– А если серьезно?

– Да откуда мне знать?! – резко сказал Сергей. – Надеюсь, не убивать меня собрались. – И тут же, улыбнувшись Кристине, добавил: – Но все же на всякий случай… Вдруг в последний раз!

И прижался губами к ее губам…

В «Клондайк» он приехал ровно к семи и почувствовал, что волнуется. Уж очень походило это приглашение на сцену из какого-то бандитского сериала, а подобные сюжеты Сергей как-то не соотносил со своей жизнью.

В вестибюле его встретил молодой человек с весьма невнятной внешностью, но зато в дорогом, отлично сшитом и великолепно сидящем костюме. Такие костюмы всегда смущали Сергея, ходившего на работу в свитерах и джинсах. Безликий юноша вежливо пригласил его в отдельный кабинет, где за накрытым столом сидел Василий Ефимович Харченко. Бывший партийный работник, Харченко вышел из партии в августе девяносто первого, сразу правильно определив направление ветра, и довольно быстро всплыл в бизнесе. Пробовал он себя в разных сферах, используя старые партийные связи. Ходили слухи и о его контактах с криминалом, в том числе о причастности к гибели его бизнес-партнеров братьев Загоевых, взорванных в лифте собственного дома. Но он был так безутешен на похоронах, а потом с такой щедростью позаботился о семьях погибших, что слухи как-то сами собой умолкли, да и следствию доказать ничего не удалось. Дело так и осталось нераскрытым. Теперь Василий Ефимович безраздельно владел крупнейшей в областном центре строительной компанией плюс всякой мелочовкой вроде того же самого «Клондайка» и считался одним из самых уважаемых людей в городе. Нередко Сергей встречался с ним на всевозможных губернаторских тусовках, хотя из-за разницы в статусе представлены они друг другу не были, зато он видел, как подобострастны по отношению к нему отцы города и области. У Сергея были основания предполагать, что связано это не только с активной благотворительностью Харченко и его финансовым участием в осуществляемых ими проектах. Фирма Харченко получала такие колоссальные заказы, оплачиваемые бюджетом, что, вероятно, и те, кто этим бюджетом распоряжался, внакладе не оставались. Правда, в последнее время отношения местного олигарха с властью разладились. До руководства области дошли сведения о планах Василия Ефимовича выдвинуться на пост губернатора, хотя официально о своем решении он еще не заявлял. На совещаниях в областной администрации не раз говорили, что именно Харченко может стать основным конкурентом Ревунова, а при его финансовых возможностях конкурентом опасным. От главного редактора Сергей знал, что в пресс-службе уже разрабатывается некий план информационной войны против Харченко и что к его разработке привлекаются правоохранители и налоговики.

Когда Сергей появился в кабинете (сопровождавший его молодой человек не вышел, а словно растворился в воздухе), Харченко встал, подошел к нему, протянул руку и, широко улыбнувшись, сказал:

– Прошу к столу!

Увидев Харченко, Сергей сразу понял, что речь пойдет о выборах и ничего хорошего от этого разговора ждать не стоит. Если олигарх начнет спрашивать о секретном плане областных властей, это лучший вариант. Сергей о нем действительно ничего не знал, кроме того, что он существует. А вот если ему предложат заткнуться и не слишком агитировать за действующего губернатора (причем Сергей даже не предполагал, что это будет любезная просьба), тогда… Он и сам был бы рад заткнуться и не обманывать народ, убеждая его в том, как заботится о своих земляках этот жирный боров Ревунов, строящий загородный коттедж на бюджетные средства, допивающийся на закрытых корпоративах до поросячьего визга, трахающий у себя в кабинете поочередно свою юную сексапильную секретаршу и молодящуюся даму из управления культуры, из-за которой лет двадцать назад хотел развестись с женой, но раздумал, поскольку испугался потерять партбилет. Рад бы заткнуться, да кто ж ему даст…

– Что предпочитаете, – спросил Харченко, – коньяк, виски, водку?

– Я за рулем, – ответил Сергей, хотя подумал, что перед лицом врага надо выпить водки, не закусывая после первой.

– Отвезем, – покровительственно отозвался олигарх. – А машину вам завтра пригоним. На Васильевскую или на Покровку. Куда скажете.

«Они не только мой адрес знают, но и Кристины, – подумал Сергей. – Похоже, легкой смерти ждать не стоит». Он уже начал настраиваться на волну бандитских сериалов и лихорадочно соображал, как ведут себя в подобных ситуациях киношные герои.

– Тогда, если можно, коньяк.

– Можно. Все можно. Вы гость. Причем желанный. Я давно хотел познакомиться с вами, Сергей Леонидович, да все как-то не удавалось, – сказал Харченко, наливая Сергею «Хеннесси», а себе виски. – Ваше здоровье!

Они выпили.

– Всегда с удовольствием читаю ваши публикации. Все-таки наши журналисты в массе своей чудовищно провинциальны. А у вас и мысль, и стиль, и позиция.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Сергей.

– Поверьте, это не комплимент. Даже честно вам скажу: когда вы пишете о культуре, об истории, о людях – это действительно интересно. А вот о политике… Что, дав тот? – ухмыльнувшись, спросил Харченко.

– Ну, не то чтобы… – вяло попытался защититься Сергей.

– Да можете ничего не говорить, – отмахнулся хозяин. – А то я не знаю, как это делается! Я, между прочим, когда-то в горкоме партии за агитацию и пропаганду отвечал. Так что вашего брата журналиста прессовать приходилось.

Он расхохотался. Смех этот показался Сергею настолько добродушным и искренним, что он и сам улыбнулся в ответ.

Но вдруг Харченко стал серьезным:

– Вы уже в курсе, что я собираюсь баллотироваться в губернаторы?

– Ну… на уровне предположений.

– Так вот теперь вы это знаете точно, – продолжил Харченко. – Авторитет у меня есть, денег побольше, чем у вашего толстяка. Мне нужна информационная поддержка. Например, своя газета, публикации в центральной прессе, эфир на телевидении и на радио.

– Понимаю, но при чем здесь я? – спросил совершенно сбитый с толку Сергей. Он не мог сообразить, к чему клонит новоявленный кандидат в губернаторы. Понимал только, что в таз с цементом его ставить, по-видимому, не будут и в реку Чикаго не сбросят.

– Хочу предложить вам возглавить информационное обеспечение моей предвыборной кампании. Кое-какие ребята у меня есть. Но ими нужно руководить. Ну, и самому, конечно, писать. Все необходимые ресурсы и материалы мы вам предоставим.

Харченко посмотрел на Сергея каким-то твердым и жестким взглядом, от которого тот слегка похолодел, но, быстро взяв себя в руки, сказал:

– Василий Ефимович, спасибо за предложение, оно для меня чрезвычайно лестно, но вы помните, в каком журнале я работаю?

Харченко кивнул.

– Так вот, поработав сейчас на вас, в журнал я уже не вернусь никогда, а ваш успех на выборах, уж простите за откровенность, не вполне гарантирован.

– Разве я предложил вам уйти из журнала? – Харченко снова пристально посмотрел на Сергея, который снова перестал что-либо понимать. – Работайте, как работали. Пишите то, что вам скажут в администрации. Хвалите вашего Ревунова как положено. А в свободное время… Совершенно необязательно афишировать ваше участие в моей кампании, а подписывать свои материалы можете любой фамилией, хоть Пушкин.