— Яни, ты подло воспользовалась моей доверчивостью! Я хотел получить все сразу.

— Надо было сразу это уточнять, а теперь видишь? Магическая клятва не нарушена, — я покрутила запястьем перед его носом, демонстрируя, что метка нарушителя — некрасивая, ярко-красная, призванная сообщить всем, что её обладатель — партнёр ненадёжный, не проступала, — так что по одному четыре вечера.

— Я понял, коварная обманщица, но если Метелица окажется жеребой, у меня будут новые условия на хранение твоей тайны!

— Тим, ты не понял! Я не собираюсь обманывать Фратов и скрывать от них дитя любви. Я прошу у тебя временной отсрочки. Я сообщу им о факте беременности, как только улажу одно дело.

Он опять нахмурился, как будто обдумывая в голове неприятную мысль.

— Это очень серьезная просьба, Янгелис. Я ведь очень крупно подставляю себя. Не уследил за пегасом, которого мне доверили, меня могут с позором уволить. Тут потребуется очень серьезная компенсация. Очень.

У меня всё похолодело внутри. К чему он клонит? Неужели будет требовать моё тело в обмен на молчание? Стало неприятно. Это было грубо и пошло. Это ставило меня на одну ступень с продажными женщинами. Неужели Тим считает меня такой?

— Какую? — у меня даже голос охрип от волнения, и уши заложило.

— Четыре поцелуя в один вечер! — торжественно выдал этот шут.

— Пфф, без проблем, — облегчение накрыло меня с головой, и настроение рвануло вверх, — Идём обедать?

И мы отправились в дом, перешучиваясь и поддразнивая друг друга.

Обед тоже прошёл весело и задорно: Лолис пыталась флиртовать, и я бы наверное даже заревновала, если бы Тим не жался ко мне в ужасе и не молил взглядом спасти его от опасной малолетки.

— Может, сходим на озеро поплавать? — томно спросила моя сестра, — ты как на это смотришь, Тимьян?

— Боги с тобой, Лолис! Вода ледяная, я в такую ни за что не полезу!

Я смеялась так, что пришлось попить воды, чтобы успокоиться. Эти двое явно учились в одной школе флирта и приёмы у них были одинаковые.

После обеда мы разошлись до самого вечера. Я проверила счета, прошлась по ферме, поделала другие текущие дела и даже наметила с Лоли магазины, которые мы посетим в сети, велев ей тщательно изучить ассортимент. Но чем ближе была ночь, тем сильнее я волновалась. За ужином кусок в горло не лез, и я размазывала еду по тарелке, глядя в одну точку, погружённая в свои мысли.

— Переживаешь? — догадалась моя прозорливая сестра, устав пытаться завести со мной разговор. — Не накручивай раньше времени, если что, ущипни себя сильно-сильно, боль отрезвит и позволит вернуть мозги на место.

— Спасибо, дорогая. Так и сделаю.

Не в силах больше сидеть на одном месте, я отодвинула тарелку и пошла собираться на свидание, прикидывая, стоит ли надевать кружевное бельё или лучше не искушать судьбу и поискать в ящиках старенькое, желательно линялое, растянутое и с дырками, которое стыдно показывать?

Наряжаться и краситься в итоге не стала, но и позорного бельишка тоже не надела. Выскользнула из дома, как только на ферме стихли звуки: жители отправились спать, ну а я — на поиски приключений.

Прямо перед дверями изолятора, мне стало совсем страшно, и я застыла в нерешительности. Что же я делаю? Доиграюсь ведь! Нахлынуло чувство, что я сейчас добровольно лечу в ловушку и как только шагну внутрь, она навсегда захлопнется. Хотелось бежать домой и плевать на метку нарушителя, но за моей спиной внезапно появился Тимьян. Он, наверное, наблюдал из темноты за моими метаниями и, заметив, что я трусливо топчусь у порога, решил подтолкнуть и отрезать путь к отступлению. Сильные руки обняли и прижали мою спину к твёрдой мужской груди и, склонившись, он хрипло зашептал мне на ухо, задевая его губами и заставляя кружиться голову. Принуждая позабыть обо всех сомнениях.

— Смелее, девочка моя, — эти чувственные звуки предсказуемо превратили меня в кисель, лишая воли, здравого смысла и ослабляя колени, — я помогу, идём.

И мы сделали шаг за порог. Он так меня и не отпустил, ведя до самой лестницы, оставаясь позади. Но и у неё не разжал объятий.

— Пусти, я поднимусь сама, — я тоже шептала, потому что голосом не владела.

— Нет. Вместе. Поднимайся. Делай шаг. — Приказал он, и я подчинилась.

Тимьян поднимался на пару ступенек ниже меня, продолжая прижиматься к спине. Благодаря разнице в росте, сейчас мы оказались на одном уровне, и я шеей ощущала его жаркое дыхание, которое шевелило выбившиеся из причёски волосинки. Боги, разве я выдержу эту пытку наслаждением? Меня слегка потряхивало, и ноги с руками слушались плохо, можно сказать, что Тимьян поднимал меня на сеновал сам.

Когда мы добрались до верха, я краешком сознания отметила, что он подготовился к моему приходу: на златоцвете был расстелен огромный толстый плед и валялись подушки. Серьезный подход, он явно не хотел, чтоб кому-то из нас сено впилось в голое место. Но зря старался. Как бы у меня не сносило крышу, но сегодня ничего не будет. Я устою против него. Надеюсь. Потому что лёгкой добычей становиться не желаю, и про советы Лолис ещё помню.

Пока я настраивала себя на благоразумный лад, Тим пробрался вперёд и лёг на плед спиной, протянув мне руку.

— Иди сюда, не бойся.

— Я не боюсь, — подползла к нему на четвереньках и вложила свою руку в его.

Тим дёрнул меня на себя, и в тоже мгновение я оказалась лежащей прямо на нем, обвитая его руками, как прочными канатами. Лицом к лицу. Глаза в глаза: его карие затянуло поволокой возбуждения, наверное, как и мои зелёные.

Одновременно с этим, животом я ощущала, как сильно он меня хочет: всё это подействовало на меня как самый мощный афродизиак. Я часто-часто задышала, а из горла вырвался всхлип, послуживший сигналом к решительным действиям для Тима.

Он обхватил мою голову рукой, зарывшись всей пятерней в волосы и, притянув к себе, накрыл губы поцелуем, одновременно переворачивая нас. Меняя местами и накрывая собой.

Это был полный улёт! Я парила над землёй, и сейчас для меня существовали только его жадные губы, дерзкий язык, запах: терпкий, горьковатый, который присущ только ему одному и к которому я успела привыкнуть за время вечерних прогулок на Громе. В ушах стояли наши тихие стоны и сбившееся дыхание. Сколько это длилось — я не знаю, как и не знаю, каким чудом мне удалось вынырнуть из этого глубокого омута возбуждения. Но, когда Тим оторвался от меня всего на миг, чтоб дать нам двоим глоток воздуха, я себя ущипнула. И вдруг осознала и то, что футболка моя задрана, и то, что он лежит у меня между ног, потираясь своим каменным стояком о моё самое сокровенное. И то, что я обнимаю его ногами, да и руки мои зарылись в его вихрах, ну а ширинка на моих шортах уже расстёгнута, но, слава Богам, и они, и трусики — на месте. Это меня отрезвило и, скинув ноги с Тима, я легонько его толкнула в грудь. Кстати, рубашка на нем тоже была расстёгнута. Это я, что ли? Вот это способности!