Все это я узнала уже за завтраком, после первой чашки тонизирующего зелья, более-менее придя в себя. Дело в том, что после вчерашнего убойного варева, которым меня угостила Марика, девчонки сегодня никак не могли меня добудиться. Я не слышала сигнал к утреннему подъему. Не реагировала на перышко у носа и холодную воду. Отчаявшись, девчонки просто сдернули меня с кровати. И в состоянии полутрупа, ничего не соображающую, заставили одеться и идти на завтрак.

Тонизирующий отвар привел меня в чувство. И теперь я вместе со всеми ахала и охала над новостями, ловя на себе жадные, любопытные взгляды тех, кто делил со мной комнату. И силясь на ходу придумать, что же им рассказывать.

Мы засиделись за болтовней. И это было благом. Потому что опаздывать на занятия категорически не рекомендовалось. Особенно мне сейчас. И потому девчонкам пришлось спрятать свое любопытство куда подальше. А у меня появилось время до вечера, чтобы придумать стройную историю моих вчерашних приключений. И я усиленно этим занималась, по большей части пропуская мимо ушей то, что говорили преподаватели. К счастью, сегодня было три теоретических пары и физическая подготовка. Не то, если бы была практика, я представляю каких бед бы я натворила в довершение к уже сделанному.

Мысли мои сегодня постоянно витали вокруг ректора и его обидных слов. Знаю, что первородные не женятся на ведьмах. Разве что на неодаренных людях. Неодаренных можно к себе привязать и поделиться жизненной силой, таким способом продлив жизнь супругу. А с одаренными так не получается. Одаренный может прожить только свою собственную жизнь. Поэтому первородные и стараются обходить стороной таких, как я. Никому не хочется похоронить супругу или супруга, а потом еще целую вечность существовать в одиночестве. Но мне все равно было обидно и больно. Даже несмотря на то, что уже очень давно не было браков первородных даже с простыми людьми.

– Далли, ты где вчера пропадала?

– И что с тобой случилось?

Звенящие голоса подружек вырвали меня из состояния задумчивости. И я едва не застонала. Даже просторная светлая комната, в которой мы переодевались перед занятиями по физподготовке, стала для меня темнее и теснее узилища. Горящие любопытством глаза девочек знаменовали для меня конец спокойствия. Подружки зажали меня в углу, и теперь не выпустят, пока не выпытают все подробности.

Спасла меня Марика:

– Девочки, если мы сейчас еще хоть на минуту тут задержимся, то мастер Уоррас снова будет нас стыдить за опоздание перед всеми. А вы не забыли, что сегодня у нас совместное занятие с боевиками? Лично мне совсем не хочется, чтобы Уоррас снова ставил мне в пример этих самодовольных болванов. При чем, прямо перед их ухмыляющимися рожами.

Последние слова возымели действие. Девчонки дружно скривились. Видно, никому не хотелось, чтобы их позорили перед строем наглых боевиков. Меня неохотно выпустили из угла. Но Ниода, живущая в самой дальней на этаже комнате, дерзко заявила:

– Хорошо, идем на занятия! Но вечером, после ужина, мы ждем тебя, Далли, в комнате для отдыха. Не придешь – тебе же хуже будет. Наше любопытство жестоко отомстит тебе за такое издевательство!

Девчонки захихикали, закивали головами в знак согласия, и потянулись на выход. А я тихонько перевела дух. Казнь через допрос сокурсниц откладывалась.

Но, как оказалось, сокурсницы и их любопытство – это пустяки.

Занятие прошло относительно мирно: девчонки глазели на меня так, словно знали какую-то тайну, и хихикали, боевики заигрывали в меру своих сил и способностей, мастер Уоррас злился и сыпал ругательствами. Несколько хуже стало к концу занятия, когда мастер задал нам задание на выносливость. Разозленный до невозможности препод заставил боевиков бежать десять кругов. Остальным досталось шесть. Ведьмочки дружно выдохнули в ужасе.

Надо сказать, что количество необходимых кругов напугало только нас, ничуть не охладив пыл разгоряченных боевиков. Бугаи толстошкурые! Такие и в болото к нечисти полезут с шуточками и заигрываниями.

Обычной нашей нормой было три-пять кругов. В зависимости от настроения мастера Уорраса. И где-то на третьем круге я начала выдыхаться. В боку закололо, дыхание окончательно сбилось, а окружающий пейзаж смазался. На пятом кругу выдохлись все ведьмочки. И в состоянии унылой апатии понуро брели к финишу под улюлюканье и гиканье проносившихся мимо боевиков.

Мне было даже на руку подобное состояние. Глядишь, и допрос не состоится. А если и состоится, то я буду не так остро переживать прошедшие события.

Вот в таком меланхоличном настроении я и плелась позади всех ведьмочек в раздевалку, когда меня кто-то за шкирку утащил сначала в кусты, а потом и вовсе поволок в какие-то заросли. Я не успела сообразить, что происходит, когда мне безжалостно заткнули рот.

Очень странно, но я не испугалась. А только разозлилась на похитителя. Отбиваясь изо всех сил, я старательно пыталась вспомнить все, чему учил мастер Уоррас, и нанести похитителю хоть какой-нибудь вред. Пока не рассмотрела, кто меня тащит. После этого едва не захлебнулась истерическим смехом: матерясь на чем свет стоит и ежесекундно застревая в ветках деревьев, меня тащил… Октаэль.

– Чего ржешь, ненормальная ведьма? – Это было первое, что я услышала от боевика, когда мы остановились наконец на какой-то полянке. И меня не слишком ласково сгрузили на землю. – Это так ты мне противоядие готовишь? Шаришься непонятно где?

Давясь смешком, и стараясь говорить ласково, я заметила:

– У тебя в рогах веточки и листочки остались.

Лучше бы я этого не говорила! Поток брани после моих слов стал таким, что я покраснела.

Закончив возиться с очисткой своего украшения, Октаэль злобно на меня зыркнул:

– Когда будет готово противоядие? Ты почему до сих пор ничего не сделала? Надо мной все смеются! А я – племянник королевы! Не подобает, чтобы над королевской кровью насмехались!

Вот прицепился! Далась ему эта «королевская» кровь, слегка разбавленная отдаленным родством.

Наверное, я бы испугалась бешеного взгляда боевика. Возможно бы заплакала или стала уверять его, что уже все почти готово, теперь зелью нужно только настояться. Вот только мне почему-то не было страшно. И присутствовала странная уверенность в том, что Октаэль не сможет причинить мне вред. Поэтому я спокойно пояснила:

– Профессор Миранда в целительском крыле, если ты не в курсе. А без нее никто не может мне выдать ингредиенты для зелья. Да и от уроков меня никто не освобождал. Вот, занятия закончились. Я сейчас переоденусь, и пойду пока работать с теорией. Чтобы, когда наставница выйдет от целителей, можно было сразу составлять зелье.

Наверное, все бы на этом и закончилось. Боевик начал успокаиваться и рассеянно потер основание правого рога. Жест вышел необычным. И очень смешным. Я не сдержалась. И захихикала. Октаэль мгновенно озверел.

– Ах ты, вертихвостка! Смеяться надо мной будешь? Да я тебя! – Неожиданно Октаэль сорвался с места и всем телом притиснул меня к дереву, под которым мы стояли. – Ты мне заплатишь за насмешки! Ты же еще не инициированная? Так вот, в качестве компенсации пройдешь инициацию со мной! – Боевик мерзко ухмыльнулся мне прямо в лицо: – Я умею укрощать строптивых девиц! Ты у меня еще скулить будешь и просить прощения за все свои грешки! А если хорошо попросишь, то я, возможно, – его лицо приблизилось к моему настолько, что я чувствовала его дыхание у меня на губах, – сделаю тебя своей постоянной любовницей. Если хорошо будешь себя вести!