Сергей привел Миронова в небольшую комнатку, с парой столов и стульев, притащил кипу различных бумаг, пообещал зайти перед обедом и убежал по своим служебным делам. А Евгений вздохнул и взялся перебирать принесенные документы. К его разочарованию, ничего секретного в них не было. Обычные, доступные всем и каждому сведения о стране, людях, климате, обычаях и тому подобное. Почти все это давал им в Георгиевском отделении СОБ преподаватель, и сейчас нужно было только освежить память.

Итак, что мы знаем о Перу? Государство на западе Южной Америки. Граничит с Колумбией, Эквадором, Бразилией, Боливией, Чили. Омывается водами Тихого океана. Площадь — миллион двести восемьдесят пять тысяч квадратных километров. Приличненько, можно уместить Францию, Испанию и Италию, вместе взятые. Есть где разгуляться. Население — около двадцати четырех миллионов человек. Примерно семь из них живут в столице — Лиме. Почти половина населения — индейцы кечуа. Как известно, эти кечуа живут не только в Перу, но также в Боливии, Эквадоре, Аргентине и Чили. А значит, наверняка связаны родственными узами и шляются друг к другу в гости, невзирая ни на какие границы. Дети природы. Кроме них в стране проживают испаноязычные перуанцы и аймара. Есть также японцы и китайцы. Беженцы, что ли? А, кроме того, в сельве насчитывается более семисот мелких племен. Ну, эти, наверное, совсем дикие. Государственные языки — испанский, кечуа и аймара. Английский язык распространен мало, понимают его в основном в больших отелях и дорогих магазинах. Девяносто процентов населения — католики, римский католицизм — официальная религия. Страна — одна из самых безопасных в Южной Америке, давно не было государственных переворотов, преступность на среднем уровне, много мелких мошенников.

Средняя температура на побережье от плюс четырнадцати до плюс двадцати семи, в Сьерре большую часть года прохладно, сухо и солнечно. А что, вполне курортная страна. Наверняка туризм развит, если перуанцы не совсем дураки. В джунглях жарко и влажно, до двадцати восьми тепла. И дряни всякой водится наверняка в избытке.

Вдоль побережья тянется узкая полоска суши — Коста, шириной от восьмидесяти до ста пятидесяти километров. А далее в глубине континента встают Анды, пики которых покрыты вечными снегами. Самый высокий, Уаскаран — почти семь тысяч метров высотой, ледники, каньоны, высокогорные плато. Это называется Сьерра (пила по-испански). Ну, да, «Эль кондор паса» — «Полет кондора», Саймон с Гарфанкелем оттуда мелодию спионерили. Там берет начало самая многоводная в мире река — Амазонка. Восточная часть страны покрыта густым влажно-экваториальным лесом и называется сельвой.

Республика. Глава государства — президент, избирается на пять лет. Денежная единица — новый соль. А что случилось со старым? У французов, помнится, была такая примерно история, они долго галдели — «старый франк», «новый франк». Суть-то — одна.

Невеликая кучка праздников, среди них Чистый Четверг (двенадцатого апреля, кстати, как у нас День космонавтики), День Святых Петра и Павла, День всех святых, Непорочное Зачатие, Рождество, конечно же. А вот День Независимости они в июле аж два дня отмечают. Ну, и так далее.

Перуанские спецподразделения немногочисленны и представлены Силами специальных операций — FOES, предназначенными в основном для выполнения традиционных задач подводных диверсантов. Неспособны проводить и наземные контртеррористические операции, вести разведку и осуществлять спасение заложников. Неплохо вооружены.

Все четыре часа, остававшиеся до обеда, Евгений не то чтобы скучал, просто не напрягался. Прочитывал очередной листок, складывал его в аккуратную стопку справа от себя, а слева брал новый. Он не отпускал свою фантазию. В конце концов, о том, что придется ехать в Перу, он узнал еще в тренировочном лагере, от Симонова. Кстати, о Симонове! Нужно сегодня же найти время и отвезти по указанному адресу пакет. Обещал все-таки.

Около часу дня в комнату заглянул Ступин.

— Ну, ты как тут?

Евгений встал со стула, потянулся.

— Нормально вроде бы. Есть хочется. И курить. Я ведь тут, не отрываясь, все время просидел.

— Тогда пошли, пельмешками перекусим.

В Управлении, конечно же, была столовая, но, как признался Сергей, «надоедает целый день на одни и те же рожи смотреть, разнообразия хочется». Поэтому они вышли из здания, не забыв предъявить свои пропуска дежурному офицеру и не спеша отправились в расположенную неподалеку пельменную.

Пельменная была шикарной. В том смысле, что не пришлось стоять за высокими столиками, а можно было даже сесть на хлипкие стульчики из металлических труб и толстой фанеры. Ступин держал для них два места, а Миронов таскал тарелки с «двойными» пельменями, хлебом и стаканы с компотом.

Когда первый голод был утолен, Сергей вздохнул, покосился на соседа по столику, мужчину с интеллигентным лицом, но одетого в старенький костюм и такое же старое пальтецо, жадно поедавшего свою порцию, и сказал:

— Если честно, завидую я тебе, Женя!

Миронов поднял взгляд от тарелки.

— Это в чем же?

— Да видишь, ты только пришел — и сразу такое… поручение. Ехать далеко, настоящим делом заниматься.

Говорил он намеками, чтобы посторонний человек не заинтересовался.

— Тебе-то что жалеть? — хмыкнул Евгений. — За три года ты наверняка в сто раз больше моего повидал.

— Не поверишь — нет! — с жаром отверг его предположение Ступин. — Никуда меня отсюда не выпускают! Оказывается, я хороший аналитик и задействовать меня на живой работе нецелесообразно!

Сосед наконец уничтожил свои пельмени, в три глотка выхлебал компот и унесся, будто не заплатил и за ним сейчас погонятся.

— Сто раз уже у Сундукова просился — пустите на задание, не подведу, умею! А вот хрен мне — сиди и не чирикай! Ты думаешь, он на Полигон меня всерьез грозился загнать? Черта с два! Буду и дальше сидеть целыми днями как проклятый и заниматься этим долбаным анализом!

— Слушай, а что такое этот Полигон? — решил наконец просветиться Евгений, потому что слово это слышал не первый раз, и звучало оно с большой буквы.

— Как тебе сказать… В Подмосковье, в лесу лагерь такой, где ребят в форме поддерживают. Ты, если вернешься с этого задания и застоишься в ожидании следующего, тоже туда попадешь. Это нас, штабных работников по штурмовой полосе не гоняют и до спецстрельб не допускают. А вам, оперативникам, это положено обязательно.

— Сереж, ты бы мне хоть чуточку рассказал, чем мне заниматься предстоит! — взмолился Миронов. — А то все только намекают, дескать, в свое время узнаешь. Ведь каждый солдат должен знать свой маневр, иначе хреново воевать будет. Расскажи, будь другом!

— Да что я тебе рассказать могу? — начал отнекиваться Ступин. — Я ведь, как уже сказал, на оперативной работе сам не был, только анализом занимаюсь.

— Да не бреши ты, ради бога! Ни за что не поверю, что за три года ты так ничего и не узнал. Вот хотя бы предшественник мой, этот, как его… а, Завгородний! Кто он был, как погиб, где? Давай, колись, интересно же! Я ведь не американский шпион, а свой офицер-десантник.