Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во мне заговорило игристое и требовало откровения.
Впрочем, меня это и не удивило, я всегда бываю слишком откровенной и резкой, когда меня к этому вынуждают или, когда я выпиваю лишнее.
— Хочешь по-честному? Хорошо, сам напросился. Вино сделало своё гнусное дело, и то, что обычно остаётся за кадром и чего я обычно не скажу в трезвом виде, вылилось полноводной рекой.
— Прости, это твоя девушка, и если ты считаешь ее работы гениальными, и это твоё право, но я не увидела здесь шедевра. Я, в отличие от тебя, не подвержена гормональному всплеску и могу судить о вещах трезво (смешок, видимо, мне понравился сказанный мной каламбур).
Ну, ещё бы, трезвым взглядом! И это говорю я, та, которая залпом выпила два бокала крепкого вина, забавно.
— Мне не то, чтобы совсем не нравится, но это, можно сказать, профессиональный взгляд, я несколько лет занималась фотоделом и надеюсь, что научилась в этом разбираться, по крайней мере, я имею представление о том, о чем говорю. Потому что имела честь соприкоснуться с работами известных фотографов, ты знаешь таких фотографов, как например, Максимишин, Сахаров, Рашап. И должна сказать, что это гениальные мастера своего дела. И мне даже удалось немного поработать под началом Александра Земляниченко. Знаешь, кто это? Один из самых известных современных российских фотожурналистов, начальник отдела фотографии московского бюро агентства 'Associated Press.
Он дважды становился лауреатом Пулитцеровской премии, но это тебе, конечно, ни о чем не скажет и, к сожалению, снимки, я тебе его не покажу — у меня в телефоне их нет, но если есть любопытство, то Гугл тебе в помощь. Посмотри и поймёшь, как надо снимать. То, что ты показал мне сейчас — обычные снимки, не более того. Обычные фотосессии с людьми, и не всегда удачные. Ты, вообще, знаешь значение слова фотография? Это означает сделать особенные снимки, с одной целью — подчеркнуть какую-то конкретную черту характера человека, показать красоту или, наоборот, изъян, некоторым и такое нужно.
Можно сделать из простушки женщину вамп или, наоборот, но это каждый, или почти каждый может. Главная цель фотографии — раскрыть человека, показать его внутренний мир, или момент жизни, который поразил тебя настолько, что ты его запечатлел и передал тем самым свою эмоцию людям. То, что делает твоя Пилар это— просто фотосъемка, без души. Она снимает людей в разных позах и разных интерьерах, и не более того. Прости, но ни одно фото меня не цепляет, в них нет ни красоты, ни изящества, ни тем более того, что принято называть искусством.
— Да ты просто завидуешь или ревнуешь, — обиделся Дадо, похоже, что и ему тоже хмель ударил в голову и развязал язык, ведь он в отличие от меня выпил не два, а четыре бокала.
— Что? — уставилась я на него, не веря своим ушам. Неужели мои слова его настолько обидели? Хотя почему нет? Я высказалась о его девушке, не в очень приятном ключе и вполне нормально, что он обиделся. Все это, конечно, правильно, но дело в том, что и я разозлилась, услышав от него подобное. Я была сильно задета и решила утереть ему нос и кое-что доказать. Возможно, не будь я под шафе, я бы пропустила замечание о моей зависти и ревности мимо ушей. Но хмель требовал реванша и отмщения. И к тому же он, наверное, не слышал моё бахвальство о том, что я тоже увлекалась фотоделом и знала в этом толк. Пора было утереть ему нос и поставить на место его подружку.
Фотографии именитых фотографов я не хранила, но к своим личным снимкам относилась трепетно. Я сохранила некоторые из них как память о былых временах и увлечениях и порой, пересматривая, испытывала ностальгию и сомнения в том, что, возможно, зря бросила это дело и занялась бизнесом. Бизнес-вумен из меня получилась неплохая, но кто знает, каким бы я могла стать фотографом. Я подавала огромные надежды и часто слышала, что у меня талант, может, стоило его развивать? Я достала свой телефон, быстро нашла нужные снимки и протянула его Дадо.
— На, посмотри, это моя личная фотосессия, снимала не я, конечно, но идея полностью принадлежит мне. Начиная с поз, интерьера, эмоций и заканчивая тем, как должен падать свет. Я, конечно, тут не совсем одета, ну да ладно, отвращения это у тебя явно не вызовет. Посмотри, сравни и уж после этого скажи, что я ей завидую.
Дадо взял телефон, стал листать, внимательно вглядываясь в экран, и чем больше он смотрел, тем чётче проступали эмоции на его лице. И они мне явно нравились, потому что я понимала какое впечатление они на него производят. Потому, что он видел не просто обнажённое тело — таких прелестей полно на любом сайте, где выставляют фото с пометкой «Ню» полным — полно, но он уловил суть и эмоции, что называется суть и соль автора, то есть меня. Не буду хвалиться, но я действительно на тот момент ощущала себя «чёртовым гением», когда создавала эту фотосессию.
И Дадо уловил все эти неистовые флюиды меня как художника, создающего образ. Это я поняла потому, как сначала разгладились морщины на его лице. Исчезло деланное хмурое выражение, которое он принял, когда спорил со мной о гениальности Пилар. Эти эмоции ушли, уступая место недоумению, затем переросли в удивление и, наконец, откровенное замешательство.
— Это твои работы? — спросил он, глядя на меня так, будто видел впервые.
— Да, а что?
— Это, это, это…
Дадо не находил слов для того, чтобы описать увиденное, он вернул мне телефон и, казалось, смотрел на меня совершенно другими глазами, будто открыл что-то новое, чего раньше никогда не видел. И я подозреваю, что в тот момент, и я сама открылась для него с совсем новой стороны, и это его привело к восторгу и неловкости одновременно, но меня это на тот момент это не волновало, ведь я была пьяна и обиженна. Поэтому все, что я на тот момент могла, это реагировать агрессивно.
— Знаю, и что? — огрызнулась я.
— Ничего, просто не думал, что ты умеешь так тонко чувствовать, тебе надо было не ресторатором, а фотографом стать.
— Понятно, ты, наверное, думал, что у меня калькулятор
