– Могу я поговорить с Георгием Гуляевым? – спросилнезнакомый мужской голос.

– Я слушаю!

– Здравствуй, Георгий. У меня к тебе дело.

– Какое дело?

– Я вот вчера вернулся из Германии, привез тебе посылкуот твоего папы. И письмо. Ну и, разумеется, приветы! Не мог бы ты ко мнезаехать?

– Мог бы. А когда?

– Давай уж завтра, Георгий. Сегодня у меня еще кучадел…

– Хорошо. А куда надо приехать?

– Университетский проспект знаешь?

– Найду!

– Вот и отлично. В одиннадцать часов сможешь?

– Конечно.

– Тогда запиши адрес!

Гошкино сердце взволнованно билось. Все-таки отец не забылпро него! Прислал что-то, а в письме, наверное, приглашение на зимние каникулы,как он и обещал. Гошкин отец, Андрей Иванович Гуляев, художник, много лет назадуехал в Америку и сгинул. Ни жена, ни сын ничего о нем не знали. В сентябреГошка с мамой на неделю ездили отдыхать на Майорку. И вот на Майорке онислучайно повстречались с Андреем Ивановичем. Теперь он жил в Германии ичрезвычайно обрадовался встрече с сыном. Всю неделю они провели вместе, отецдаже предложил Гошке перебраться к нему в Германию, на что Гошка ответилкатегорическим отказом. А вот приехать на зимние каникулы согласился… Этотмужик сказал, что посылку. Интересно, что там? Гошка заволновался. Значит, отецвсе-таки любит его. Заслышав, как поворачивается ключ в замке, он бросился вприхожую:

– Мама!

– Гошка? Ты дома? Что стряслось?

– Мамочка, папа посылку прислал! И письмо!

– Ну и что же он пишет?

– Не знаю, завтра к одиннадцати поеду за посылкой.Здорово, правда?

– Посмотрим, – без всякого восторга отозваласьмама. – А кто привез посылку?

– Не знаю, какой-то мужик звонил. Мам, а ты что, нерада?

– За тебя рада. Даже очень.

– Понятно.

В этот вечер все Гошкины мысли вертелись вокруг посылки иписьма. А утром он никак не мог дождаться момента, когда уже надо будет ехатьза посылкой на Университетский проспект.

Дверь ему открыл веселый толстый мужчина с пышными усами ибольшой лысиной.

– Георгий? – спросил он.

– Да.

– Ты, говорят, мастер по виндсерфингу?

– Я? – задохнулся Гошка. – Что вы, нет, ятолько недавно научился.

– А твой отец уже хвастается твоими успехами.

Гошка смущенно улыбнулся. Ему было это приятно слышать.

– Вот, друг мой, посылка! – он протянул Гошкенебольшую, но красивую спортивную сумку. – Вот письмо. Вот конверт длямамы, а вот это тебе лично. Как сказал Андрюша – парню на карманныерасходы. – И он сунул Гошке пачку русских денег.

– Это все мне?

– Тебе, тебе, кому же еще? Отец очень надеется, что тыих употребишь со смыслом. Не станешь пить водку, баловаться наркотой и всетакое. Я лично противник того, чтобы у детей водились лишние деньги, но твойпапа уверен в твоем благоразумии. Ты как, и вправду благоразумный, а? – Имужчина подмигнул Гошке.

Тот не знал, что сказать. Ему хотелось скорее попасть домойи все разглядеть как следует.

– Ладно, не смущайся. Еще я обещал твоему папе, чтодоставлю тебя с твоими сокровищами до дому, а то мало ли и отнять могут. Такчто идем, я отвезу. Кстати, меня зовут Юрий Афанасьевич.

Он и в самом деле довез Гошку до подъезда и даже проводил доквартиры. Гошка вежливо пригласил его зайти, но Юрий Афанасьевич отказался и напрощание сказал:

– Георгий, если будут какие-нибудь затруднения или проблемы,звони мне. Мы с твоим отцом вместе не один пуд соли съели, так что можешь наменя рассчитывать.

– Спасибо, спасибо большое!

Едва закрыв за собою дверь квартиры, Гошка рванул «молнию»на сумке. Сверху лежал небольшой фотоальбом. Гошка открыл его. Там былимайорские снимки. Море, пляж, серфинг, Пальма-да-Майорка, Вайдемосса. У Гошкисладко защемило сердце. Как же там было здорово! Но к делу! В сумке онобнаружил куртку, два свитера, две пары джинсов, синие и черные, несколькофутболок, две рубашки и шикарные часы на браслете с кучей всяких прибамбасов.

– Ни фига себе! – выдохнул страшно довольныйГошка.

Он заглянул в адресованный маме конверт. Там лежали немецкиемарки. Папа на Майорке обещал, что впредь будет помогать бывшей жене и сыну, ислово сдержал. Потом Гошка пересчитал деньги, которые передал ему ЮрийАфанасьевич «на карманные расходы». Там было целых две тысячи рублей. Ни фигасебе! У Гошки даже голова закружилась от такого богатства. И наконец он вскрылвторой конверт, предназначавшийся ему лично. Там было только письмо, никакогоприглашения. В письме говорилось следующее:

«Привет, сынок! Посылаю тебе подарки к Новому году. Надеюсь,все тебе сгодится. Я очень огорчен, но наша встреча с тобой пока откладывается.Дело в том, что меня посылают на несколько месяцев на остров Маврикий. Иотказаться я никак не могу. К тому же это фантастически интересно и другоготакого случая может не представиться. Ты прости меня, Гошенька, но как только явернусь, вышлю тебе приглашение. Ты не думай, что я не хочу с тобой увидетьсяили другие глупости, нет, просто я не так уж давно работаю в этой фирме, истоль лестное предложение свидетельствует о том, что мои дела идут в гору. Такчто сам понимаешь… Я пишу тебе все это в письме. Это, конечно, трусость с моейстороны, надо было бы позвонить, но я боюсь услышать разочарование в твоемголосе, мне это будет больно. Разумеется, через некоторое время я позвоню, нотогда ты уже будешь все знать. Прости меня, сынок. Еще раз прости! Но 12 ноябряя должен уже быть на Маврикии, ничего не попишешь. Надеюсь в мае вернуться. Итогда мы придумаем что-нибудь сногсшибательное.

Обнимаю. Твой папа».

Разочарование было велико. В горле стоял комок, к глазамподступили слезы. Хотя что-то такое он в общем-то предчувствовал. Все, к чертусантименты! Ну не поедет он в Германию, и не надо. Новые шмотки? Пусть будут.Пригодятся. Деньги? Тоже нелишнее. Сколько лет мама одна его тащила, пусть ейбудет полегче. А все остальное… Как жили без отца, так и будем жить. «И невздумай мечтать о новых встречах, – приказал себе Гошка. – Скажиспасибо за то, что есть. Главное, чтобы мама не знала, как ты расстроился. Всепрекрасно, все отлично!» Он посидел немного над сумкой с подарками, потомперевел дух, пошел на кухню, выпил стакан холодного компота и позвонил маме вмастерскую.

– Мам, привет! Папа столько всего прислал! –нарочно бодрым голосом сообщил он маме.

Юлия Александровна сразу сообразила – приглашения нет. Нопромолчала.