– Много раз Джэкки пыталась завязать, – продолжал Егор. – Поэтому уезжала в Таиланд. Там фиг чего достанешь, за наркоторговлю – смертная казнь.

– Почему она не сказала мне? Я помог бы ей…

– Чем?

– Я бросил бы все и уехал с ней туда, где за наркотики полагается смертная казнь.

– Наверное, она надеялась справиться сама. Или боялась тебя разочаровать. А может, принесла себя в жертву. Ведь она знала, что ты не можешь без Москвы и без сцены…

– Я не мыслю себя без нее! – И Руслан снова заплакал, но уже беззвучно.

– Надо звонить Кариму, – напомнил Егор. – Хочешь, это сделаю я?

– Нет, я сам.

Руслан достал телефон, но не успел набрать номер, как сотовый затрясся, зарычал. Почему-то даже Долин, который не видел определившегося номера, понял, что это звонит Карим.

– Руслан, привет, ты не в курсе, где моя дочь? Набираю ее уже два часа, не отвечает…

– Артур Рустамович, горе у нас.

– Что такое?

– Джэкки… Джэкки больше… – Голос дрогнул. – Ее нет больше.

– Ты пьяный, что ли? Чего несешь? Где дочь моя, придурок?

– Она умерла. Мы с Егором обнаружили ее тело полчаса назад.

– Где?

– В доме Долина. Мы собирались справлять праздник…

– Ее убили?

– Нет. Похоже, она умерла от передозировки.

Повисло молчание. Руслан его не нарушал. Просто ждал следующей реплики Карима.

– Где находится этот дом? – спросил тот минуту спустя. Голос был ровный. Каримов умел держать себя в руках.

Руслан объяснил.

– Ничего не предпринимать. Сидеть, ждать меня, – бросил продюсер, затем отключился.

Он приехал очень быстро. И не один. С ним были два телохранителя и еще какой-то незнакомец.

– Где она? – спросил Карим.

Руслан показал.

Карим шагнул в комнату, где на высокой кровати лежала его мертвая дочь. Руслан хотел последовать за ним, но старик захлопнул перед его носом дверь.

Из спальни он вышел спустя минут пять. Глаза его были красны. Губы сжаты. Он кивнул незнакомцу, приглашая его войти, и снова закрыл дверь.

На сей раз ждать пришлось дольше.

Прошло, наверное, полчаса, когда Карим со спутником вышли из комнаты.

– Значит, сомнений быть не может? – спрашивал первый у второго.

– Следов насилия на теле нет. Она сама, Артур Рустамович.

Карим кивнул.

– Выйдите все, кроме Руслана, – скомандовал он.

Люди подчинились беспрекословно.

Оставшись наедине с Русиком, Карим спросил:

– Как ты это допустил?

– Я не знал.

– Почему не знал? Ты же жил с ней. Ты спал с ней. Ты видел следы от уколов.

– Джэкки уверяла, что это от капельницы.

– И ты поверил? – взревел тот. Самообладание покинула Карима. Он побагровел, а в уголках его сухого рта начала пузыриться слюна. – Или сделал вид, потому что тебе так было спокойнее? Я доверил тебе единственную дочь. А ты ее не уберег!

– Я все бы отдал, даже жизнь свою за нее, если б это помогло ее воскресить…

– Слова! Пустые слова! Что они изменят? Ты!.. – Он ткнул Руслана пальцем в грудь. – Ты виноват во всем! Ты обязан был сделать ее такой счастливой, чтоб ей не нужен был допинг. Когда до меня доходили слухи о том, что она продолжает снимать девочек и мальчиков, я думал: что ж, таковы, значит, современные нравы. У них свободные отношения, и ты, старик, в них не лезь…

– Что? Какие свободные отношения, о чем вы?

– Тоже, скажешь, не знал? Тогда еще один минус тебе. Твоя женщина трахалась с другими и кололась, а ты этого не замечал. И ты уверяешь меня, что любил ее? И делал все, чтоб она была счастлива?

Голос его с каждой фразой становился все выше и выше. Он грозил перерасти в визг, но тут Карим задохнулся и резко замолчал.

– Артур Рустамович, что с вами? – бросился к нему Русик. Но старик оттолкнул его и сипло крикнул:

– Лева!

В комнату вбежал тот мужчина, что осматривал тело Джэкки.

Мигом оценив обстановку, он подлетел к Кариму, уложил его на пол, предварительно подсунув под голову свою куртку.

– Открой окно! – рявкнул он Руслану. А пока тот подбегал к окну и распахивал форточку, засунул Кариму в рот какую-то таблетку.

– Может, «Скорую» вызвать? – спросил у него Руслан.

– Катись отсюда, – прохрипел Карим. – Уйди с глаз…

– Я останусь…

– Кому сказал – вон! Пока я тебя собственными руками не придушил!

Руслан вынужден был ретироваться. Егор хотел отвезти его в Москву, но ему было велено остаться. Пришлось Руслану самому садиться за руль и надеяться на то, что его не тормознут гайцы, а если тормознут, то не унюхают запаха, или придется платить деньги.

Как Руслан добрался до Москвы, он потом не мог вспомнить. Просто ехал на автопилоте и думал о чем-то. Только о чем именно, тоже забылось. Русик как будто провалился в черную дыру, из которой вынырнул только возле дома. Да не того, где жил последнее время, а у родительского.

Мать с отцом встретили его радостно. То, что он явился среди ночи, их не насторожило. Он уже не раз вот так заваливался к ним, потому что другого времени для встречи могло не оказаться, а увидеться хотелось.

– Сыночек, – проворковала матушка, кидаясь к нему с объятиями.

Но едва она прижала его к своей груди, как почувствовала неладное.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила она, заглянув сыну в глаза.

– Джэкки умерла, – выдохнул он.

Мать зажмурилась. Отец покачал головой. Обоим не верилось. Такая молодая… И умерла?

Родителям Джэкки не нравилась, особенно маме. Она считала, что эта избалованная девица не пара ее сыну, и он еще хлебнет с ней горя!

– От чего она умерла? – спросил отец.

Разве мог Руслан сказать им правду?

– От остановки сердца.

– У нее было больное сердце?

Русик пожал плечами. Мать, видя его состояние, прикрикнула на мужа:

– Отстань от ребенка. Не видишь, плохо ему, – и, взяв сына под руку, повела в спальню. Там она уложила Руслана в кровать, но его трясло. Пришлось дать ему успокоительного и положить в ноги грелку.

В сон Руслан провалился резко. Вот только лежал, смотрел на маму, пытался согреться, и уже в следующий миг летел под облаками, разгребая их, как снег, чтобы отыскать Джэкки. Она пряталась где-то рядом, и Руслану не терпелось ее найти…