И ещё не боится. Чувство собственного достоинства даже раздетая не теряла. Я таких баб раньше не видел.

– Думаешь, амулетчик мог на обычную бабу повестись?

– С этой точки зрения – логично. Нашёл он действительно очень необычную.

– Тогда повторю вопрос: сила у неё есть?

– Не знаю, потенциала я не увидел. Так что в обычном понимании вроде бы нет. Да и на моё воздействие не реагировала и, похоже, вообще его не замечала. Но есть что-то другое… Что именно, объяснить не возьмусь, хотя, знаете, выражение есть «Богом поцелованный»? Вот я бы о ней так сказал. Мне, если честно, пытать такую не хотелось бы.

– Боишься, что ли? – иронично осведомился Эрбил.

– Да, – неожиданно для него согласно кивнул помощник и поднял на него взгляд, в котором читалось явное смущение.

– Чего? Её мести? – искренне удивился он.

– Нет. Скорее расплаты. Это как реликвию разрушить.

– А если прикажу? – тон Эрбила заледенел.

– Я исполню, мой господин, – Илиас тут же потупился. – Приказ я не исполнить не могу. Я говорил о желании.

– Надеешься, не воздастся, коль не своим помышлением?

– Вам виднее, есть чего опасаться в данном случае или это мои пустые страхи. Так что, идти допросить её с пристрастием?

– Не торопись, допросить успеем. Сначала скажи: на вид хоть привлекательна?

– Не могу сказать, что прям красавица, но и не дурнушка точно. Средних лет и фигура неплохая.

– Сколько ей?

– Не спрашивал, но на вид около тридцати.

– Заинтриговал… Не красотка, около тридцати, силы не видно, но и ты что-то видишь в ней, и амулетчик этот на неё запал… – Эрбил отвернулся к окну, в задумчивости потёр висок и продолжил: – и Филипп, видно, тоже запал, раз просить за неё вздумал. Он, конечно, туповат, но, насколько помню его, и на баб никогда не вёлся, и просить не любит, а тут, поди ж ты, за бабу и просит. Причём явно без дивидендов, раз упоминает о столь необычном заклятье на ней. Интересный расклад.

Помощник, не смея перебивать, молча слушал.

– Может, стоит проверить заклятье? Есть у тебя кто на примете, кого не жалко в расход пустить? – Эрбил вновь перевёл взгляд на него.

– Как скажете, мой господин. Раз нужно, так найду такого, – Илиас мгновенно покорно склонил голову.

– Но тебе, как я вижу, это не по нраву. Так?

– Мне не может быть не по нраву ваш приказ, мой господин, – Илиас не отрывал взгляд от пола.

– Я ещё ничего не приказал. Я пока спрашиваю твоё мнение, поэтому говори.

– Мне кажется, что смысла особого нет. Вот предположим, что её изнасиловал кто-то из приговорённых и сдох или же не сдох. И что дальше? Что это докажет по большому счёту? Что заклятье действительно на ней есть или, наоборот, его нет, поскольку он её лишь пугал, или она сама такое придумала, чтобы не домогался её никто… И вот дальше с ней что делать? Как приманку использовать будет уже сложно, потому что добровольно сотрудничать после такого она вряд ли станет. Это сейчас она на волю Бога уповает, веря, что вы можете ей всё про Его помыслы растолковать. А после изнасилования вера её может пошатнуться, и придётся нам её ликвидировать без всякой на то пользы.

– А ты думаешь её в качестве приманки использовать?

– Я бы попробовал. Мы ничего не теряем.

– И как хочешь пробовать?

– На мой взгляд, было бы оптимальным, если бы вы поговорили с ней и объяснили, что она может стать проводником воли Божьей, если согласится с амулетчиком встретиться и снотворное ему в вино подсыпать. Что мы обыграем всё так, что вряд ли она пострадает и в любом случае её имя и честь будут незапятнанны, и она совершит геройский поступок.

– А сам так не можешь?

– Она ждёт аудиенции с вами. Если скажете ей лично, что поручаете её судьбу моим заботам, может, мне и удастся. Но у вас в любом случае лучше бы вышло.

– Где она сейчас?

– Раздетую и связанную запер в потайной клети.

– Хорошо. Приведи её сюда. Поговорю.

– В каком виде привести?

– В котором есть.

– Понял, исполню.

Илиас вышел, а через некоторое время вернулся, ведя перед собой раздетую женщину с распущенными волосами.

Войдя в кабинет, она окинула его внимательным взглядом и, как только Илиас отпустил её, медленно опустилась на колени и склонилась к полу.

Эрбил встал из-за стола, подошёл к ней ближе, тронул за плечо:

– Встань.

Она медленно поднялась, откинула небрежным взмахом головы упавшие на лицо волосы, встретилась с ним взглядом и неожиданно для него улыбнулась, причём не только губами, но и глазами. Улыбка была нежной, обаятельной и лучистой.

– Ваше Святейшество, вы совсем не такой, каким я представляла вас, – непосредственно выдохнула она, и Эрбил физически почувствовал идущий от неё позитив.

– Поздороваться не хочешь? – нарочито холодно осведомился он, внутренне растерявшись от её столь необычного поведения.

– Конечно, хочу. Здравствуйте в веках и мир дому вашему, Ваше Святейшество, – абсолютно не смутившись, продолжила она, и воздух начал радостно вибрировать от её голоса, насыщенного благожелательностью.

– Мне доложили, ты была дружна с разыскиваемым колдуном, – хмуро процедил он, наблюдая за её реакцией и удивляясь, почему Илиас не посчитал её красавицей. Хорошая фигура с упругой грудью, правильные черты лица, большие выразительные глаза, опушённые густыми ресницами, копна растрепавшихся по плечам густых волос, высокий лоб и брови вразлёт, прекрасная осанка, даже плечи, несмотря на связанные руки, гордо разведены. Не молодка, конечно, но красотка точно.

– С колдунами дружить себе дороже выходит, Ваше Святейшество. Поэтому дружбой я бы наши взаимоотношения не назвала, – не став оспаривать его высказывание, осторожно парировала она, не прекращая улыбаться. – Скорее местью за случайное знакомство. Мстит он мне за то, что по заповедям живу, и скоро совсем со свету сживёт.

– Почему раньше на него не донесла?

– Тогда мне казалось, что вряд ли кто-то поверит доносу простой женщины. У него же репутация неплохая была, а я сирота без знакомств и связей. Да и не особо я тогда верила святым отцам. Думала, меня же первую в колдовстве обвинят и осудят. Вот и не донесла. Это сейчас, пообщавшись с отцом Филиппом, послушав его проповеди, я поняла, как заблуждалась по молодости. Что через священников сам Господь с прихожанами говорит и через них свою волю святую доносит. Потому и пришла совета испросить.

– Что я могу посоветовать тебе сейчас, когда ты столько лет покрывала колдуна и этим, можно сказать, сама себе приговор вынесла? – иронично усмехаясь, продолжил провоцировать её он.

– Да это и скажите,