— Это так смело с твоей стороны, Холли, — заняться чем-то новым. Искренне надеюсь, что у тебя все получится.

Ага. Точно.

— Тереза, а что ты здесь делаешь? — многозначительно осведомляюсь я.

— Я здесь вместе с членами Библейского общества. У нас тоже праздник, поэтому перед собранием мы зашли выпить немного белого вина. К нам только что присоединилось двое новичков. Это так прекрасно, когда человек осознает бренность своего пути, начинает видеть суетность обыденной жизни — жизни, в которой много мужчин, алкоголя и мыльных опер, жалкой жизни.

В этот момент в бар заходит Бен и, оглядев его, пробирается к нам сквозь толпу. На моем лице появляется благодарная улыбка. Он пришел как раз вовремя. Бен, как всегда, выглядит абсолютно великолепно. Он лениво улыбается, приглаживая свои мягкие волосы, целует меня и Лиззи в щеку, а затем поворачивается к Терезе:

— Извините, нас не представили друг другу. Я Бен.

От слащавой мины Терезы начинает тошнить. Она разве что не падает к его ногам, подобно ласковому щенку, впущенному в дом к новому хозяину. Ее каменное лицо расплывается в улыбке. Просто удивительно, насколько красивой она могла бы быть, если б улыбалась чаще. Бен всегда производит на людей хорошее впечатление.

— Тереза. Тереза Фотерсби. Я школьная подруга Холли и Лиззи, — говорит она, быстро протягивая руку.

Лиззи делает очередной глоток спиртного и женственно, с придыханием шепчет:

— Чертовски хороша, правда?

— Хотите выпить, Тереза? Я собираюсь взять себе что-нибудь.

— Спасибо, Бен. Это было бы прекрасно.

Бен понимает, что нам с Лиззи тоже не помешает выпить, и отходит на несколько шагов, чтобы сделать заказ. Тереза следует за ним. Мы с Лиззи обмениваемся многозначительными взглядами. Я бесстыдно наблюдаю за каждым их движением.

Он что-то рассказывает ей, она смеется и держит его за руку. Я делаю пренеприятную гримасу. А как же старая добрая христианская мораль, а, Тереза? Никакого секса до свадьбы и все такое? Я говорю об этом Лиззи.

— Она просто хочет показать нам, что все может, если только захочет, — говорит Лиззи. — Демонстрирует свою способность завладеть мужчиной в любой момент. О, Господи, она еще и белые носочки надела!

— Бен не слишком-то старается избавиться от нее, правда? Он не отмахивается от ее руки, как от назойливой осы, да?

Все это меня порядком раздражает, потому что Тереза не просто воображает, что может заполучить любого выбранного ею мужчину, но также думает, что может заполучить мужчину, принадлежащего мне.

— Не смотри на них. Она знает, что ты на них пялишься, и это еще больше распаляет ее. Говори со мной. Так что, доктор Кирпатрик узнал тебя?

— Почти сразу, — хмуро отвечаю я, переводя взгляд на Лиззи. — Какой он все-таки милый. Если бы не вон тот Казанова, мне бы очень захотелось снова попасть к нему на прием.

Бен возвращается к нам с выпивкой в руках.

— Как вы? Все нормально? Эта Тереза приятная девушка, да?

Секунду я смотрю на него, затем ловлю взгляд Лиззи и улыбаюсь. Мужчины так непроницательны, не правда ли?

— Она ушла?

— Пришли люди, которых она ждала. У них там что-то вроде общества. Как прошел первый день?

Поколебавшись мгновение, я отвечаю «хорошо» и улыбаюсь ему. Я могла бы рассказать ему про Джеймса Сэбина, но пока что с меня хватит разговоров о полиции. Кроме того, мужчины необычайно беспомощны в разговорах такого рода. Они все сводят к ерунде типа «Хочешь, я набью ему морду?».

Тут Бен встречает своих коллег по работе и отходит к ним — поболтать. Мы с Лиззи снова остаемся одни.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю я. — Ты выглядишь немного унылой.

Весь вечер она слегка подавлена. А когда улыбается, ее глаза остаются серьезными. Не глядя на меня, она поднимает и снова опускает голову, затем делает глоток спиртного.

— Да все хорошо.

— Ты уверена?

— Ну, просто… — она слегка пожимает плечами.

— Что?

— Я не знаю. Алистер все время занят и, хотя я понимаю, что он работает, я расстроена, что его не было рядом в прошлые выходные, после истории с больницей.

Я похлопываю ее по руке:

— Мне очень жаль. Уверена, что он был бы рядом с тобой, если бы только мог.

— А у одной девушки с моей работы сегодня свадьба. Она выглядела такой счастливой. И я подумала, как далеки мы с Алистером друг от друга в последнее время. Прости, не хотела поднимать эту тему.

— Все нормально, — я обеспокоенно смотрю на нее, не зная, что сказать.

— Я боюсь, что больше не нужна ему, а он просто не может это сказать и прячется за работой. Вначале все было так прекрасно. Не знаю, как все вернуть.

Мне тоже не верится, что он так занят работой.

— Если все дело в том, что он просто не может положить всему конец, я бы хотела, чтобы он сам это сделал.

— Бедняжка. Все-таки мне кажется, что ты не должна сидеть и ждать, пока это произойдет. Почему бы тебе самой не проявить инициативу?

Я снова похлопываю ее по руке, а она с видом отчаявшегося человека смотрит в бокал:

— Да, возможно, ты права. Я подумаю об этом. Вы с Беном сегодня собираетесь в пиццерию?

— Да. Пойдем с нами.

— Мило с твоей стороны, но я буду грустным попутчиком. К тому же вам с Беном нужно побыть вдвоем. Лучше приму ванну и пораньше лягу спать.

— Ладно, — говорю я, хотя оставлять ее одну мне не хочется. На мгновение у меня возникает желание попросить Бена отменить наш поход в ресторан. Я смотрю на него. Почувствовав мой взгляд, он поднимает глаза и показывает на часы. Кивнув, я встаю.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — с сомнением спрашиваю я у Лиззи.

— Со мной все нормально. Иди. Вас с Беном ждет прекрасный вечер.

Мы втроем выходим в тихую прохладу вечерней улицы и прощаемся с Лиззи. Я крепко обнимаю ее и обещаю позвонить завтра. Она идет через площадь к своей машине, а мы с Беном, взявшись за руки, отправляемся в ресторан.

Просыпаюсь в пятницу утром с чувством похмелья. Увидев скомканное мокрое полотенце в ванной, понимаю, что Бен уже ушел на работу.

Вопреки своей привычке, сразу же начинаю приводить себя в порядок. Своего рода защита против колкостей Джеймса Сэбина.

Я отправляюсь в полицейский участок, купив по пути фруктовый пудинг вместо завтрака. Благодаря острому языку детектива Сэбина мое самолюбие изрядно уязвлено. Пудинг на завтрак определенно должен поднять мне настроение.

Я паркуюсь у полицейского участка в привычном уже месте, успешно выползаю из Тристана и вдыхаю свежий утренний воздух. В окнах здания отражается солнце, а у воздуха сладкий привкус.