– Ну, идеи есть?

Ярушкина тень дрогнула и выпрямилась:

– Попробуем снова проскользнуть на их стоянку и освободить их так же, как тебя.

– Так себе идейка, скажу я. – Катя покачала головой. Ярушка замерла. – Они на ночь стражников выставят, охранять лагерь. Можно напороться в темноте. Тебя вон видно уже в сумерках. Нужен другой вариант…

– Утра ждать? – ужаснулась Ярушка, отпрянула. – Так они на заре снимутся с места, ищи потом по лесам. Сейчас идти надобно.

– А ты знаешь точно, где Могиня с Истром?

Ярослава кивнула:

– Я как тебя искала, их сперва увидела. Их повязали между собой, не вырваться. Сторожат крепко.

– Посох я у вашего дома посеяла, вот что плохо, – удрученно отозвалась Катя вместо ответа.

– Вот этот, что ль? – и Ярушка торжественно отколола от зарукавья изящную серебряную иглу и высоко подняла ее над своей головой, позволив последним солнечным лучам осветить ее.

От неожиданности и потрясения Катя даже взвизгнула.

– Как?! – запричитала она, обнимая подругу. – Как ты его нашла?!

– Да ладно, что ты, в самом деле, – застеснялась Ярушка, пытаясь высвободиться из Катиных объятий.

Серебряная игла в ее руке, словно живая, обладающая своей собственной волей, мягко выскользнула из ее пальцев и, пролетев по воздуху, опустилась на Катину ладонь. В ту же секунду она стала расти и увеличиваться в размерах, до тех пор пока не приобрела свой прежний вид – длинного серебряного посоха. Загадочные письмена на мгновение повисли вокруг него, блеснули ярким сине-голубым светом, озарив лица девочек, и погасли. Посох вернулся к своей хозяйке.

– Так как ты его нашла? – Катя любовно поглаживала ребристую поверхность посоха.

– Так когда ты в доме бабушки появилась и из моей комнаты повалилась, я внизу была…

– Так это ты шелестела?

– Ну, выходит, что я. – Ярослава пожала плечами. – Я же говорю: я внизу была. Услыхала грохот наверху, в светелке своей. Затаилась. А тут и джунгар выскочил. А смотрю – летит прямо на меня серебряный посох и на глазах уменьшается, превращаясь в иглу. Я руку вытянула и споймала. Тут-то я и смекнула, что и ты здесь, рядом. Зря, что ли, шум я слышала. И посох этот. Смотрю в щелку, и точно, ты у нас, и тебя эти джунгары схватили, поволокли. С тобой еще девочка какая-то была. Я за вами. Но вас на лошадей посадили, я и упустила. Джунгары со всем награбленным добром к стойбищу двигались, я за ними и пошла. Там я вас караулила, искала, думала, вас ко всем пленным посадят, но не тут-то было. Я на площади вас смотрела прежде, не нашла. Так бы я тебя раньше увидела.

Сейчас, в надвигающихся сумерках, она становилась все более и более видимой. Катя уже могла различить, что платье ее изодрано во многих местах, лицо и руки измазаны в саже, а кое-где багровыми язвами горели ожоги. Сколько же она натерпелась!

Катя осторожно дотронулась до руки подруги, сжала ладошку:

– Спасибо, что выручила. Милая моя, родная Ярушка! – По Катиным щекам вдруг ручьем потекли слезы, падая на пораненные запястья, из-за чего раны начало щипать. – Мы их обязательно найдем и спасем.

Ярушка сразу как-то обмякла, сникла. Ее худенькие плечи опустились, и Катя почувствовала, что подруга тоже заплакала. Вначале тихо и беззвучно, потом все сильнее, навзрыд. Все ее тело вздрагивало и стонало от боли и бессилия.

– Ну-ну, – шептала Катя и гладила Ярославу по голове, совсем как мама ее когда-то успокаивала, – тише-тише. Все хорошо будет. Мы вместе. И у нас посох есть. Мы вот прямо сейчас что-нибудь и придумаем. Ведь придумаем?

Ярушка беззвучно кивнула, всхлипнула.

– Где ты, говоришь, их видела? – уточнила Катя.

– Там, у опушки. – Ярушка неопределенно махнула рукой в сторону стоянки джунгар.

У Кати в голове начала тлеть, словно уголек, крохотная идейка, разгораясь во вполне определенный, но, правда, довольно дерзкий план.

– Место хорошо запомнила?

Ярушка кивнула.

– Тогда есть идея…

Глава 8

Магда

– Сколько дней она там? – спросил Сергей Александрович у замершей за его спиной домработницы.

Девушка неловко поправила передник, машинально скользнула рукой наверх и потрогала горловину блузки. Понятно: нервничает. Сергей Александрович обернулся, посмотрел сурово.

– Третий день, – пробормотала.

Сергей Александрович нахмурился.

– Почему мне не сказали?

– Не хотели вас беспокоить, Сергей Александрович, – пролепетала помощница по хозяйству. – Вы в поездке были. Я подходила к двери, стучала. Магда Тимофеевна отвечала, чтобы я уходила и не мешала ей.

Сергей Александрович вздохнул, жестом отправил ее и снова постучал в дверь.

– Магда, это я, Сергей, открой дверь, пожалуйста.

За дверью послышалось движение. Но никто не открыл.

Сергей Александрович постучал громче и требовательнее:

– Магда, если ты сейчас же не откроешь дверь, я ее выломаю! Предупреждаю тебя!

Снова – тишина.

– Вот что она задумала? – обратился он к мужчине, стоявшему все это время рядом.

Тот прищурился.

– Серег, надо ломать… – Обернувшись, он поманил ближе охранников, что нерешительно замерли у соседней комнаты.

Вместо ответа Сергей Александрович отошел в сторону, позволив двум крепким темноволосым ребятам подойти к двери вплотную. Те поднажали, вставили в нужное место нож, притопив его. Дверь хрустнула и распахнулась.

Сергей Александрович остановился в проеме. Темно. Стукнул из вежливости костяшкой пальца по косяку:

– Магда, я уже здесь. Я вхожу…

Ему никто не ответил. Он сделал один осторожный шаг в темноту комнаты. На полочке перед иконой горела маленькая свечка, но все равно толком ничего не было видно.

В нос ударил резкий запах валерьянки, медикаментов, свечей и ладана. У него внутри все похолодело. Первой возникла мысль, что случилось непоправимое.

– Магда? Где ты, я тебя не вижу. – Его голос предательски дрогнул.

Несмотря на все эти годы отчуждения, поселившегося между ними, оказывается, он ее любил.

В дальнем углу ему почудилось движение. Глаза едва успели привыкнуть к полумраку, он с трудом различал предметы, поэтому пробирался ощупью, то и дело наступая на какие-то вещи, натыкаясь на какие-то предметы, сметая их с пути. Бог мой! За все эти годы он забыл, как устроена ее комната. Это была ее обитель, где она добровольно затворничала.

– Магда, да отзовись же ты! – не выдержав, гаркнул он.

Вместо ответа он услышал ее дыхание. Нет, не стон. Тихий, тоскливый звук, большей похожий на вой подбитой волчицы.

Не боясь уже что-то сломать и разрушить, Сергей бросился на едва уловимый звук.

Магда лежала на полу под иконой, поджав колени к подбородку, обхватив их руками. Вокруг нее валялись смятые и использованные бумажные платочки, огарки церковных свечей, распахнутые альбомы с выпавшими веером фотографиями. Она не