— Один.

— Мне мало одного, Яни.

Мы не сводили друг с друга глаз, и я чётко поняла, что сегодняшнее приключение пора заканчивать, иначе точно дойдем до конца.

— Хорошенького понемногу, Тим. Слезь с меня.

— Продолжим завтра. Завтрашний поцелуй будет ещё дольше, сладкая моя.

Он не стал меня удерживать и откатился на плед, развалившись на подушке и закинув руки за голову, ничуть не стесняясь своего вздыбленного достоинства. Хотя, чего ему стесняться? Ему впору гордиться.

— До завтра, Тим.

Я отползала к лестнице: надо бежать домой и заняться кое-чем самостоятельно, чтобы снять возбуждение. Очень хочется, так сильно, что не смогу уснуть без разрядки. Думаю, Тим займётся тем же, думая обо мне.

— Буду мечтать о тебе всю ночь.

Ну, точно! Как и я, но вслух я этого не скажу.

Быстро спустилась с сеновала и помчалась домой. Интересно, я выдержу эти четыре вечера? А если не выдержу, на каком поцелуе сдамся? Ну а уж если Метелица понесёт от Грома, тот тут и к гадалке не ходи. Четыре подряд я точно не выдержу. Интересно, мне теперь надо хотеть, чтоб Метелица оказалась жеребой или нет?

Дома, сделав все, что возможно сделать самостоятельно для снятия возбуждения, я все равно промучилась с бессонницей до утра. Уж слишком сложная передо мной встала дилемма: как быть с Тимьяном и его поцелуями? Противоречивые желания раздирали меня на части, и к утру усталый мозг озарила воистину гениальная идея! Я придумала, как именно мне выдержать напор Тима три дня, и уж если дело у нас дойдёт до главного, это будет моя инициатива, а не навязанное гормонами решение.

В общем, придя на свидание во второй вечер, я уже не тряслась и с порога заявила о новых правилах.

— Тим, сегодня целуемся по-моему! Лезь на сеновал первым, — скомандовала я, и Тим ухмыльнулся. Ему нравилось, когда я включала приказной тон.

— Ты что задумала, аферистка? Помни, метка не даст тебе смухлевать и обойтись чмоком в лоб.

— Нет-нет, всё по взрослому, но на моих условиях!

— Ну ладно, даже любопытно, что ты задумала.

На этот раз он поднимался по лестнице первым, избавив меня от своего томительного давления, но опять лёг на плед, протянув мне руку, вот только у меня был для него сюрприз. Достав из кармана магические путы, я, потрясая ими в воздухе, объявила.

— Без рук.

И, пока он не очнулся, сковала запястья опасного искусителя над головой, оседлав свою жертву.

— Ах ты, маленькая стерва! Изнасиловать меня хочешь?

Глаза его смеялись, он совсем не разозлился, и его возбуждению это никак не помешало: я очень хорошо ощущала, на чём именно сижу.

А потом я взяла его лицо в ладони и поцеловала сама.

В этот раз всё было не менее волшебно, чем в прошлый, и только ощущение власти над своим пленённым мужчиной не позволило мне полностью потерять контроль: потиралась я об него грудью и своим сокровенным с полной ответственностью. И до оргазма довела нас осознанно. Только после него я освободила Тима от пут, почувствовав себя в безопасности.

— Мне понравилось, а тебе? — спросил он, когда мы приводили дыхание в порядок, раскинувшись рядом на пледе.

Он гладил большим пальцем мою ладонь, задумчиво разглядывая потолок.

— И мне. Завтра повторим.

— Ну, если тебе так спокойнее, то я не против, только учти: если Метелица беременна, я буду диктовать свои условия и лазеек тебе не оставлю.

В общем, ещё два вечера я пережила без потерь, но уже к четвёртому поцелую мы с Тимом знали, что Метелица понесла, и он довольно потирал руки перед тем как дать мне себя сковать.

— Завтра я отыграюсь, Яни! Сегодня можешь делать со мной, что хочешь!

И я делала, доводя его до безумия и хриплой мольбы о ласке. Потому что знала — это мой последний день триумфа.

Где-то в глубине души я всегда чувствовала, что моя девочка — уникальная кобыла и точно станет матерью дитя любви, поэтому не сильно удивилась факту её беременности и только ради будущего жеребёнка приняла условия новой клятвы. Ну, если совсем честно, так я себя оправдывала.

— Четыре поцелуя в один вечер и никаких пут, — заявил Тимьян на следующий день, и я безропотно приложила артефакт к своей руке подтверждая согласие.

— Будет так.

Тимьян радостным не выглядел. Почему-то он был взволнован.

— Янгелис, ты ведь не боишься, что я воспользуюсь тобой против воли?

— Нет, конечно.

Знал бы ты, Тим, что моё согласие у тебя почти в кармане. А ещё ты не знаешь, что если сегодня между нами всё произойдёт, тебе придётся уехать. Над этим решением я думала все последние дни и считаю его единственно верным. Слишком сильно я в тебе увязаю.

— Это хорошо. Помни, я никогда тебя не обижу.

Тем вечером я шла на сеновал, надев красивое бельё и вообще, внутренне готовясь переступить последний рубеж…

Всё началось, как обычно: с нашего страстного поцелуя, и Тим даже позволил мне быть опять сверху, но вот только он его прервал на самом приятном месте и сказал: «Один», а потом поднял мою рубашку вместе с кружевным бюстгальтером и припал к каменному от возбуждения соску, втягивая его в рот и нежа языком. Я вскрикнула и забилась в его руках. Это было новое ощущение, прострелившее меня от макушки до кончиков пальцев на ногах!

— Тим, что ты делаешь?

— Два! — объявил он, взглянув на меня мутными от страсти глазами и с хмельной улыбкой на губах, а потом припал ко второму соску.

Они превратились в два камешка — твёрдых, упругих и чувствительных.

Мне хотелось выгнуться дугой, но его руки тесно прижимали меня к пледу, а губы делали своё дело. Оставалось только всхлипывать и молить его о милости.

— Три, — не поддавался он мольбам.

Он сдёрнул с меня шорты вместе с трусиками, развёл ноги, и я поняла, куда будет четвёртый поцелуй.

Несмотря на всё возбуждение, на меня нахлынула волна смущения. Это ведь очень интимная ласка…

— Нет. Нет, Тим, прошу.

— Да, Яни, да, хочу тебя поцеловать именно в эти губки. Они такие пухлые и нежные, не пытайся сдвинуть ножки. Я всё равно вылижу тебя.

Можно сказать, что именно на этих словах меня покинул рассудок. А дальше. Дальше было безумие: его и моё. Он накинулся на меня, как умирающий от жажды путник на воду, как голодный зверь на пищу, как одержимый на жертву. И, конечно же, я не устояла. Позволила ему делать с собой всё, что он хотел, и даже сама молила его о большем.

— Тим, пожалуйста, хочу тебя! Хочу сейчас! Возьми меня, прошу.

— Яни, ты уверена?

— Да. Да, пожалуйста!