Яни молча кивнула, её тоже слегка потряхивало. Скорее всего, она испытывала тоже, что и я.

— Ты иди, я проверю Красную Зарю и пойду домой. Сегодня у меня дела вне пегасен, — сказала, спустя несколько минут.

Мы так и стояли, прижавшись друг к другу всё это время не в силах оторваться. Но её слова заставили меня нахмуриться. Неужели она так испугалась пережитого одновременного оргазма, что теперь будет от меня шарахаться?

— Вечером встретимся как обычно, у изолятора?

— Да-да, встретимся. Только я сегодня возьму Метелицу. Уже долго её не выгуливала сама, боюсь, она обидится, поэтому давай встретимся у озера?

На меня она не смотрела.

— Яни, всё в порядке?

— Конечно, Тим. Иди.

Не стал её больше смущать и спорить, может она впервые в жизни оргазм испытала и хочет пережить потрясение одна? Пошёл к себе переодеваться, с трудом оторвав себя от неё.

Несмотря ни на что, выходил из пегасни счастливый. Хорошо, что сегодня на мне была выпущенная поверх штанов рубашка, и пятна в районе ширинки не мешали мне светиться удовлетворением.

До изолятора добрался мелкими перебежками, никем незамеченный. Хоть мне и плевать на мнение селян, но хотелось поскорее в душ, а не, например, поболтать с Мэлом о влиянии питания пегасов на живость сперматозоидов. Или нарваться на Малену, которая хищным зверем караулила меня в каждом темном уголке, или мелкую Лолис, которая в последние дни смотрела на меня очень загадочно, будто хотела сообщить, что "знаю-знаю, лошок, ты попался". Одним словом — повезло. Я никого не встретил, и водные процедуры принял без помех.

Но везение моё закончилось в обед, в тот миг, когда ко мне за столик подсела Малена. Вот же неугомонная! Я ведь ей всё ещё в леваде объяснил.

— Привет, Тим, не передумал? — она облокотилась на стол, призывно хлопая ресницами и, как бы невзначай, подпирая руками грудь, выглядывающую из выреза сарафана.

Не соблазнила.

— Насчёт чего я должен передумать?

Лучше прикинуться глупым, пусть сама озвучивает свои мысли, чем втянет сейчас меня игру в «слова ни о чём» на весь обед. В эту игру я готов играть теперь только с Янгелис, и не хочу, чтоб ей доложили о моей беседе с Маленой.

— Так и будешь таскаться за хозяйкой и пускать слюни вместо того, чтоб с пользой провести время?

О! Достаточно откровенное предложение, но, к сожалению, уже не интересует.

— Я же объяснял тебе. Янгелис потребовала примерного поведения и никаких кратковременных связей на её ферме.

Ничего подобного Яни не требовала. Но это была никого не обижающая отмазка. Янгелис могла такое потребовать и хуже, чем есть, в глазах Малены выглядеть бы не стала.

Ну не говорить же мне, в самом деле, открытым текстом: "извини, булочка, после нашей встречи с твоей хозяйкой, ты внезапно стала чёрствым хлебушком". Не по-мужски это как-то.

— Надеешься, что сумеешь затащить её на сеновал?

Малена сощурилась и прошипела это, словно дворовая кошка.

— И в мыслях не держал!

Ещё как держал и держу, но только по обоюдному согласию. Никакого обмана!

— Ну конечно! Поэтому таскаешься за ней, пожирая глазами! Смотреть противно.

— Противно — не смотри! Мне интересно общаться с Янгелис! У нас много общих тем для разговоров!

Что-то она начала меня доставать.

— Ах так! Намекаешь, что со мной и поговорить не о чем?

— Не намекаю. Прямо говорю.

— Сноб столичный! Только знай! Янгелис ты не нужен! Не её ты поля ягода! Она себе аристократа присмотрела и обычный конюх ей не интересен! Поиграет и бросит тебя! Хотя, так тебе и надо! Будешь знать.

Бывшая булочка, а ныне черствая буханка подорвалась с места и вихрем унеслась из трактира, уронив стул.

Из кухни на шум выбежала Вали, но я, заверив её, что сам был неуклюжим и нечаянно уронил треклятую мебель, отправил обратно. Не нужны мне свидетели этого разговора. Мерзкого такого, оставившего на душе липкий след.

Понятно, что я не собирался жениться на Янгелис, но вот и ощущать себя временной игрушкой оказалось неприятно. Горничная сумела омрачить моё пребывание в сиропе одной ядовитой фразой.

Хотя, может, Малена наговаривает на Яни из ревности. Не хочу думать о своей девочке, как о меркантильной и бездушной стерве.

ромаялся до вечера всякой дурью, гоня от себя мутные мысли: поговорил с братом — дома всё спокойно, заглянул к Урагану с Красной Зарёй — у них идиллия, Янгелис не встретил, как не пытался — она пряталась в доме. В общем, кое-как дождался условленного часа, чтоб рвануть к озеру, и то прилетел заранее.

Ну да, я провокатор, признаюсь. Разделся догола, запустил маячки и нырнул в воду. Она теперь точно прогрелась до нужной температуры, даже перегрелась, как по мне. Я это чувствовал всеми фибрами души.

Янис приземлилась минут через пять после моего заплыва.

Она снова подглядывала через кусты осоковода. Маячки показали, как обтянутая кожей фигурка крадётся на цыпочках, высунув кончик язычка между жемчужными зубками, розовея и озираясь по сторонам. Вот только в этот раз спускать ей это дело с рук я не собирался. Вынырнул в зарослях, прямо перед плутовкой и потянул за руку в воду.

— Аааа! Сумасшедший! Отпусти! — испугалась моя жертва, и я почувствовал под руками как часто бьётся её сердечко.

Но вырываться она при этом не спешила. Мы стояли по пояс в озерной воде и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Я не удержался, рассмеялся от счастья. Она была такая мокрая, встрёпанная и милая. Моя.

— Рыбка, твой комбез не промокнет, не паникуй. Поплаваем?

Мозг нарисовал картину, как Яни скидывает одежду, и мы обнажённые плаваем…

Дальше думать я ему запретил, во избежание.

— Придурок! Ты голый! Отпусти меня!

Ох, как же сладко звучал её голос. В нём я не услышал и тени недовольства, хоть она и пыталась выглядеть рассерженной.

— Нет уж, сейчас я затащу тебя в воду или поцелую. Выбирай.

— Не смей! Ты не имеешь права!

— Имею! Ты подглядывала за мной. Какая нехорошая, развратная Янгелис. Любит разглядывать голых мужчин!

— Не правда! Я не люблю разглядывать всех мужчин!

Неужели я дождался намёка? Спасибо вам, Боги!

— Значит, только меня? Что выбираешь в таком случае? Поцелуй?

Решил рискнуть. До одури хочу её поцеловать. Даже не так, целовать. Много-много раз и везде, но сейчас готов получить хотя бы один, в губы. Те, которые на лице.

— А если не то и не другое?

— Тогда компенсация.

— Какая?