— Вот почему она все знает? — воскликнул БорисАркадьевич.

— Потому что ее никто не знает! — заметилМаксим. — Не снималась, вот и повышала культурку! А когда крутишься с утрадо ночи по съемкам…

— Ее — узнáют! — многозначительно произнесБорис Аркадьевич.

— Все, хватит! — закричал Шилевич. — Боря, тымне всех артистов перессоришь!

Варю Максим здорово раздражал, а уж как она его раздражала…

После натурной съемки, куда в целях экономии выехали ещезатемно, Варя попала домой только во втором часу ночи. Сил не было даже принятьдуш. Она рухнула на диван и закрыла глаза. Я не усну, подумала она. Надо все жепойти в душ, может, полегчает от горячей воды. И вправду, горячая водаподействовала. Она вылезла из ванны, надела махровый халат бледносиреневогоцвета, подарок Эммериха. И вдруг в дверь позвонили. Кого это нелегкая в такойчас принесла?

— Кто там? — осторожно спросила она. Глазка вдвери не было.

— Вера, Верочка, открой!

— Веры здесь нет!

— Верочка, пожалуйста, открой!

Это Симбирцев, поняла Варя. И голос у него трезвый. Он,видимо, ничего не помнит, решила она. И почему‑то открыла дверь.

— А вы кто? — спросил поздний визитер.

— Я не Вера, Вера уехала, теперь здесь живу я.

Он и вправду был трезвый.

— Простите, ради бога, простите, я не знал… А куда онауехала?

— Я не знаю! Я с ней не знакома.

— Извините, еще раз извините, я вас разбудил. Все,ухожу! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

— А вы человек! Это теперь редкость! И вы… красивая. Досвидания!

С этими словами он вошел в лифт.

Ох, какой, подумала Варя. Про него такое говорят и пишут, ау него глаза детские, беззащитные… Сердце как‑то глухо забилось. С умасошла, сказала она себе. Только вот алкаша и дебошира тебе не хватало!

Она ворочалась до самого утра.

— Ну, и на кого ты похожа? — спросила Лиза. —Всю ночь гуляла?

— Какое там, просто не смогла заснуть.

— Чего так? Не расстраивайся, сейчас буду тебяреанимировать, никто и не заметит!

— А знаешь, я только вышла из душа, в дверьзвонят… — Варе нестерпимо хотелось поговорить про Симбирцева.

— Да? И кто?

— Стас Симбирцев!

— Ты что, с ним спуталась?

— Боже упаси! Он пришел не ко мне, а к какойто Вере,которая жила до меня в этой квартире. Причем уже второй раз. Первый раз он былпьян в лоскуты и ничего не помнит.

— Сейчас опять пьяный приперся?

— Нет. Трезвый как стеклышко и очень вежливый.

— И ты на него запала? Не советую!

— Ничего я не запала, просто рассказываю, надо же что‑тоговорить, чтобы не заснуть.

— Зря! Ты лучше поспи, а я свое дело сделаю! А Стасхоть и пьянь, но обаятельный… Вот вроде и рожа у него колхозная, а какинтеллигентов играет, обалдеть!

— Я ни одного фильма с ним не видела.

— Да ты что! Хочешь, я тебе завтра диски принесу?

— Да у меня там и дивидюшника нет, а в компьютересмотреть не могу. И потом, когда мне смотреть‑то? Вот отснимемся, уедудомой и там буду просвещаться.

— Это правильно! Лучше подальше от артистов, только сперсонажами! Он тебе совершенно не подходит!

— Конечно, не подходит, и потом у меня есть Эмми!

— Слушай, давно хотела спросить, а как это спать смужиком, у которого бабское имя?

— Нормально, — засмеялась Варя. — Знаешь, былтакой знаменитый сценарист Алексей Каплер, так его все звали Люсей! В него,между прочим, была влюблена дочь Сталина.

— Варь, а откуда ты все знаешь? У тебя ж там тоже несахарная жизнь, когда тебе читать‑то?

— Ну, про Каплера и про многое другое мне мамарассказывала…

— Да? Надо же… А, кстати, ты в курсе, что Симбирцев унас тоже сниматься будет?

— Да, Семен Романович говорил.

— Ой, смотри, Варька!

— Да ладно, зачем мне нужен алкаш?

— Он, между прочим, не алкаш, а пьяница, это лучше!

— А что, есть разница?

— Еще какая! Ты вот столько всего знаешь, а это жеэлементарно! Алкаш живет от запоя до запоя. А пьяница…

Но тут Варю позвали на площадку.

…В этот вечер она освободилась не очень поздно. Снималисцену без нее. Она зашла перекусить в кафе и побежала домой, уже два дня она необщалась с сыном. Какое счастье этот скайп! Никитка выглядел отлично. Маматоже.

— Варюш, у тебя усталый вид, — сказала мама.

— Я и вправду устала, вчера были натурные съемки, япотом плохо спала ночь, но ничего, сейчас с вами пообщаюсь и завалюсь спать! Авообще я так счастлива!

— Ну и слава богу! Ладно, болтайте с Никитой.

— Мамочка, ты спать хочешь? Тогда я сразу говорю: уменя все здорово! — закричал Никита.

— У меня тоже! Я вчера на лошади снималась!

— Да? В павильоне?

— Нет, на натуре!

— А лошадь где взяли? С собой привезли?

— Нет, там недалеко есть конезавод, наши договорились,и нам дали двух лошадей. Мне досталась кобыла по кличке Мадам, такая чудная,серая в яблоках! Красавица!

— Она смирная?

— Да! И еще я ей, видно, понравилась! Там инструктордаже удивился!

— А чего удивляться? Ты же всем нравишься!

— Ну, далеко не всем! — засмеялась довольная Варя.

— Мам, а когда съемки кончатся, ты сразу приедешь?

— Нет, фильм еще надо будет одевать!

— Как это, одевать?

— Ну, озвучание, то‑се, хотя, думаю, на несколькоденьков смогу вырваться!

— А тебе больше никаких съемок не предлагают?

— Пока нет, меня ж никто еще не знает!

В этот момент в дверь позвонили.

— Мам, к тебе кто‑то пришел?

— Я никого не жду, но открыть все же надо.

— Ладно, мам, сейчас футбол будет, я пошел.

— Кто там?

— Извините, ради бога!

Варя узнала весьма характерный голос Симбирцева. И душа унее ушла в пятки.

Она открыла дверь. На пороге стоял Стас с букетикомтюльпанов.