Ваше Святейшество, – её улыбка не исчезла, лишь стала немного печальнее, а в глазах засветилось принятие, – что Господь по делам моим решил, что дни мои здесь сочтены, и во искупление грехов моих вы меня решили на костёр отправить.

– Я про костёр речи пока вроде не вёл, – удивлённо хмыкнул Эрбил. – С чего вдруг о нём заговорила? Боишься или сама считаешь, что заслужила?

– Я боюсь лишь одного, Ваше Святейшество: дать возможность колдуну доказать, что он сильнее святой церкви и её адептов. А вот умереть во славу Божию, пусть и на костре, я не боюсь. И что я заслужила, решать не мне.

– Речи хорошие у тебя, но этого мало. Церкви нужны не речи, а действия. Помочь обезвредить колдуна согласишься? – с напором выдохнул он и сразу после этих слов физически почувствовал, как радость, исходившая от неё, моментально иссякла, и рядом с ним вместо лучащейся позитивом красотки осталась стоять поникшая, разом сломленная женщина.

– Я соглашусь, конечно, – нервно сглотнув, проговорила она и впервые за весь разговор потупилась. – Только проку вам от того точно не будет, Ваше Святейшество. Он не глупец какой-то, чтобы, зная, где я была, а он наверняка уже знает, дать мне возможность хоть что-то против него предпринять. Он не поверит мне, чтобы я ни говорила. К тому же и врать я не мастерица. Он сразу меня раскусит, после чего лишь поглумится и убьёт. Считаете, что заслужила такое искупление грехов, воля ваша, приму и это.

Он понял, что достаточно быстро сумел найти её слабое место и морально подавить, только обычного чувства удовлетворения не испытал. Вот ещё минуту назад рядом с ней, ощущая её фонтанирующий позитив, ему было хоть и досадно, что страха она перед ним не испытывает, но всё равно несказанно приятно от её чувств, вызывающих радостный резонанс в его душе. А сейчас эти чувства пропали, и в душе образовалась неприятная звенящая пустота. Захотелось всё вернуть и заставить её вновь радостно улыбаться.

– Значит, врать ты не мастерица и толку от твоей попытки нам помочь его поймать явно не будет, – резюмировал он её последнее высказывание, после чего иронично поинтересовался: – А с чего толк будет?

– Откуда мне знать? Я всего лишь грешная женщина и приму любое ваше решение, – безэмоционально откликнулась она, явно впав в апатичное состояние принятия судьбы.

– Что делать-то умеешь? – повторил он попытку заинтересовать её возможным изменением участи.

Однако она лишь непонимающе в ответ плечами повела: – Ничего я делать не умею и никакому ремеслу не обучена.

– Даже читать и писать не умеешь? – продолжил настаивать он.

– Читать и писать умею, но до мастерства писаря мне далеко.

– Вот и прекрасно, будешь у меня в библиотеке книги разбирать и делом доказывать, что раскаиваешься в недолжных связях и недоносительстве на колдуна.

– Вы оставите меня здесь? – она вскинула на него недоверчивый взгляд, в котором одновременно засветились надежда и робость.

– А куда мне ещё тебя девать, пока твой колдун на свободе и не обезврежен? – усмехнулся в ответ он, с удовольствием ощущая, как всё пространство вокруг неё вновь наполняется благожелательностью и позитивом. После чего обернулся к Илиасу: – Выдай ей одежду и обустрой в келье при моей библиотеке. А потом ко мне вернёшься.

Тот молча кивнул и, взяв её за плечо, вывел из кабинета.

Выходя, она обернулась и едва слышно выдохнула:

– Благодарю, Ваше Святейшество.

Отвечать он не стал, вернулся к своему креслу и, опустившись в него, задумчиво прикрыл глаза.

Присланная священником Филиппом просительница оказалась на редкость неординарной особой, умеющей неосознанно генерировать вокруг себя позитивные вибрации. Заполучить такую в своё окружение было редкостным везением. Недаром её столько времени добивался этот колдун. Илиас просто тупица, что не смог ему это сразу объяснить, и он из-за этого остолопа чуть было не упустил такую возможность. Но Господь, видимо, всё ещё благоволит ему, раз отвёл от поспешного решения.

Глава инквизиции размашисто осенил себя охранным знаком и, склонив голову, с пиететом выдохнул: «Благодарю тебя, Господи, за всё ниспосланное мне Тобой», после чего придвинул к себе вновь письмо священника и несколько раз перечёл.

Оторвал его от этого занятия стук в дверь.

– Да, Илиас, входи, – разрешил он и, дождавшись, чтобы тот вошёл и притворил за собой дверь, осведомился: – Обустроил её?

– Да, мой господин. Обустроил и пока запер в келье.

– Почему не сказал, что она на эмоциях позитив генерировать может? – не скрывая явного раздражения, поинтересовался Эрбил.

Илиас, уловив его настрой, нервно сглотнул:

– Так не показывала она мне это. Лишь в вашем присутствии генерировать его начала.

– Тогда что ты в ней видел?

– Сказал же, избранность какую-то, возможно, одухотворённость. Такая порой у фанатиков бывает, но она явно не фанатичка.

– Тупица ты… – презрительно скривился Эрбил. – Не увидеть при таких вводных радианта, это какой уровень интеллекта иметь надо?

– Вы тоже по моему рассказу о том не догадались, – не сдержался в ответ тот.

Сделал он это явно зря, потому что на Эрбила после этих слов гнев накатил моментально. Встав, он подошёл вплотную к своему помощнику, схватил за шею и хрипло потребовал:

– Повтори ещё раз, что сказал!

– Виноват, не повторится более… – пытаясь медленно осесть на колени и не сводя с него испуганного взгляда, выдохнул тот.

– Я тебя сейчас за такие слова наизнанку выверну, тварь… – голос Эрбила был наполнен угрозой.

– По недомыслию и исключительной глупости так сказал, виноват очень… Более никогда не повторится… Смилостивитесь, ради Бога, не гневайтесь так, мой господин, – подгибая колени и практически повиснув на его руке, продолжил причитать помощник.

Его показная покорность чуть смягчила Эрбила.

– Ты знаешь, как глупость лечится? – разжимая пальцы и наконец позволяя ему рухнуть перед ним на колени, всё ещё недовольным тоном осведомился он.

– Конечно, мой господин, – проговорил Илиас, склоняясь к самому полу. – Наказанием. Покорно приму любое.

Эрбил замер над ним в нерешительности. С одной стороны, хотелось жёстко наказать, сбрасывая раздражение и отыгрываясь за возможную ошибку, которую чуть было не допустил с его подачи, а также за наглое сравнение их компетенций. А с другой, неисполненного наказания тот может страшиться более, и это будет повод чуть крепче держать в узде. Придя к выводу, что второй вариант явно более выгоден, хмуро осведомился:

– В чём была глупость твоего высказывания, уже дошло или всё же растолковать необходимо?

– Уже дошло, мой господин. Я дал вам неполную информацию, вы не видели, как я, всей картины, ориентировались лишь на мои выводы, и по определению вам догадаться было сложнее, вернее,