Наверное, пока она росла и была жидкой, то просто сожрала траву и кустики... и даже откусила сосенку. Сосенку я заметил только теперь. Аккуратно так подрезанная под самый корешок, лежала в стороне. Откатилась немножко, короче. Но пенька и в помине не было. А люк подсох, и теперь на него сверху иголки, шишки всякие сыпались. Корки, короче, натуральная ракетная, блин, шахта...

— Давно сформировался, — хрипло произнес у меня над ухом Дед. — Если вы не возражаете, я бы вышел, и...

— Возражаю, — сказал я и нажал на педаль.

Я бы предпочел сунуть волыну в рот, чем потрогать пальцем эту черную парашу. А еще я представил, что будет, если следующий люк затвердеет посреди тропы.

— Слышь, отец, ты шо, Келдыш, блин? Шо ты лезешь, куда тебя не звали?

— Мне неловко об этом упоминать, но... Я действительно много лет отработал на кафедре физики...

— То-то, я слышу, пальцы разгибаешь... А какого хрена к Павлу нанялся?

— Наука вся в прошлом, — он лыбился кривенько, вроде как виновато. — У меня астма разыгралась... Поддался, знаете, прочитал объявление, что в загородный дом требуется сторож-истопник, с проживанием...

Мы выкатились обратно к озеру. Чмырей этих, возле палаток, не было, но мне показалось, что вроде бы кто-то купался недалеко от берега.

— Почему мы остановились? — спросил Дед.

— Потому что. Помолчи минуту, как человека прошу!

К озеру выкатились, а не светлее ни фига. Сосняк расступился, и я, наконец, рассмотрел, блин, шо такое на небе творится. Мама родная, там натуральное затмение началось, звездочки моргают, ну корки, одним словом.

Шо там на нашей Сосновой аллее деется, отсюда было не видать, но огоньки мелькали, и крики доносились, вроде как даже со смешком. Электричество в поселке пропало, это к гадалке не ходи, но мне на электричество глубоко положить было. Я думал о своем: что было глюками, а что — нет? Раз людишки живы и смеются, стало быть, никаких белых медведей в поселке нету...

А обо что я тачку разбил?

— Вы боитесь заезжать в поселок? — допетрил дед. — А что там случилось?

— Ни хрена я не боюсь! — разозлился я и свернул к воротам.

Короче, как пацан, поддался на «слабо». Свернул бы, как сразу хотел, к верхней дороге, глядишь — прорвались бы. Но не свернул и угодил во все это дерьмо вторично.

Мы проскочили под шлагбаум, и тут на меня снова накатила тошнота. Не помню, как по тормозам дал и наружу выкатился...

Их двое было, чмырей этих ментовских — блондинчик, сопляк совсем, а второй — лимита сраная, по харе видать, красный, весь в прыщах, и озирался, будто слямзил что-то. Впрочем, я не удивился бы, что так и есть, от говнюков этих еще не того дождешься. За компанию менты волокли цыгана помятого, в желтом свитере. Это я после разглядел, что он в желтом, когда второй раз малость того... рассвело. Он и не цыган оказался, а шабашник, даг, что ли, их шайка у писателя флигель поднимала. Я так с ходу врубился, что менты на дага этого висяка какого скинуть хотят, но меня, орлы, от понятых увольте!

Тут такое, на хрен, из стен лезет, какой я вам понятой, блин?!..

Он мне машет — мол, стоять! Я грю — ни хрена себе, сопля такая, сержант сраный мне будет указывать, где мне стоять. Я ваще конкретно не просек, какого хрена эти чувырлы у нас в поселке забыли, нечего им тут отсвечивать рожами своими, нехай на дорогах порядок налаживают...

— Чего тебе? — говорю, а сам смотрю — он девку эту рахитичную, падчерицу брокера жирного, в охапке держит. Никак, смекаю, чушок этот черномазый на инвалидку взобраться пытался? Ну, ни хрена себе, до чего дошли, мало им теток на трассе, совсем нюх потеряли! Если бы не мои дела... ну, в смысле, я же тогда думал, что с катушек съезжаю... короче, если б не это, не поленился бы я к писателю заскочить, мозги ему вправить — кого он на шабашку набрал, а?!

— Мы по вызову! — сержант долдонит. — Где тут у вас?... — и фамилию этого козла из прокуратуры называет.

Ага, больше мне делать нечего, чем с прокурором в буру гонять! Я на небо поглядел — там звезды высыпали, охренеть, настоящее затмение, чин-чинарем. Короче, прикинь, у них разборки, а я, в натуре, в одиннадцать утра на созвездия любуюсь. И никому ведь не скажешь, молчать надо!

— Не знаю такого! — говорю. — Слышь, сержант, будь человеком, уйди с дороги! Некогда мне тут с вами лясы точить, мне в город надо!

— Товарищ милиционер! — завел свою шарманку дед. — В районе озера Белое произошел взрыв, и, по-видимому, выброс неизвестного газа. Надо немедленно...

Мент только рукой махнул, а девка эта перекошенная, брокерова отрыжка, тут как заверещит:

— Дядя Жан, вы разве не видите, что творится?! Куда вы поедете один? Это же опасно!

— Вам действительно лучше задержаться, — гундосит блондинчик и капот мне, зараза, «акээмом» своим сраным царапает. — Как же вы так с машиной неаккуратно?

Ах ты, говнюк, думаю! Ты мне указывать будешь где мне задерживаться. Может, еще выйти, помочь следствию, понятым к тебе наняться, сопляк?

Но вслух не стал его гнобить, хотя одного звонка бы хватило. Я сказал:

— Слышь, служивый, запиши номер моей машины если есть желание, но сейчас мне тереть с вами некогда, усек?

«Дядя Жан»... Вот, блин, коза чумовая, дядю себе нашла! Ну, тупые шнурки пошли! У самой сиськи из кофты вываливаются, а зовет меня, как мелкая. Да она всех так зовет, одно слово — инвалидка! Не, девка-то вроде ничо, не озорная, даже побазарить можно, прикольная девка. Только урод, а так — ничо...

— Мы случайно о дерево стукнулись! — затрещал дед, а сам меня в вертикаль привести пытается.

Он тянет, а я никак ногам приказ отдать не могу, не поднимаюсь, короче. Я во мраке хату свою рассмотреть пытаюсь, но не видать ни черта!

— А куда вы так торопитесь? — ментяра этот мне. — Вы живете где? Здесь?

Нет, думаю, я туда ни за какие бабки не вернусь. Хоть режь меня, хоть ешь меня, удавлюсь, а в дом — ни ногой!

— Да, конечно же! — Это дурочка косоглазая влезла. — Жан Сергеевич же местный, он здесь, на Сосновой, живет...

Ну, ты прикинь, вот собака бешеная!

— Что же вы в таком состоянии за руль сели? — гнусит сержант, на меня не глядя. Одним словом, достал меня служивый. Меня достать непросто, но седни блин, выдалось не воскресенье, а шоу про «точку кипения»!

Корки, короче. Я хотел деду отмашку дать, что, мол, поехали, глядишь — по верхней дороге прорвемся, но тут у ментов рожи перекосило, и про меня все разом забыли, потому что... по новой начался восход.

Восход начался на юго-западе, но это фигня.

Над серыми минаретами всходило совсем не Солнце.

ЕСЛИ В СТЕНКЕ ВИДИШЬ ЛЮК —