На этом этапе, если доначисление представляет интерес для уголовной квалификации, подключаются оперативные подразделения БЭП МВД, сотрудников которых включают в состав проверяющих групп.

Есть иной путь: выездную проверку инициируют сами службы БЭП. Они собирают информацию об интересующей бизнес-единице путем прямого анализа организации и контрагентов, опрашивая их сотрудников и получая из различных источников сведения о деятельности компаний, затем передают это штатному специалисту, который дает справку об исследовании с предполагаемой суммой неуплаченных налогов. В этом случае начальник территориального управления БЭП, как правило, обращается к руководителю налогового органа с просьбой провести выездную проверку. Недоимка, предполагаемая структурами МВД, также ориентир для проверяющих. Если выявленный размер недоимки оказывается меньше, чем тот, что предполагается полицейскими, это не приветствуется.

Распространены случаи, когда МВД обходится и без выездной проверки, направляя в СКР, следователям которого подследственны уголовные дела о налогах, материалы проверок, основанных исключительно на справках своих же специалистов. Этого, как правило, тоже достаточно для возбуждения уголовного дела.

Когда вопрос об уклонении от налогов не поднимается, доследственные проверки и уголовные дела могут быть построены на заявлениях потерпевших, которыми признаются фирмы, проигравшие аукционы и тендеры, либо государственные органы – заказчики закупок. Чаще всего в таких ситуациях ставится под сомнение само надлежащее исполнение государственного заказа. Могут признать потерпевшим участника хозяйственного общества, независимо от его доли в уставном капитале общества, или же акционера – так же не обращая внимания на количество его акций. В этом случае эксперты установят, что действиями руководителей организации причинен вред его участникам или акционерам. Есть случаи, когда потерпевшими следователи признают налоговые органы, но это крайность и правовой нонсенс. Суды, впрочем, выносят приговоры по уголовным делам и с такими потерпевшими.

Активно пользуются приведенным инструментарием и оперативные подразделения ФСБ России.

Как и в делах по наркотикам, в давлении на бизнес обыску отводится особая роль, но если в ситуации с изъятием запрещенных веществ он действительно необходим как элемент процессуального получения доказательства, то в ходе проверки предпринимателя это, скорее, коммуникативная составляющая, способ манипуляции. Крайне редко обыски и их оперативно-розыскные симулякры – обследования помещений – проводятся с реальной целью отыскания доказательств. Обычно к этому моменту оперативники и следователи уже обладают необходимой информацией, закрепленной сведениями, полученной из налоговых органов, банков, которые тоже фактически выступают самостоятельными регуляторами финансовых отношений, и контрагентов организации.

Гласное, открытое проникновение, часто с необоснованным привлечением силовых подразделений, выступает элементом депривации. Именно осознание предпринимателем незащищенности бизнеса и себя лично, наличия неприемлемых рисков для репутации, опасности утраты наработанных бизнес-связей и потенциальных контрагентов – главная, а порой единственная цель этого мероприятия.

Рассмотрим классическую ситуацию; действующие лица – сотрудники одного из окружных УВД Москвы и ООО «Виктория» (наименование изменено).

В августе 2015 г. в конце рабочего дня в офис ООО «Виктория» ворвались сотрудники окружной оперативно-розыскной части отдела экономической безопасности и противодействия коррупции. Вручили постановление о проведении гласного оперативно-розыскного мероприятия (ОРМ): «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств». Генеральный директор находился в командировке, что, несомненно, полицейским было известно и использовано как дополнительный фактор давления на растерявшихся в отсутствие руководителя сотрудников организации.

Более того, в офисе не было вообще никого из управленческого персонала – пятница, короткий рабочий день. Технические сотрудники открыли двери кабинетов администрации компании. Всех сотрудников организации полицейские собрали в одном кабинете, запретив передвижение по офису. В том же кабинете оставили «представителей общественности», которые в подобных оперативно-розыскных мероприятиях играют роль квазипонятых, не обладая ни соответствующими процессуальными правами, ни обязанностями.

Затем полицейские рассредоточились, закрыли камеры видеонаблюдения, установленные на предприятии, и обыскали все кабинеты, шкафы, тумбочки и сейфы, представлявшие интерес, вскрыли навесные потолки.

Обыскали и личные вещи, портфели и сумки работников, реагируя на протесты доводами о том, что, мол, вещи, не находящиеся при человеке, не являются его личными. Кабинет, ключ от которого сотрудники предприятия не смогли отыскать, полицейские вскрыли слесарными инструментами, принесенными с собой.

Женщину, наиболее громко возмущавшуюся действиями полицейских, один из них принудительно обыскал, конечно же без какой-либо необходимости, более того, не привлекая к этому ни понятых, ни сотрудника полиции женского пола.

В итоге в компании были изъяты все бухгалтерские документы, печати, системные блоки компьютеров, один из сейфов, от которого не смогли найти ключ, личные вещи некоторых сотрудников.

Очевидно, что это жестковато даже для полицейского «маски-шоу», слишком много ненужного, демонстративно-шантажного; показательно избыточное принуждение заложено было как самоцель мероприятия. Зачем?

Ответ крылся в событиях четырехмесячной давности, когда та же группа, значительно малочисленнее, без силовых подразделений и слесарного инструмента, но с теми же основаниями – проверка по факту неуплаты налогов – проводила обследование помещений ООО «Виктория» и уже изъяла все необходимые документы.

Процессуальная проверка шла своим чередом, оперативные уполномоченные осмотрели и направили на исследование штатному специалисту бухгалтерские документы, и, главное, должна была начаться коммуникация с собственником бизнеса. Но тот начал жаловаться в прокуратуру, адвокаты выявили нарушения в ходе проведения первого обследования помещений. Прокурор обещал отреагировать. Нет сомнений, что именно поэтому и потребовалось второе обследование – «коммерс не отдуплил».

Оно и было проведено.

Действия сотрудников полиции коммерсант вновь обжаловал прокурору и даже в суде. Ответы были категоричными: полицейские действовали законно.

Для закрепления эффекта Следственный комитет возбудил два уголовных дела: по части 2 статьи 199 УК (уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере) в отношении генерального директора и по части 1 статьи 318 УК (применение насилия, не опасного для жизни и здоровья) в отношении той женщины, которую обыскал полицейский в ходе обследования офисных помещений.

После этого сомнений у бизнесмена не осталось: коммуницировать с силовиками нужно.

Как же оценивать подобные действия оперативных уполномоченных МВД и ФСБ?