А между тем верзила уже повернулся к машине, собираясь уехать. Я торопливо заговорила:

— Простите, а вы знаете Игоря? Игоря Михеева? Это мой муж.

Верзила мигом развернулся ко мне и начал внимательно осматривать. Закончил осмотр, он странно усмехнулся и бросил:

— Ну надо же!

— Вы о чем? — я была неприятно задета. Вроде, не такой уж урод. Не горбатая, ни косая, и ноги две, а не три.

— Да Гарик так тебя прятал от всех, что мы считали, ты крокодила, каких мало. Думали, он нас напугать боится. Даже фоток никогда не показывал. А ты вроде ничего, с маслом сойдешь. Или это только в одежде?

Я глубоко вздохнула. Этот тип настоящий хам, но мне придется это пережить. Если я сейчас развернусь и уйду, других шансов узнать что-то ценное у меня не будет. Ну что же, буду считать себя разведчицей на задании. Этакой Матой Харей. Наверное, придется объяснить, почему Игорь прятал меня от друзей? Не особо хочется, но мне нужно удержать интерес верзилы, пока я, в свою очередь, не узнаю от него подробности того вечера.

— Я могу все объяснить, но не тут же, стоя в луже… — мне пришло в голову, что я буквально навязываюсь этому незнакомому мужику, но я отбросила эту мысль. Поиграть в тургеневскую девушку я еще успею. А сейчас надо войти в контакт. И плевать я хотела, что он там про меня думает.

— Понял, не дурак. — кивнул верзила. — Лады, садись, поедем.

— Куда? — я слегка попятилась.

— Да в кафешку тебя отвезу. Там и побалакаем.

Отбросив сомнения, я села в джип, и через несколько минут мы доехали до небольшого кафе с длинной террасой, выходящей на тихую улочку. Терраса была на диво красивой — огороженной невысоким заборчиком из тоненьких ярко-красных прутьев, по углам красовались огромные горшки с гибискусом, цветущим желтыми и светло-розовыми цветами. После дождя с широких темных листьев свисали крупные капли, сверкающие в робких солнечных лучиках, словно чистой воды бриллианты. Над изящными круглыми столиками, раскрашенными под гжель, красовались крупные белоснежные зонты — колокольчики, защищающие больше от солнца, чем от осеннего дождя. Поэтому уличная часть кафешки здорово пострадала от ливня, и большая часть столиков оказались мокрыми.

Но внутри, за затемненной витриной, почти не было места, народ сидел и за стойкой бара, и на мягких диванчиках у окна. Я не хотела, чтобы нас слушали, поэтому сразу сказала, что внутрь не пойду, лучше уж тогда побеседовать в машине. Мы обошли террасу, и все же нашли один столик, каким-то чудом оставшийся практически сухим. Большой зонт над ним почти полностью защитил его от воды, и хотя теперь она стекала по бокам столика тонкими грязными струйками, мы радостно уселись на почти сухие плетеные кресла.

Верзила заказал нам по кофе, и выжидающе уставился на меня:

— Открой тайну, несчастная! Чего от нас пряталась?

— Да не я пряталась! Это долго объяснять. Давай я свои пару вопросов задам, а потом все подробно расскажу.

— Лады, пару вопросов задавай, согласен. — криво усмехнулся он.

— Расскажи, кто оставался в квартире Марго на всю ночь?

— Ты решила в следователя поиграть? — равнодушно спросил он. — Дюдиков начиталась?

— Ты, вроде, тоже хочешь что-то от меня узнать? — я почувствовала, что щеки горят. — Давай равноценный обмен.

— Зачем тебе? Только не говори, что сама собираешься искать убийцу. Не поверю.

— Мне надо! — но поглядев на его мрачную физиономию, я решила развернуть свою мысль. — Мне надо узнать хоть что-то из того, что пока не знает следователь. Долго объяснять, но там я тоже предложу обмен. Мне нужны сведения об одном очень старом деле.

— Теперь понял. — он слегка сбавил тон. — Но ты зря суетишься. Нас всех по сто раз опросили, ничего ты не выловишь. Так что гони свою историю, и разойдемся.

— Факир был пьян, и фокус не удался. — вслух подумала я. — Николай, вы мерзкий хам. Пейте свое кофе, а я расхожусь прямо сейчас.

Я встала и быстро пошла к улице. Если попробует догнать, надеюсь, официанты вступятся.

— А ну, стой! — донесся сзади рык, но я лишь ускорила шаг. — Эй, а я вспомнил кое-что! Да вернись же!

Я невольно остановилась, и, не оборачиваясь, прислушалась.

— Садись обратно, расскажу. — теперь в его голосе не было злости, только привычная уже насмешка. Я подошла и, глядя в пол, присела напротив, твердо решив, что тут же уйду, если он снова начнет хамить. Но его тон звучал вполне мирно. — Короче, теперь я понял, что встретил на лестнице не тебя. Ты идешь прямо, ж*пой не вихляешь. А та вроде ж в кроссах шла, каблуков не было, а так вихляла — сразу видно, к каблучищам привыкла. И вообще, походка такая… Ну, словом, по походке я бы тут тетку узнал.

Да уж, вот как надо было опознание проводить, подумала. Подскажу, пожалуй. Мало ли, вдруг ту девушку найдут. Но пожалуй, такой подсказкой я только разозлю следователя, информацией после этого он точно делиться не станет.

— Скажите, а почему вы решили, что та девушка идет к Марго? — я не особо надеялась на ответ, но мой собеседник задумался.

— А в самом деле… — он немного нахмурился. — Ну, она точно на втором этаже не задержалась, выше пошла. Я решил, что на третий, к Марго. Туда всю ночь народ ходил, даже дверь уже не закрывали плотно. А то хлопали дверью, соседи нам предъявы выкатывали. Вот.

— А вы не опрашивали никого из друзей, может, эту девушку кто-то видел?

— Я не опрашивал, зато опрашивали опера. Меня чуть не прибили потом пацаны. — он усмехнулся. — Да все ж бухие были. Некоторые аж двух девушек видели по цене одной.

— А кто бы это мог быть? — вслух подумала я. — Подруга Марго?

— Вот и я подумал, из стриптиза. — он осекся.

— Откуда? — мне показалось, что я ослышалась. Хмурая официантка подошла с небольшим подносом и поставила на столик две чашечки кофе размером с наперсток. Верзила взял одну, залпом влил в рот ее содержимое, вытер рот рукой и лишь потом нехотя ответил:

— Да Марго в клубе работала, ночном. У шеста крутилась, туда-сюда…

— То есть была проституткой? — мне показалось, что я попала в дурной сон.

— Сама ты проститутка! — беззлобно отмахнулся верзила. — Танцовщица у шеста она. После ни-ни, ни с кем не ехала. Потому Гарик на нее и запал.

— А… — я потихоньку приходила в себя. — Думаете, та девушка могла быть тоже… танцовщицей?

Так и подумал. — охотно согласился он. — Очень уж походка характерная. Ну, будто на каблучищах идет.

— А следователю вы этого не сказали?

— Так он про походку не спрашивал! О, вижу, глазки-то заблестели. Ну все, я информацию ценную выдал. Твоя очередь. Давай, колись, чего скрывалась от нас?

Я покосилась на нетронутую чашечку кофе, хотела было выпить ее, но, поглядев на сердитое лицо своего визави, передумала. Прокашлялась и как можно короче рассказала о причине, по которой муж не знакомил меня с друзьями.