брака, мне по барабану. А также в гробу я видел все твои конституционные права. Приказ начальства. И мой тоже. Вспоминай иногда, где ты служишь.

– Да помню я, забудешь тут… Не намекнешь, в чем дело?

– Нет. И скажи спасибо, товарищ прапорщик, что это солнечный курортный Крым, а не Игарка с Индигиркой. Куда подъехать, сообщу позднее. Транспортные расходы компенсирует управление… надеюсь. Выезжай немедленно.

Остальные тоже долго не ломались. Оба – и Рудницкий, и Капралов – пребывали в центральной части России, у стареньких родителей. Оба для порядка пытались выразить неудовольствие, но Вадим быстро поставил их на место. Обещали подъехать, как только смогут. Он сунул телефон в карман и устремился переулками на Абрикосовую улицу. В гостинице все было спокойно. У Маринки в номере громыхал канал MTV – музыка, которую майор спецназа решительно не понимал. Лена принимала душ. Она ойкнула от страха, когда он отбросил шторку, полез к ней. Но быстро успокоилась, заурчала – он обнял ее и начал ласкать, целовать. Она смеялась, когда было щекотно, сжималась, как улитка в раковине, а потом сама принималась его ласкать. Как-то незаметно они из душа перетекли в кровать, из кровати обратно в душ – и так несколько раз, пока не подошло время ужина и голодная Маринка не забарабанила в стенку.

Но это была уже агония. Подходила к концу безмятежная курортная жизнь. Она оказалась такой короткой! Во время ужина в прибрежном ресторане сработал телефон, и голос уверенного в себе человека осведомился:

– Репнин? Майор Репнин? Майор Хатынский беспокоит. Управление ФСБ. В данный момент я нахожусь в Севастополе. Ваше начальство связалось с моим начальством, попросило содействия. Я в курсе проблемы. В Портабеле имеется дом, приписанный к нашему ведомству, в нем вы можете обустроить базу. Я подъеду завтра утром, скажем, в десять, отвезу вас по адресу, и мы обговорим вопросы, связанные с вашей деятельностью и нашей помощью вашему управлению. Куда подъехать? Я правильно понял – вам нежелательно связываться с властями Портабеля?

– Да, майор, лучше соблюсти анонимность. Спасибо, я буду ждать. Подъезжайте к перекрестку Абрикосовой и Державина, я подойду. Нам нужны две машины со всеми документами, средства связи… м-м, ну, и все остальное, вы понимаете?

– Понимаю, что вам неудобно говорить, – усмехнулся Хатынский. – Все будет, майор, не переживайте. До встречи.

Не успел Вадим закончить разговор с коллегой, как позвонил Амбарцумян.

– Мои извинения, что отрываю от важных курортных дел. За время несения службы на посту и вблизи поста – ничего увлекательного. Подозрительные лица в «Викторию» не заходили. Ты ушел – мы посидели еще немного, но кофе уже не лезло…

«И как они, интересно, выкрутились?» – невольно заинтересовался Вадим.

– Сейчас мы с Вовой снимаем комнату над тем самым заведением с верандой. Смешно получилось: он остался на посту, я зашел во двор, поднялся на второй этаж – там оказалось несколько квартир. В одной – пожилая тетушка с племянницей. Спросил, можно ли снять комнату для двух мужчин на пару суток по недельной цене. Это скромные и воспитанные люди, они бы никогда не заговорили с незнакомцами, кабы не отчаянная нужда в деньгах. В общем, пустили нас в комнату, обсмотрели со всех сторон… Сейчас я стою за шторками, слежу за гриль-баром «Виктория», а Балабанюк убежал за хлебом насущным…

– Молодцы! – одобрил Вадим. – Только постарайтесь обойтись без пива насущного. И не вздумай обольстить племянницу, помни про работу.

– О чем ты, командир? – ужаснулся Амбарцумян. – Видел бы ты это божье создание. Это не женщина, это ядерный гриб. Иногда она засовывает нос в комнату, чтобы посмотреть, что мы тут делаем, и мне реально страшно. Извини, командир, она опять скребется…

– Как хорошо, что мы еще вместе… – прошептала Лена поздно ночью, когда отгремело очередное сексуальное сражение. Она лежала у Вадима на плече, умиротворенно сопела. В гостиничный номер заглядывала любопытная луна. – Как ты думаешь, Марина уже спит? Может быть, нам стоит прибавить звук телевизора, чтобы она не слышала, чем мы занимаемся?

– Не прокатит, – рассмеялся Вадим. – Она прекрасно будет слышать и нас, и телевизор.

– Друга ей надо, – вздохнула Лена.

– Да не дай бог… – вздрогнул Вадим. – Еще раз увижу этого гопника Артема – прибью…

Тут зазвонил телефон, и он начал судорожно шарить по кровати.

– Командир, разреши отойти ко сну? – сказал Амбарцумян. – Гриль-бар «Виктория» закрылся несколько минут назад. Ушли последние пьяные посетители. И зачем нам его «пасти»? Откроется завтра в десять.

– Разрешаю, – смилостивился Вадим. – Отдыхаете, спите, можете посетить ночной пляж. Но только не ищите приключений. К десяти утра будьте на посту. Стоит последить и за задним крыльцом. Если до обеда Нарбула не появится, будьте готовы к визиту в «Викторию» в качестве клиентов. Дебош устраивать не обязательно.

– Понял, командир.

– Как там ваша племянница? – съязвил напоследок Вадим. – Не докучает грязными предложениями?

– Типун тебе на язык, – проворчал Амбарцумян. – Эта старая дева уже спит. Святая женщина. Знаешь, командир, ее сон очень полезен для нашей разболтанной нервной системы…

– Доброе утро, майор, – поздоровался сухопарый мужчина лет сорока, с седыми висками и маловыразительным лицом. Он сидел за рулем грязно-серого семиместного «Паджеро» не первой свежести.

Вадим тоже поздоровался и вскарабкался на пассажирское сиденье. Приметы майора Хатынского ему уже описали. Тот явно не «светился» – носил штатское, ничем не напоминая офицера ФСБ; номера на машине были обычные. Он исподлобья смотрел, как по тротуару шатаются люди. Местные жители от отдыхающих отличались по одной лишь походке: аборигены куда-то спешили, имели хмурые лица, много говорили по телефону, а у отдыхающих были отрешенные взгляды, они часто зевали, плелись, как черепахи.