Помогала печатать приказы, разбирала свои трофеи.

Бритву и принадлежности к ней я подарила дяде Ване. Тот ей обрадовался. Золинген всё таки, как никак. Не хухры-мухры…

Полк же занимался своими делами. Взлетали и садились самолёты. Как-то раз один из самолётов сел на брюхо. Сильно повредили в бою. Его отволокли к лесу и укрыли. Я ходила, смотрела потом… Как он долетел вообще? Он же в дырках весь! В крыле дыра — голова пролезет! Лётчика же увезли в госпиталь. Ранило его…

Мало исправных самолётов в полку осталось. Двенадцать штук всего. Ну и мой теперь ещё, тринадцатый.

Я ушивала большую для меня форму, потом подшивала её. Потом помылась в бане и наконец переоделась в неё.

Все оценили. Комполка пообещал мне новые сапоги по размеру найти. А особист Петров подарил новую кобуру для пистолета…

Вычистила и смазала все свои пистолеты. Вот интересно мне, почему фрицы летали вместе, а пистолеты у них разные? Парабеллум и, похожий немного на наш ПМ, маузер…

Ну и ладно. Пусть будет так. Мне без разницы.

Опять вызвали к комполка.

Сидит, хмурый, прячет глаза.

— Ты это… Садись давай… Тут такое дело… Ну Серёжа твой… Сбили его… Вишь как вышло-то… Ты поплачь, поплачь…

Ушла к себе. Слёз почти нет. Ну почему гибнут хорошие люди? Проклятые фашисты! НЕНАВИЖУ!!!

Достала пистолеты и ушла в лес… Стреляла… Пока все патроны у меня не кончились…

Потом сидела и плакала. Стало немного полегче.

Посидела, потом потихоньку пошла назад.

Я пока всё ещё живая. Война тоже продолжается…

Давненько же всё-таки я в одной ночнушке не спала! А то всё в одежде, да в одежде. Тело вообще не отдыхало. А теперь мне ещё и нижнее белье выдали впридачу. Но кальсоны я пока убрала. Зато в рубашке очень удобно. Можно даже лифчик не надевать. И длинная она. До бедер мне…

Я чего так рано встала-то сегодня? Привычка такая у меня уже. Поварихи встали, ну и я тоже проснулась. Повалялась, полюбовалась их телесами и тоже встала. Я с ними ещё раньше познакомилась немного. А потом не до разговоров было. И вчера, после стрельбы, тоже пришла, получила немного втык от особиста за стрельбу и, кинув пистолеты в чемодан, легла спать.

Вот сегодня мы и пообщались слегка, пока умывались.

Они меня немножко пожалели. Отец погиб, а тут ещё и жених… Все Сергея считали моим женихом. Ну а потом они ушли на работу. Они наёмные же…

В палатке мы живём вшестером. Три поварихи, одна подавальщица и прачка. Ну и я теперь ещё живу, непонятно кто.

Вот, если разобраться, то мне просто дико, невероятно повезло! Ну вот какая существует вероятность того, что я должна была попасть в полк отца? Один шанс из тысячи. Если вообще не из миллиона! Ведь просто же тупо на восток летела.

И села я именно сюда случайно. Бензин уже заканчивался, увидела подходящее поле, ну и села. И ведь попала прямо в десятку! Невероятно просто повезло… Скажи кому, не поверят… Ну не бывает такого… Вот не бывает и всё…

Это, как стоя спиной к мишени на расстоянии километра, выстрелить и попасть точно в ее центр.

А с другой стороны если посудить? Несколько раз контуженная, избитая, изнасилованная… Отец погиб… Невезучая я абсолютно…

Какая-то жизнь у меня без полутонов получается. Из крайности в крайность кидает…

Пока было время, почистила всё своё оружие. Потом прогулялась немного по расположению. Мой шторьх уже укатили, еле нашла его. Оказывается у него уже есть свой техник. Усатый мужик лет сорока примерно. Зовут его Петрович. Вообще-то он Андрей Петрович, но он сам представился так. Вот он то и показал мне, где тормоза у самолета находятся. А то я чуть не разбила его при посадке. Петрович похвалил его, кстати. Удачный самолетик получился у фрицев. И он же достал мне из него велосипед. С помощью Петровича я отрегулировала велик под себя и поехала на завтрак.

А после завтрака остатки полка построили. Я стою на самом левом фланге. Не военнослужащая потому что я.

Вынесли Знамя, командир толкнул речь! Помянул добрым словом и моего отца тоже. Сказал, что скоро нас отправят в тыл, на переформирование. Получим пополнение, то, сё и опять на фронт.

Услышав такие новости, я скисла. Если лётный состав в ЗАП отправят, то персонал остаётся на месте или в другие части его переводят. Хреново…

Не сразу и поняла, что меня вызывают. Пока не получила локтем в бок от соседа.

Постаралась промаршировать к командиру. Вскинула руку к пилотке, а что говорить-то и не знаю. Я ж не военнослужащая. Фиг его знает, как надо представляться.

Командир сам мне пришел на помощь.

— Ну что, лётчик, готова к присяге?

Он сказал ЛЁТЧИК???

Улыбка сама растянула мои губы!

— Так точно! Готова!

А потом было чтение Присяги! Мне выдали красноармейскую книжку и чистые голубые петлицы.

Вот я и в Армии! Точнее в ВВС…

Ну а потом начался персональный ад для Марии Стирлец!

Полк воевал, а я учила уставы, краткий курс ВКПб, устройство самолёта…

До хрена чего я учила. И ещё я ЛЕТАЛА!

Меня учили летать. Изучила свой шторьх почти так же, как и Петрович.

Уставалаа!!!

Засыпала, не успев коснуться подушки.

Как-то вот оформили же меня в армию. Хотя по возрасту я не подхожу. И не сыном, то есть дочерью, полка. А как положено, с принятием Присяги. На какие рычаги надавил Иван Никифорович или какие аргументы привёл, я без понятия…

Хотя я читал ещё в той жизни, что летал во время войны один мальчишка. В 14 лет летал. Вроде как Аркадий Каманин. А мне вообще уже шестнадцать скоро…

Местные полковые комсомольцы немножко попытали меня на верность принципам партии Ленина-Сталина и приняли в свои ряды.

Завели новую учётную карточку. И озадачили комсомольским поручением. Помогать в выпуске «Боевого листка»…

Только вот когда? У меня времени «на поспать» уже не хватает…

Насчёт ЗАПа я ошиблась. Просто в тыл нас немного отвели и там получили пополнение.

Я летела в тыл на своем шторьхе, везла всё своё. Петровича тоже везла. Он же мой механик? Точнее, механик моего шторьха с красными звездами и номером 13. Я сама этот номер себе выпросила.