Когда она вновь пришла в себя, лошадь уже въезжала в город. Как потом рассказывала девушка самому Рагнару, что-то в его поселении ей сразу показалось странным, но вот что: вроде такие же дома, может быть только не очень большие серые и старые, скот, огороды. Телега со скрипом продолжала свое движение по дороге. Проходившие мимо люди, в темной одежде, останавливались и с любопытством смотрели на лежавшую в телеге бледную девушку со светлыми волосами, в основном по улицам деревни спешили по своим делам хмурые и бородатые мужчины…

– Стой, а ну стой! – услышала девушка голос своего извозчика – хриплый и прокуренный. Мужчина потянул на себя поводья и телега остановилась. Рона приподняла голову и увидела, что к мужику, погрузившему ее в телегу, подошел еще один.

– Привет, – поздоровался незнакомец, рыжий дядька в старой одежде.

– Откуда такая роскошь в наших краях? – между тем спросил рыжий, кивая в сторону девушки, которая поспешила закрыть глаза и притвориться спящей, от греха подальше.

– Нашел вот на берегу, везу хозяину, – хрипло ответил тот, кто управлял телегой. – А тебе-то самому чего надо?

– Да, ничего особенного. Подошел поговорить о нашем деле. Но вижу ты занят, – с усмешкой сказал рыжий.

– Отвезу девку хозяину, вернусь, тогда и поговорим, – слегка раздраженно ответил незнакомец, который вез Рону. – Но-о, пошла! – последовал резкий удар хлыста и телега пришла в движение.

Сердце Роны бешено колотилось. Куда ее везут? К какому хозяину? Хотя ее извозчик и ослабил веревки, сил бежать не было. Оставалось только ждать. Между тем, телега въехала в ворота. Рона сквозь приоткрытые веки рассматривала место, в котором она оказалась. Звук копыт и скрип телеги – только эти звуки нарушали безмолвие. Рона не могла сейчас рассмотреть, как следует, куда они подъезжают, боясь выдать тем самым, что она пришла в сознание. Телега проехала еще несколько метров и остановилась. Извозчик спрыгнул с лошади и подошел к боку телеги.

– А ну, иди-ка сюда, – сказал он, весьма бесцеремонно стаскивая девушку и перевешивая ее через плечо. Рона, у которой все тело затекло настолько, что она практически не чувствовала его, только тихо пискнула, когда грубые руки извозчика легко, словно пушинку, подняли ее с пола телеги.

– Очнулась? – даже с легкой заботой в голосе спросил мужчина. – Сейчас я тебя в тот сарай отнесу, и ты там подождешь хозяина. Его, похоже, нет сейчас, – зачем-то пояснил мужчина, направляясь к весьма большому по сравнению с другими строениями в деревне дому, а точнее, к маленькой деревянной пристройке справа от него.

Рона и рада была бы как следует ударить мужика и попытаться бежать, но сил не было. Сколько времени она, без еды и воды, провела в лодке в море? Сколько времени теперь проведет в сарае? Что вообще ее ждет? Девушка тихо заплакала, пока ее «спаситель» открывал деревянную дверь, запертую на огромный засов.

Из сарая повеяло сыростью. Мужчина сгрузил свою ношу на импровизированную постель, разостланную прямо на больших мешках, а затем достал нож и, подумав с минуту, перерезал веревки у нее на руках и ногах.

– А где я? – тихо спросила Рона, но в ответ на ее вопрос мужчина только загоготал:

– Вот придет хозяин – он и скажет…

Рона только удивленно посмотрела на бородатого, и заозиралась по сторонам. Хотя Сарай у Рагнара и был просторным, для жизни он все же предназначен не был – нет, конунг иногда затаскивал сюда своих рабынь или рабов, а иногда здесь прятались дети Рагнара, играя, но все равно сарай оставался сырым и темным.

Сам варвар, когда узнал, какой подарок в виде светловолосой девушки, послал ему Один, – удивился и обрадовался. И конечно, сразу же отправился смотреть на новое приобретение. Любопытство подгоняло Рагнара – конечно, у него было очень много женщин, но вот так, чтобы сами боги принесли ему такой дар (а нетронутую блондинку, мирно причалившую к берегам варваров и чудом сохранившую свою жизнь, конунг именно так и воспринимал) – такого раньше не случалось…

Примерно через час, когда Рона сидела на постели, прижав к себе коленки и обхватив их руками, дверной завов щелкнул. Девушка подняла голову. Рагнар резко распахнул дверь и с любопытством уставился на добычу. Худенькая, миловидная девушка, едва ли старше 16 лет, с длинными светлыми волосами, уставшая и очень напуганная. Конунг только ухмыльнулся – страх, пожалуй, самая сильная эмоция, которую могут испытывать люди. Страх заставляет их бежать, сковывает им руки и ноги, лишает самообладания… Конунг медленно запер дверь и направился к пленнице…

– Кто вы и что вам от меня нужно? – спросила Рона, и ее голос задрожал – слезы снова подкатили к горлу.

Рагнар никак не отреагировал на ее вопросы, лишь продолжая с интересом разглядывать девушку. Изящные руки, тонкая талия и бедра – викинги не любили таких «худышек», хотя для развлечения подойдет…

– Повернись, – сказал он. Голос его не терпел возражений, в нем чувствовались какие-то жесткие, почти стальные нотки.

Рона осталась стоять. Рагнар, не привыкший повторять что-то дважды, поморщился и быстрым шагом подошел ближе. Девушка попятилась но, отступив, уперлась спиной в стену, и теперь с ужасом наблюдала за варваром. Здоровый мужчина, сопротивляться которому было практически невозможно, явно сильнее ее, выше, почти на две головы… Он подошел практически вплотную, Рона увидела только тонкие губы с кривой усмешкой и легкую щетину на подбородке и скулах. Рагнар положил ей на плечо руку, и Рона почувствовала, что пальцы у него ледяные.

– Я сказал, повернись, – и одним движением развернул девушку к себе спиной, прижав за шею к стене.

Сердце подпрыгнуло и на секунду перестало биться от ужаса. Спиной она чувствовала холод, идущий от этого страшного человека. Рона даже перестала дышать, зажмурив глаза и ожидая, что произойдет дальше. Рука на ее шее расслабилась, ледяные пальцы заскользили по позвонкам и затылку. Но потом пальцы его резко сжались, мужчина накрутил ее локоны на свою руку и требовательно потянул на себя, запрокидывая девушке голову. Рона жалобно пискнула и подчинилась. Рагнар же очень тихо и четко, видимо так, чтобы у нее не осталось никаких вопросов, сказал:

– Если я о чем-то прошу тебя, это нужно делать немедленно. Ясно?

Рона зажмурилась и кивнула, а потом, неожиданно, со всей силы ударила Рагнара босой ногой по колену… И все бы ничего, но как раз за день до этого, тренируясь с одним из своих воинов, викинг получил небольшую травму. Так, ничего серьезного, но эта чертова девка умудрилась ударить его (ударить Великого Конунга, как такое вообще пришло ей в голову?) именно в это место. Руки Рагнара на секунду разжались, а Рона, отскочив от него в сторону, бросилась к двери.

Конунг медленно повернулся, наблюдая за ее тщетными попытками открыть запертую дверь и, прихрамывая, медленно подошел к девушке. Та замерла, перестав даже дышать. Рагнар схватил ее за шею, вытягивая руку так, что Рона едва не висела над полом. Сначала он хотел просто придушить ее – как котенка – за то, что посмела ударить его, и сжимал пальцы все сильнее. Но бросив взгляд на испуганное, еще совсем детское лицо этой девушки, на то, как тщетно она пытается разжать его пальцы, Рагнар, почему-то остановился. Сколько самых разных женщин видел он за свою жизнь? Тех, которые начинали рыдать и биться в истерике, когда он приближался к ним, тех, кто стремился ублажить конунга и надеялся задержаться в его покоях, ту юную девчонку, отрубившую голову своему отцу и притащившую труп на площадь, чтобы показать всем, что она сделала, женщин, проклинающих его… Но все это были недолюди, а эта девица – неужели она и вправду послана ему Одином? Если нет, как еще объяснить тот факт, что она все еще жива и трепыхается в тщетных попытках разжать его руку, сжимающую ее горло?