На пятнадцатый день их привезли на левый берег Амура в только что построенный китайцами несколько выше устья Зеи, город Айгун[15]. Для постройки этого города и был, в сущности, прислан императором тот флот, с которым так несчастливо встретилась экспедиция Гришки Мыльника. Вновь сооруженный город был окружен земляными насыпями, обложенными дерном, в сажень вышиною и рвом той же глубины; со стороны суши был набит чеснок, вышиною ниже пояса, а шириною аршина в три. В проезжих воротах Мишка и Ивашка видели две большие пушки, длиною в ½ сажени, в станках на колесах; в других воротах – тоже. На берегу на катках лежали суда, очевидно те самые, которые входили в состав флота, встретившегося с Гришкою. В городе было много ратных людей. Словом, под боком у Албазина китайцы построили большую и хорошо снабженную крепость, из которой вполне удобно было начать завоевание северного Приамурья. Подержав наших пленников в Айгуне сутки за караулом, их затем отпустили в Албазин без провожатых.

Прибыв в Албазин, Мишка и его товарищ вручили Ивану Войлошникову «лист» богдыхана. В нем оказалось обращение к албазинским казакам с убежденьем сдаться. Войлошников собрал всех жителей Албазина и прочел им китайскую прокламацию вслух. Собравшиеся, выслушав, закричали: «Нечего тому обманному письму верить! Волен в том Господь Бог и Великие Государи, а из Албазина от казны Великих Государей мы не побежим, а сколько хватит пороха, будем с неприятелем биться и рады за Великих Государей умереть, а острога не покинем!» Но горькое сомнение закрадывалось в души при мысли, что в Албазине в казне «порохом и свинцом, и оружием, и пушками гораздо скудно».

Между тем, китайцы торопились использовать одержанный ими успех. Они сожгли покинутые русскими Долонский и Селенбинский остроги и разорили прочие остроги на Зее. Оставалось завладеть главным стратегическим пунктом русских на Амуре – Албазином. Продвижение китайцев действовало возбуждающе и на окрестные племена тунгусов, лишь из страха плативших тяжелый ясак русским. Дань, которую с них требовали китайцы, была значительно легче, и они мечтали стряхнуть с себя русское иго. Они стали нападать на небольшие партии казаков и избивать их. Мишке и Ивашке показывали в Айгуне русскую пищаль, взятую тунгусами у убитого ими казака и принесенную ими китайцам.

В Албазине ждали появления китайских войск с часу на час. 1684-й год прошел, впрочем, сравнительно спокойно, хотя в июле под городом показались китайские разъезды, убили и захватили в плен несколько человек и разграбили одну деревню.

Несмотря на временное затишье, русские отдавали себе отчет в серьезности положения. В Албазин назначен был из Тобольска опытный военачальник, сын боярский Алексей Ларионович Толбузин. По всей Сибири стали набираться войска для отправки в Дауры. Набран был целый корпус в 600 слишком человек, который под начальством шотландца Афанасия Бейтона, был отправлен в Албазин. К сожалению, плохо дисциплинированные солдаты, несмотря на все усилия Бейтона, шли крайне медленно, по пути разбегались, вступали в вооруженные стычки с туземцами, подолгу задерживались на остановках, не сознавая, насколько гибельно может отразиться на судьбе Албазина каждое их промедление.

Между тем, в Албазине дела приняли угрожающий характер. В марте 1685 года, верстах в двух от острога, был найден труп русского промышленника, убитого стрелами; следы привели на мельницу, где валялось еще два трупа, а два человека из живших на той же мельнице исчезли бесследно, очевидно, были уведены в плен. По некоторым данным узнали, что убийства совершены китайцами, которых приходило 100 человек. Это заставило насторожиться, стали дожидаться нападения. Толбузин распорядился, чтобы все население уезда собралось в острог. Гарнизон числил в то время всего 111 человек; промышленников и крестьян было более 330. В общем, таким образом, защитников могло быть самое большее около 450 человек; пороха, свинца, пушек и ружей было мало. При таких условиях приходилось албазинцам готовиться к началу военных действий, а Бейтон с своим полком все еще не подходил.

10 июня появился на Амуре китайский флот, а с суши подошла конница. Толбузин поспешно послал в Нерчинск, с просьбой поскорее прислать подкреплений и снаряжения, и велел сжечь посады.

На другой день, 11 июня, в Албазин прибыли два русских промышленника, бывшие в плену у китайцев и привезли три листа, один на русском языке, другой на китайском, третий – на польском и сказали, что листы эти прислала воеводы китайского императора и велели отдать Алексею Толбузину. Они же сообщили грозные сведения о китайской армии, стоящей под Албазтном. «Идут, – говорили они, – те богдойские воеводы со многими воинскими людьми на кораблях и сушею на конях, и хвалятся взять Албазинский острог; идут они на 100 кораблях, по 50 человек на каждом, да конницы у них с 1000 человек, и пушек с ними идет 100 полковых да 40 осадных больших и гранаты». Сведения эти были лишь отчасти преувеличены. Действительно, богдыхан собирал уже давно большую армию, чтоб разгромить окончательно русских. В ее составе были представители всех народностей, подвластных всемогущему Кан-си: монголы, маньчжуры, собственно китайцы из южных провинций, дауры, джючеры, тунгусы. Не считая конницы в 1000 человек, вооруженных луками, войско состояло приблизительно из 3000 пехотинцев; кроме них при армии имелось до 1200 рабочих без оружия, которые служили при кораблях, тянули их на бечевах против течения и т.д. В общем, превосходство сил со стороны китайцев было громадное. Зато снаряжение их было далеко не такое блестящее, как думали русские. Большинство воинов сражалось с луками; пищалей имелось всего 100 штук, да и то только те, которые достались китайцам в предыдущем году при разгроме русских острогов на Зее. Артиллерия была прекрасная и состояла из 30 больших и 15 малых пушек.

Осада Албазина в 1685 г. Китайский рисунок. Библиотека Американского конгресса

12 июня начался жестокий обстрел города из тяжелой артиллерии, продолжавшийся десять дней. Ядра осадных пушек, весившие 12, 15 и даже 20 фунтов, производили самое разрушительное действие; здания в городе пылали, подожженный огненными стрелами. Результаты десятидневной бомбардировки были ужасные: 100 человек было убито, башни и острог были разбиты, лавки, хлебные амбары и церковь с колокольнею подожжены огненными стрелами, и в довершение всего, вышел весь запас пороха и свинца. Тогда все жители: настоятель Спасского монастыря Гермоген, священник городской церкви Федор Иванов, служилые люди, торговцы, промышленники, пашенные крестьяне – обратились к Толбузину с требованием приступить к переговорам о сдаче города. В виду безвыходного положения, Толбузин послал в китайский лагерь