Мисс Фицджеральд покачала головой и печально ответила:

– Боюсь, когда он её увидел, она его разочаровала. Его не впечатлили штрихи, которые я добавила от себя. Так что я… да, я выбросила картину, – смущённо договорила она.

– Выбросили? – недоверчиво повторил инспектор Ворт.

– Да, в мусорную корзину в мастерской в Спенсере, – тем же печальным голосом сказала девушка. Её бледное лицо слегка порозовело, и Билли понял, что ей неловко.

– Когда?

– Вчера. Мистер Лайл пришёл после утренних занятий. Я показала ему картину, он высказал своё мнение и ушёл. Тогда я её и выбросила.

Ворт молча посмотрел на девушку, и она вся сжалась под его взглядом. Он зашуршал бумагами и резко сменил тему:

– Вы также последней видели картину – настоящую картину – в выставочной галерее незадолго до кражи, верно?

Она кивнула.

– Расскажите о событиях вчерашнего дня.

Она поёрзала на стуле.

– Шли последние приготовления к выставке. Мистер Лайл ушёл где-то в половине пятого. И сказал, что мы тоже можем уйти, когда всё закончим…

Девушка умолкла, словно выдохлась от долгого разговора, и подняла взгляд. Инспектор пристально смотрел на неё, барабаня пальцами по столу.

– Продолжайте.

– Ещё через несколько часов мои однокурсники решили, что хорошо бы поужинать перед театром, и я вызвалась доделать этикетки для картин.

– Вы не пошли в театр? – уточнил Ворт, и она помотала головой, опустив взгляд. – Итак, они отправились ужинать – что было дальше?

– Ничего! – воскликнула девушка. – Ничего не было. На последние штрихи у меня ушло около получаса, потом я собралась и тоже ушла.

– Во сколько?

– В семь часов десять минут. Я помню, как взглянула на часы в вестибюле.

– Что случилось, когда вы уходили?

– Я просто… вышла из здания, – ответила девушка, явно удивлённая его вопросом. – Через дверь, которая ведёт во двор у конюшни. Мы всегда так выходим, когда универмаг уже закрыт и главные двери заперты.

– Кто-нибудь вас видел?

– Только мистер Паркер. Он спустился и запер на ключ двери в выставочную галерею.

– Вы это своими глазами видели?

– Да.

– Он туда не заходил?

– Нет. Я затворила за собой двери.

– Что у вас было с собой в тот день?

Она растерянно покачала головой.

– Моя сумка… и зонтик, поскольку шёл дождь. И мой альбом, разумеется.

– Этот? – уточнил инспектор Ворт, показывая пальцем на портфолио, прислонённое к стене.

Она кивнула.

– Какой у него формат?

– Э-э… точно не знаю, – пробормотала девушка.

– Туда поместится картина? Например, «Зелёный дракон»?

– Да, пожалуй… В теории, разумеется, – поспешно добавила она, догадываясь, к чему ведёт инспектор. – Но я её туда не прятала. Я не крала оригинал!

– Я ни на что подобное не намекал, мисс Фицджеральд, а лишь озвучивал факты.

«Бедняжка вся извелась от волнения», – с сочувствием подумал Билли. Ему вдруг вспомнилось, как инспектор из Скотленд-Ярда допрашивал Софи и как её обвиняли в похищении заводного воробья.

– Что вы делали потом? – спросил Ворт.

– Пошла домой.

– Пешком?

Девушка помотала головой.

– Я спустилась в метро и села на поезд. – Заметив его хмурое выражение лица, она объяснила, неловко махнув рукой на костыль: – Мне тяжело ходить пешком. Обычно я езжу на метро или на омнибусе.

Ворт кивнул.

– Во сколько вы приехали домой?

– Кажется, около восьми.

– Вы ещё выходили из дома или виделись с кем-нибудь тем вечером?

– Нет. Я провела его в своей комнате. Выпила чаю и легла спать.

Ворт ненадолго умолк, а затем снова резко сменил тему:

– Вам нравится в Институте Спенсера?

– Да, – ответила она удивлённо.

– Вы ладите с однокурсниками? Завели друзей?

– Нескольких.

– Вам не бывает одиноко?

– Не представляю, к чему вы клоните.

Ворт кивнул, будто соглашаясь, что замечание справедливое, и продолжил:

– Вы ладите с мистером Лайлом?

Она пожала плечами.

– Он поддерживал ваши стремления, не так ли? Проявлял интерес к вашему творчеству?

– Да, но только до тех пор, пока я не нарисовала свою версию «Зелёного дракона». Тогда он дал понять, что охладел к моему творчеству.

– Опишите, что вы почувствовали, мисс Фицджеральд, – попросил Ворт и пытливо на неё посмотрел.

– Я расстроилась.

– Вы на него рассердились?

– Ну конечно! Я несколько недель работала над этой картиной! – вспыхнула девушка. – Но я была не настолько зла, чтобы отомстить ему и подменить оригинал, если вы на это намекаете!

Ворт вскинул брови и сделал несколько пометок в блокноте.

– Мистера Лайла тревожили вопросы безопасности? – внезапно спросил он.

Девушка нервно сглотнула, словно пытаясь скрыть свои чувства. Она кивнула и заговорила уже спокойнее:

– Да, он хотел, чтобы картинам в галерее ничего не угрожало. Всегда проверял, заперты ли окна. Был очень осторожен, как и мистер Паркер. Думаю, мистеру Паркеру было важно во всём угодить мистеру Лайлу.

– Мисс Фицджеральд, вы не знаете никого, кто мог быть способен на похищение картины?

Она нахмурилась и задумчиво ответила:

– Нет… Нет, никто не приходит на ум. – А потом добавила дрожащим голосом: – Но… я хотела кое о чём вам рассказать. Когда я собиралась выходить к вам из Спенсера, мне передали записку. Анонимную. Там говорилось нечто вроде: «Если не хочешь, чтобы пострадали ты и твои друзья, никому не рассказывай о картине с драконом».

Ворт вновь вскинул брови.

– Анонимная записка? – заинтересованно повторил он. – Вы взяли её с собой?

– К сожалению, я уронила её в лужу. – Девушка покраснела. – И она размокла.

Ворт взглянул на неё со странной полуулыбкой. Она ответила нерешительным взглядом. Вдруг он встал из-за стола и заявил:

– Благодарю вас, мисс Фицджеральд. Мы снимем ваши отпечатки пальцев и, скорее всего, позовём вас снова.

– Но записка… это же важно, разве нет?

– Возможно, мисс Фицджеральд, – только и сказал Ворт. – На сегодня всё. Вы свободны.