– Вовсе нет. Странно, что тебе ничего не объяснили, – пожала плечами Женя. – Можешь не бояться, никто тебя пальцем не тронет, по крайней мере до скачек.

– Так все-таки речь идет о лошадях? – с некоторым облегчением спросила Анна.

Девушка наморщила лоб.

– Ты о настоящих? – спросила она.

– А что, у вас тут заводные? – улыбнулась Анна.

– Нет. Ни заводных, ни живых у хозяина не имеется.

– Ты же говорила о скачках…

– Ну да! Только лошадки – это ты и я, и еще две девушки. Ты что, никогда не слышала о таком развлечении? Сейчас очень модно.

С трудом переваривая услышанное, Анна плюхнулась на закрытую крышку унитаза и поскребла затылок.

– Если я правильно поняла, то девушки бегают вместо лошадей, а кто-то ставит на них деньги, как в настоящем тотализаторе? Что, и коляски возят?

– И коляски, и жокеи – все, как взаправду, – закивала Женя обрадованно, – только вместо лошадок – голые девушки. «Женское поло» называется.

– С ума сойти! Они что, совсем с ума посходили?

– Почему? Развлекаются они так. Все лучше, чем сауна с проститутками. Барсик говорил, так еще древние римляне развлекались. Этот, как его, Нерон. У него, правда, бегали рабыни-девственницы. Наш бы тоже от такого не отказался, но где сейчас девственницу найдешь… Повывелись. – Женя развела руками и хихикнула.

– Гиршман тоже не Нерон, – пробурчала Анна.

– И слава богу. Нерон проигравших на потеху своим солдатам отдавал, а нас с гостями никто спать не заставляет, только по желанию и за отдельную плату.

– Скажите, какое целомудрие, – фыркнула Анна.

– Ничего ты не понимаешь! Тут такие шишки бывают – с ума сойти. Некоторые девочек насовсем забирают, один даже женился! – проговорила Женя мечтательным голосом. Видимо, ей пригрезился восхитительный уик-энд на Багамах с каким-нибудь денежным воротилой.

– Ты-то откуда знаешь, если всего третий день тут?

Женя зевнула, показав острые белые зубки и розовый язычок.

– Моя подруга тут работала. Она и рассказала.

– Подцепила миллионера?

– С этим не повезло. Но денег огребла – целую кучу.

Анна покачала головой. Ей было жаль девчонок, готовых на любые унижения ради денег, смешных по сравнению с богатством их хозяев. Сама Анна бежала бы отсюда без оглядки, но она должна была остаться, чтобы выполнить задание Налимова. Вот уж кто пострашнее самого Нерона.

– А через какой промежуток времени новенькие участвуют в скачках? – спросила Анна.

– Через неделю. За это время тебя приведут в порядок и – вперед!

В глазах девушки снова появилось мечтательное выражение – похоже, мысленно она вновь вернулась на Багамы. Анне было жаль выводить общительную соседку из блаженного состояния, но ей хотелось выяснить кое-что еще. В частности, она только что припомнила некоторые подробности из жизни Пивной бочки, которые требовали немедленного разъяснения.

– Слушай, Женя, если я ничего не путаю, то Гиршман женат. Его жена что, не живет здесь?

– Живет, – хихикнула Женя. Новая тема явно была ей интересна.

– А как же тогда все эти скачки с голыми бабами? Она-то как к этому относится?

– Жена Гиршмана ему совершенно не мешает. Когда он женился, то обручальное кольцо ей не на палец надел, а продел в ноздри. Она и пикнуть не смеет. Кроме того, у нее есть иные развлечения.

– Какие?

– Сама увидишь.

Анне стало ясно, что больше на эту тему девушка ничего не скажет, и решила поверить ее обещанию. Неожиданно Женя заявила:

– Ты с Гиршманом поосторожнее.

– В каком смысле?

– Пусть его сладкая внешность тебя не обманывает.

– А она меня и не обманывает, – заверила Аня.

– На вид Пивная бочка – благородный рыцарь в сияющих доспехах и совсем не кажется бандитом. Но он самый настоящий бандит, – продолжала девушка, понизив голос. – Конечно, грязную работу за него делают его мальчики, но нет ничего такого, чего бы он не мог сделать сам, причем еще покруче. Короче, он мужик с секретом. Это как зуб сломать, кушая манную кашку.

– Спасибо за предупреждение, – искренне поблагодарила Анна. – Надеюсь, что все обойдется. Слушай, а почему ты все-таки пришла наниматься на эту довольно двусмысленную работу? Неужели охота стать игрушкой в их липких потных лапах?

– А что делать? Кому сейчас легко? – легкомысленно пожала плечиками Женя и подмигнула.

– Ну есть же другая работа, нормальная.

– Ох, не надо об этом! – простонала Женя. – Для меня работа – это что-то вроде якорной цепи, раскаленной на солнцепеке. Всегда найдутся желающие намотать цепь тебе на шею. На фиг, на фиг такой график!..

– По-моему, ты сгущаешь краски. Работа есть разная. Нужно было хотя бы попробовать. Все лучше, чем ноги раздвигать перед толстопузыми импотентами.

– Ой, да пробовала я! – отмахнулась Женечка. – Даже на собеседование ходила.

– И что?

– Да ничего хорошего. Как назло, я в тот день в первый раз за руль села, можешь себе представить? Хотела впечатление произвести. Выползла на трассу, а там все несутся, и мне тоже ехать надо быстро и по правилам, о которых я только и знала, что они где-то должны быть написаны. Брр! Как вспомню…

– Так ты доехала до собеседования или ограничилась ближайшим постом ГАИ?

– Не ГАИ, а ГИБДД, – поправила Женя. – Обижаешь. Доехала я нормально, хотя до сих пор не понимаю, как мне это удалось. Короче, отцепила я свои скрюченные лапки от руля, наклеила на морду улыбку и двинула на допрос.

– Куда?

– Ну, на собеседование. И знаешь, какой был первый вопрос?

– Ну?

– Почему вы опоздали! – рассмеялась девушка. – Ну разве не глупо?

– А кроме дурацких вопросов, еще какие-нибудь были?

– А как же! Экзамен по математике, английскому и тест на психологическую совместимость.

Анна присвистнула.

– Это куда же ты нанималась? В ЦРУ?

– А фиг его знает. Фирма какая-то иностранная. Я на зарплату польстилась. Не знала, что у них такие требования.

– То есть экзамены ты сдавать не стала? – проявила догадливость Аня.

– Почему это? Зря, что ли, ехала, рискуя сломать себе шею? Особенно меня математика огорчила. Мужик, который экзамен принимал, сразу на мои ноги запал. Задание дает, а сам лепечет, дескать, там не сложно, только дроби переводи из простых в десятичные, задачки, дескать, совсем легкие. Говорит, а сам все на коленки мои косится. Но это меня не спасло. Дали мне сорок минут на все про все, так я все сорок минут вспоминала, что такое дроби вообще, – грустно закончила девчонка.