– В цветочек, говоришь… – В голосе Дашки послышалось несвойственное ей сомнение…

– А что, а что? – заволновалась Аля. – Что ты хочешь сказать? Мне мама эту сумку из Парижа привезла!

– Ну, если из Парижа… В общем, жаль, я компас хотела показать одному человеку. – Несмотря на высказанное сожаление, судя по интонации, Даша не слишком расстроилась. – Вроде он специалист по всяким средневековым штучкам. Ну ладно, может, завтра встретимся… хотя нет, завтра мы с Мабуткой идем на прием в консульство…

– Ты смотри, не слишком увлекайся… приемами. – Аля взглянула на подругу насмешливо. – Не забывай, что у него семнадцать жен, и все наверняка очень ревнивые!

– Да ладно тебе! – Даша отмахнулась. – С Мабуткой я как-нибудь сама разберусь, а вот компас… ну, встретимся послезавтра. Заходи ко мне после работы, я тебе заодно покажу польские фотографии, некоторые получились очень прикольные…

На этой мажорной ноте Даша удалилась. Аля извинилась за нее перед Варварой и погрузилась в работу.

К вечеру позвонила мама и сердитым голосом спросила, не забыла ли Аля, что у нее есть мать.

Мама была мастером задавать риторические вопросы и ставить человека в тупик. Во всяком случае, с Алей это у нее получалось просто отлично.

В самом деле, что можно ответить на такой вопрос? Если честно: «Да, забыла», последует такой скандал, по сравнению с которым цунами в Таиланде покажется детской игрушкой.

Если еще более честно: «Нет, не забыла, но не хочется общаться», мама, разумеется, обидится, станет дуться, жаловаться знакомым на то, что Аля – неблагодарная дочь, придумает себе какую-нибудь болезнь, станет пестовать ее, словом, ссора примет такой размах, что потом будет очень трудно заслужить прощение.

– Да нет, мам… – промямлила Аля, – просто работы много накопилось…

– Вернулась из отпуска и даже не соизволила позвонить! – громко возмущалась мама. – Тебе все равно, как я себя чувствую и вообще как живу!

– А что случилось? – обреченно спросила Аля. – Ты снова поссорилась с Кларой Леонидовной?

Клара была маминой старинной приятельницей. Когда-то она была не то актрисой, не то балериной, имела множество знакомых в творческих кругах и теперь по старой памяти знала все сплетни. Кларин сын работал балетмейстером в одной французской труппе, Клара часто бывала в Париже и в России жила безбедно. Алина мама хотела бы, чтобы Клара перешла в разряд подруг, но Клара держала дистанцию. Обычно это ей удавалось весьма тактично, но иногда она срывалась и, по маминому выражению, «указывала другим их настоящее место в недопустимо грубой форме». Из-за этого случались у Клары с мамой ссоры. Мама держалась обычно около месяца, потом звонила Кларе с намерением высказать все, перечислить все обиды, но та преувеличенно радовалась ее звонку, приглашала в кафе или на какую-нибудь тусовку. И приятное знакомство продолжалось.

Аля принимала мамины отношения с Кларой так близко к сердцу потому, что месяц, когда мама с Кларой находились в очередной ссоре, она должна была ежедневно выдерживать изнурительные телефонные разговоры.

Сначала мама долго и со вкусом ругала Клару, перечисляя все мелкие обиды и неприятности, которые она претерпела по ее вине. Клара не пришла вовремя на встречу, не позвонила, сказала про нее, маму, заведомую ложь еще одной знакомой, обещала порекомендовать ее своей портнихе, да все тянет, велела записаться к своей парикмахерше, а та оказалась жуткой грубиянкой, постригла ужасно, да еще и денег взяла немерено…

И в таком духе разговор шел подряд несколько вечеров. Потом маме надоедала эта тема и она переходила к критике Алиной внешности и характера.

Аля нецелеустремленная, слишком мягкая, не умеет себя правильно поставить ни с начальством, ни с мужчинами, к двадцати семи годам не имеет ни приличной работы, ни приличного мужа, и жизнь ее пройдет впустую…

Аля пробовала применять разные способы сопротивления. Пробовала не соглашаться – работа у нее в страховой компании вполне приличная, конечно, хотелось бы, чтобы платили больше, но и так все же неплохо.

«И это жизнь? – тут же вставляла мама. – Ты даже не можешь съездить прилично отдохнуть! Вот Кларин сын с невесткой ездили на Сейшелы! Она показывала фотографии – прелесть! Просто земной рай со всеми удобствами!»

Тут мама вспоминала, что они с Кларой в ссоре, и с новой силой напускалась на Алю.

Иногда Аля пробовала с мамой во всем соглашаться – да, мама, ты совершенно права, я такая.

«Но надо же срочно меняться, пока не стало слишком поздно!» – с жаром восклицала мама. Что характерно, каким образом Аля должна менять свою жизнь, мама никогда не уточняла.

Но хуже всего было, когда мама касалась личной Алиной жизни.

«Почему ты не хочешь познакомить мать со своим другом? – патетически вопрошала она. – Ты пойми, Александра, его нежелание узнать больше о тебе и твоей семье говорит явно не в его пользу! Мне уже ясно, что никаких серьезных намерений он на твой счет не питает!»

Аля только усмехалась, радуясь в душе, что по телефону мама не видит ее лица. Нет уж, такой глупости она не сделает! Еще не хватало знакомить мать с Максимом! Мама, конечно, тут же начнет выяснять обиняками, отчего они не женятся. Все ее секреты шиты белыми нитками, а тайные намерения – на лбу болгарским крестом. Максим человек умный, сразу все поймет.

Сейчас, при мысли о том, какой отвратительный ей предстоит месяц, Аля пришла в ужас. Она и так безумно устала, совершенно не отдохнула во время поездки… Но мама выбрала в конфидентки по Клариному вопросу только ее. Общим знакомым она не может жаловаться, все мигом дойдет до Клары, и их отношения будут поставлены под удар, да и не хочется маме представляться обиженной сироткой, а мамин муж раз и навсегда запретил ей вмешивать его в бабские разборки. Это его собственное выражение, он еще и не так может.

Алин отчим вообще человек своеобразный. Он появился в доме, когда Але было шестнадцать лет, и с самого начала относился к ней совершенно равнодушно. Утром буркнет на кухне «Здрасте», а вечером «Спокойной ночи» сказать позабудет. И с мамой он в ее присутствии ни о чем не разговаривал, поест молча и уйдет в спальню. У них с мамой просторная трехкомнатная квартира, при желании можно не сталкиваться друг с другом неделями. В первое время Аля такому поведению отчима удивлялась, потом поняла, что так ей даже лучше. По крайней мере, спокойнее.

Отчим занимал какой-то высокий пост в крупном концерне, и Аля не могла не признать, что их с мамой материальное положение быстро улучшилось. Аля спокойно училась, изредка подрабатывая, чтобы удовлетворить свои немногочисленные капризы, все необходимое мать покупала ей сама. Бабушка умерла вскоре после того, как Аля пошла работать. После ее ухода из отчего дома мама сделала в квартире шикарный ремонт и заскучала. Работать ей муж не позволял, да и возраст уже не тот, чтобы начинать самостоятельную карьеру. Муж приходил домой поздновато, быстро ужинал и проводил вечера, играя в компьютерные игры. Такое у него было детское увлечение. Маму он держал в строгости, никаких посторонних разговоров с ней не вел, развлекаться велел самостоятельно.