А еще он чувствовал, что и в девушке поднимается желание, ее тело просто трепетало в его руках, дыхание становилось прерывистым, резким. Внезапно она остановилась, шепнула ему:

— Пойдем, покурим на кухню.

Оставив Сергея и Тому целоваться, они вышли. Наташа взяла протянутую ей сигарету, стала у форточки, глубоко затягиваясь. Евгений тоже закурил. Она хрипло сказала:

— У тебя в холодильнике «Нарзана» нет?

Он покачал головой:

— Только какая-то московская минеральная.

— Сойдет, налей, пожалуйста.

Он выполнил ее просьбу и смотрел, как она жадно пьет из чайной чашки. Допила, улыбнулась и сказала:

— Сейчас я Томку с кавалером отправлю и останусь у тебя. Не прогонишь?

Евгений моргнул, проглотил комок, возникший в горле, и сумел наконец выдавить:

— Н-нет…

— Вот и хорошо, — она одернула юбку и вышла из кухни. А минут через пятнадцать — Евгений продолжал тупо стоять у окна и курить — заглянул Сергей.

— Старик, мы с Томой уходим, Наташу на тебя оставляем. Не возражаешь?

Евгений покачал головой.

— Отлично! Не балуйтесь здесь сильно. Увидимся завтра, в Управлении. Смотри, не опаздывай. Начальство наше очен-но этого не любит.

Девушки чмокнули друг друга у порога, мужчины пожали руки, и одна парочка ушла, а другая осталась. И стала исступленно целоваться, будто тоже прощаясь. Постепенно они переместились в комнату. Потом потушили свет.

В Управление Евгений почти опоздал. То есть прибыл туда за три минуты до девяти. Хорошо, хоть вчера Ступин сделал ему постоянный пропуск и не пришлось проходить всю процедуру проверки документов, как накануне. Сергей уже дожидался его. Выглядел он свежо и бодро. А вот у Миронова голова немного побаливала: сказалось выпитое накануне и почти бессонная ночь, сопряженная с физическим нагрузками.

— Ну, как оно? — сказал лейтенант, улыбаясь и протягивая ему руку.

— Нормально, вроде бы, — ответствовал Евгений, отвечая на рукопожатие. — Наташка досыпать осталась. Ей на занятия сегодня поздно.

— Ох, старикан, зря ты так сразу ее привечаешь, — покачал головой Сергей. — Девиц надо держать на разумном расстоянии, а то, не успеешь оглянуться, как окажешься под венцом с кольцом на пальце.

— Ну и что? — пожал плечами Миронов. — Надо же когда-нибудь жениться?

— Вот это ты даешь! — восхитился Ступин. — Ночь провел с дамой и, как честный человек, уже готов на ней жениться! Настоящий офицер! Только вот, — тут он посерьезнел, — при нашей работе жена — непозволительная роскошь. Учти.

«А я ведь его так и не расспросил вчера, что же такого особенного в нашей работе? — с запоздалым сожалением подумал Евгений. — Да и вообще, черт побери, в чем эта работа заключается? Вот так нам женщины всегда и мешают».

Одет он был сегодня по-прежнему в форму, решив, что раз являться нужно в Управление, то и обмундирование должно быть соответствующим. И ошибся. Первое, что сделал полковник Сундуков, была выволочка, которую он учинил сначала самому Миронову, а затем и Ступину. Первому — за то, что явился «не по форме одетым», а второму — за то, что не ввел в курс, не объяснил порядки и вообще отнесся к порученному спустя рукава. Лейтенанту он даже пригрозил отправкой «на полигон», если тот еще раз повторит подобное. Ступин угрозу выслушал, не моргнув глазом, вообще никак не отреагировав на разнос, из чего Евгений заключил, что «не так страшен черт, как его малютка», то есть, этого полигона бояться нечего, раз его и Ступин не боится.

Наконец немного поостыв, полковник буркнул лейтенанту: «Свободен», а капитану предложил сесть поближе к столу. Что тот и выполнил.

— Чтобы с завтрашнего дня ходили только в штатском, — сказал Сундуков, совсем успокаиваясь. — Пора отвыкать от военных привычек. Служба теперь вам предстоит сугубо гражданская. По крайней мере — так она выглядит снаружи. А что за фасадом делается — не чужого ума дело. Усекли?

— Так точно! — кивнул Евгений.

— Ну, а теперь слушайте внимательно.

И капитан весь обратился в слух.

— На первых порах дел самостоятельных, как вы понимаете, доверять вам нельзя, — заявил Сундуков. — Я прав?

Миронов согласно кивнул. Какие уж тут самостоятельные дела, если он служебной структуры Управления не знает вовсе, а о целях, задачах и методах работы СОБ имеет лишь очень туманное представление. Да ему несколько лет на подхвате быть и набираться у опытных сотрудников ума-разума!

— Это хорошо, что вы согласны, — Сундуков в отличие от многих и многих старших офицеров, норовящих, обращаясь к младшим по званию, постоянно «тыкать», говорил ему «вы». — А то приходят юноши пылкие, со взором горящим и начинают с первого же дня требовать особо важных и смертельно опасных заданий, чтобы живот свой положить на алтарь служения отечеству. Хорошо, что мы их быстренько окорачиваем и холодную воду за шиворот льем, а то смертность в нашей службе превышала бы поступление новых кадров. Вы не из таких?

Евгений истово затряс головой.

— Вижу, вижу. Вот и славно. Поработаете стажером, помощником, опыта наберетесь, поймете суть наших дел. А там посмотрим, насколько быстро вы адаптируетесь. Сейчас посажу вас за справочную документацию, а после обеда встретитесь со своим непосредственным начальником. На эту, готовящуюся операцию, я имею в виду. А вообще вашим начальником являюсь я, полковник Сундуков Федор Мефодьевич, прошу любить и жаловать, — он привстал и слегка наклонил голову.

Ну, вот и представился полковник. А то Евгений чувствовал некоторое неудобство, хотя уже и знал, кто перед ним. Теперь же он с легким сердцем сказал, тоже привставая:

— Весьма рад!

— Отдел наш носит литеру «Л», — продолжил Сундуков и поднял ладонь, словно предупреждая вопрос Евгения. — «Л» значит — Латинская Америка. Стран там много и по большинству из них мы работаем. Когда на постоянной основе, а когда и эпизодически, по необходимости. Сейчас возникла необходимость кое-что сделать в Перу. Знакома вам эта страна?

— В общих чертах, — состорожничал Евгений. — В пределах того, что давали во время подготовки.

— Ну, сейчас будете свои познания углублять и расширять. О стране, в которой предстоит работать, всегда нужно узнавать как можно больше. Чтобы не случалось глупых проколов. В Южной Америке стран действительно много и отличаются они друг от друга порой, как небо и земля. Точнее, как два острова в океане. Климатические условия и природные богатства одни и те же, а народы, населяющие их, совсем разные, даже языка друг друга не понимают. Нам же не переделывать их под себя приходится, а под их специфику подстраиваться, чтобы не сиять, как голый в толпе одетых. Впрочем, коренного перуанца никто из вас делать не собирается, нужды пока в этом нет. Будете работать хотя и не под своей настоящей фамилией, но как гражданин Советского Союза со всеми вытекающими правами и последствиями. Командировка недолгая, в пределах недели. Наши товарищи занимаются сейчас там подготовкой к операции. Вам же здесь дается на все про все два дня, послезавтра — вылет. Так что — дерзайте. Ступин вас проводит.