— Доброе утро, — бодро приветствую гадкого, грубого, глаза намозолившего сержанта Дэйва. Он окидывает меня взглядом, чинно кивает и пропускает через охраняемую дверь.

Заглянув по пути в отдел по связям с общественностью, обмениваюсь с Робин дежурными любезностями и иду в свой офис. Он наполовину пуст, так как многие офицеры приходят на работу позже. Келлум уже тут как тут, приветствует меня словами:

— Доброе утро! Как дела? Что-то ты грустная. От озорной красотки, которая появилась здесь два дня назад, не осталось и следа. Это все из-за грубияна детектива Сэбина, не так ли?

Я улыбаюсь и, наклоняясь к его столу, шепчу:

— Нет, все намного, намного хуже. Мне приснилось, что меня привязали к диким лошадям и пустили по ухабам. В это время какой-то ямайский житель напевал хиты группы «Абба», а детектив Сэбин издевался надо мной, говоря разные гадости.

Он широко улыбается и бормочет:

— Очень живая картинка. А ты случайно была не в бикини? Я имею в виду во сне.

Я выпрямляюсь:

— Нет, определенно нет. Насколько помню, я была одета, как монахиня.

— Да. Нет в мире совершенства.

Я улыбаюсь про себя, продвигаясь между столами к своему рабочему месту. Келлум напоминает мне шумного Лабрадора, и он, несомненно, умеет поднимать настроение. Джеймс Сэбин сидит на своем месте напротив меня. Он говорит по телефону и кивком предлагает мне присесть. Осознание того, что мне придется весь день иметь с ним дело, убивает всю радость от беседы с Келлумом с той же скоростью, с какой она появилась. Я смирно сижу на своем стуле. Я должна казаться безучастной и в то же время быть готовой к действию. Должна держаться уверенно.

* * *

Мысленно я возвращаюсь к работе. Искренне надеюсь, что мне сегодня будет о чем написать, будет, во что вцепиться зубами, так как все события, которые произойдут сегодня, будут описаны в «Дневнике» Дика Трейси и опубликованы сегодня вечером. Хорошо бы произошла какая-нибудь драматическая облава или, по крайней мере, погоня. Впрочем, я могла бы начать с кражи в больнице, случившейся в первый день. Наблюдаю за своим героем, воображаемым Джеком. Он кладет телефонную трубку и начинает копаться в бумагах. Мне становится интересно, чем он планирует заняться сегодня. Арест преступника был бы неплохим началом для «Дневника».

— Вы арестуете кого-нибудь сегодня, детектив Сэбин? Хоть кого-нибудь? — вежливо интересуюсь я.

Он останавливает на мне взгляд.

— Ну, я не знаю. Должен свериться со своим расписанием. Если хотите, могу арестовать вас, — он встает. — Поехали. В районе Клифтона произошла кража со взломом.

— Прекрасно! — восклицаю я, вскакивая с места.

— Мисс Колшеннон. Не хотелось бы этого говорить, но кража со взломом — дело опасное. Очень опасное.

Я стараюсь сохранить на лице выражение понимания и участия.

— Да, конечно, я знаю, — лепечу я, хватая сумку и вылетая следом за ним из офиса, стараясь подавить желание подпрыгнуть от радости, подобно газели.

Ура! Ограбление. Никогда еще так не радовалась росту преступности в Бристоле. Это, конечно, не высокоскоростная погоня на машинах, но тоже ничего. Мы выходим на автостоянку, мысли в моей голове несутся с сумасшедшей скоростью. Будем надеяться, что появится серия подобных грабежей. Если так и будет, я смогу как-то назвать их. Как-нибудь броско. Надеюсь, он разрешит мне опубликовать побольше интересных подробностей.

Мне в голову приходит одна мысль, и я догоняю детектива Сэбина.

— Э… детектив Сэбин, — кричу я.

— Что? — отвечает он через плечо.

— Вы говорите что-нибудь, когда производите арест?

Внезапно он останавливается. Даже слишком внезапно. Я сталкиваюсь с ним, подобно персонажу из мультфильма.

— У-ф-ф-ф. Простите. Вы слишком резко остановились.

Он оборачивается и пристально смотрит на меня:

— Что значит, говорю ли я что-нибудь? Разумеется, я зачитываю преступнику его права.

— Нет, я имею в виду, говорите ли вы что-нибудь от себя? Хоть что-нибудь? — с интересом спрашиваю я.

— Что именно? Даю ли я советы?

— Ну да, или что-нибудь в этом роде.

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Я просто подумала, что было бы очень мило с вашей стороны что-то, э-э… говорить. Ну, не конкретно с вашей стороны, а со стороны героя моего «Дневника».

— Что говорить? — произносит он тихо, но с небольшой долей угрозы. Судя по всему, он не очень проникся моими словами.

— Ну, знаете, что-нибудь типа коронного высказывания, фразы — визитной карточки. Как у Грязного Гарри[2].

Он смотрит на меня тяжелым взглядом, но я держусь храбро и продолжаю, хотя голос мой становится тише:

— «Вперед, панк, неплохо для начала».

— Вы просто невыносимы, — говорит он и идет дальше.

— Точно! Что-то вроде этого. Но я имела в виду нечто чуть более пугающее, — выкрикиваю я, семеня за ним.

Слегка запыхавшись, я появляюсь на стоянке на две минуты позже него. Он стоит в дальнем углу, разговаривает с офицером в униформе и хмурится. Как только я подошла, он поворачивается ко мне:

— У вас есть машина?

— Да, а что?

— Все полицейские машины на выезде, брошены этим утром на одно происшествие в городе. Мы можем воспользоваться вашем автомобиле?

— Хм-м… — я начинаю колебаться. Не то чтобы я возражала против поездки на моей машине, просто Тристан не славится своей надежностью, и я уже давным-давно не проверяла его.

— Эта поездка также и в ваших интересах. Либо мы берем вашу машину, либо ждем появления служебной, а когда она появится, я не знаю.

Звучит убедительно. Я должна попасть на место ограбления. С Тристаном все будет хорошо, он обычно ломается только на автострадах.

— Нет проблем! — весело отвечаю я и направляюсь к Тристану.

Изо всех сил стараюсь залезть в него элегантно. Это непросто. Задницу поместить легко, чего не скажешь о конечностях. Моя правая нога каким-то образом переплетается с левой, затем обе ноги застревают где-то внизу, и в результате я не могу сдвинуться с места.

— Одну секунду! — кричу я, с трудом затаскивая в машину свою несчастную ногу.

— Что вы сказали? — Он обходит машину и подходит ко мне.

— Я говорю, подождите секунду.

Мне очень хочется, чтобы он остался с другой стороны машины. Зрители мне не нужны.

— Что вы делаете? — с удивлением спрашивает он, глядя на меня.