Наиль не был глупым ребенком, да и взаимодействовал с мечом не первый год. Он уже научился не только использовать его, но и в нужные моменты подавлять, подчиняя своей воле. Вот и сейчас, направив свою волю на меч, юноша подавил полыхающую жажду крови, поглотившую одушевленное оружие.

«Нам нужна информация. Куда именно ты собрался выходить из леса?» — пробормотал Зиргрин, ощущая, как под напором воли Наиля отступает кровавое безумие.

Это не значило, что сила воли мальчика была больше, чем у Зиргрина. Меч изначально существует ради того, чтобы убивать. Этот инстинкт для него подобен дыханию для смертного. Вот почему бывшему убийце никак не удавалось противостоять естественному желанию искупаться в чьей-нибудь крови. Но в то же время меч должен служить держащей его руке. Даже малейшего волевого давления хозяина было достаточно, чтобы обуздать оружие. Но это относилось только к признанному клинком хозяину. Любой другой, кто попытался бы подавить его волю, встретился бы с таким сопротивлением, что легко мог сойти с ума.

«Понял. Надо спасти охотника. Исе это не понравится…»

Наиль представил, что скажет сестренка, когда он притащит ей этого умирающего парня, после чего усмехнулся. Совершенно независимо от этих несерьезных мыслей рука юноши подняла небольшой арбалет со смазанным ядом наконечником болта. В отличие от попавшего в беду охотника, он обучался убивать наверняка. Если зверя нужно было после убийства съесть, то яд подбирался такой, что быстро распадался внутри туши на вполне безобидные вещества.

Все яды и другие зелья для Наиля создавала Иса. Сестра давно уже знала, что именно может понадобиться брату, так что старательно снабжала его всем необходимым. Зиргрин выделил внутри своего пространственного кармана немного места для Наиля. Юноша мог сложить туда свои зелья и разнообразное снаряжение, которое не нуждалось в постоянном ношении на теле. Благодаря этому Наиль мог себе позволить большой выбор ядов и иных зелий, подбирая их под ситуацию. К остальному содержимому пространственного кармана Зиргрина, разумеется, у Наиля доступа не было. Мальчик знал, что в рукояти меча хранится еще множество вещей, но не мог их даже почувствовать. Впрочем, даже возможность использовать такое небольшое скрытое пространство была бесценной. Наиль надеялся, что однажды заслужит полное признание меча и сможет разгадать все его секреты, получив доступ ко всем его возможностям.

Арбалетный болт вошел в глаз набравшего разгон для повторной атаки кабана. Кабан резко замер, словно одеревенев, из-за чего его туша рухнула на бок, пропахав в земле приличную борозду. Охотник, до того сражавшийся со зверем, удивленно опустил топор, оглядываясь по сторонам. От него не укрылось попадание арбалетного болта в глаз животного. Так точно выстрелить в движущуюся мишень — нужно иметь талант в стрельбе. Однако вскоре мужчину перестал волновать его спаситель. Напряжение схватки начало отпускать, из-за чего нахлынула слабость и боль. Распоротое брюхо превратило его в дышащего мертвеца. Охотник знал, что с такими ранами ему не жить, так что собирался элементарно умереть в схватке с кабаном, чтобы не мучиться в долгой агонии. Однако жизнь распорядилась иначе, и кто-то добил животное, не оставив мужчине шанса на быструю смерть.

Осев на землю, мужчина увидел, как из леса выходит напоминавший дикаря, совсем еще молодой мальчишка с арбалетом в одной руке и странным узким мечом в другой.

— Добей меня, — попросил охотник, с мольбой глядя на юношу. — Я не жилец.

— Посмотрим еще, — криво усмехнулся Наиль, и эта холодная безжалостная улыбка на его красивом лице смотрелась особенно пугающей.

«Дай ему выпить пару лечилок, затем усыпи снотворным зельем. Только не переусердствуй, слишком большая доза его сейчас убьет».

«Сколько капель?» — мысленно поинтересовался Наиль.

«Даже одной будет много. Когда уснет, надо промыть внутренности водой и потом тоже залить лечилкой. Зашивать пока его будет нельзя, нужно, чтобы Иса проверила еще раз, иначе может заражение случиться».

— Как все сложно, — пробормотал юноша, прикидывая, как ему тащить на себе мужика со вскрытым брюхом через лес, да еще и так, чтобы ему в рану еще больше грязи не насыпалось.

«Пропитай лечилкой отрез ткани и перетяни ему брюхо».

«Где я ткань возьму?»

«У меня есть, я дам тебе».

«У тебя есть? А мы с сестренкой в шкурах, как дикари ходим? А у тебя ткань есть? Может, еще и иглы нормальные есть?»

«Есть. Но это не значит, что я собираюсь облегчать вам двоим жизнь».

Услышав ответ, Наиль потерял дар речи. Разве этот меч — не его оружие? Почему он постоянно усложняет жизнь своему хозяину?

Глава 7

Иса сшивала выделанные шкуры сделанной из кости иглой. Шкуры аккуратно скреплялись звериными жилами, после чего все это вымачивалось в специальной алхимической смеси, которая растворяла шерсть и размягчала их, делая очень мягкими и удобными для ношения. За четыре года жизни в лесу девушка многому научилась. На ее плечи легли заботы о своем постоянно пропадавшем на тренировках братишке. Его ведь нужно было правильно кормить, ему нужна была особенная одежда, чтобы не стесняла движений и не производила лишних звуков. Также она должна была постоянно варить разнообразные зелья и создавать порошки, в том числе и ядовитые, снотворные, парализующие. Все это было ради братика. В этом мире только они остались друг у друга. Больше никто не заботился их жизнью или смертью. Иса, конечно же, не одобряла выбранную Наилем профессию, но давно уже перестала об этом говорить. Да и поздно уже стало. Ее любящий братик неуловимо изменился. Он стал жестче, решительнее. Наиль больше не боялся никаких опасностей. Он даже однажды притащил тушу магического зверя! А ведь магические звери очень опасны, они все, как один, хищные и обладают разнообразными врожденными способностями. Иса очень боялась, что однажды ее братишка встретит опасность, с которой просто не сумеет справиться, но что она могла изменить? Ей оставалось только заботиться о том, чтобы вся необходимая алхимия всегда была у него под рукой, а если он поранится — она сможет его вылечить.

Замочив шкуры в тазу с размягчающим зельем, девушка села на камень у пруда, принявшись расчесывать самодельным деревянным гребнем свои длинные светлые косы, глядя на отражение в озерной глади. Она была действительно красивой, но кто в этом лесу увидит ее красоту?

— Сестричка! — окликнул Ису ломающийся голос подростка.

Обернувшись, девушка увидела брата, несущего на своей спине тяжело раненного крепкого мужчину с густой черной бородой. Ножны одушевленного клинка, чтобы не мешаться, были перевешены