— Кажется, нет. Почему ты спрашиваешь?

— Похоже, в подошве осколок цветного стекла. Видно, на нем вы и поскользнулись.

Пальцем она указала на подошву ближе к изгибу у пятки. Я нахмурилась.

— Осколок… Можно я посмотрю?

Винельда передала мне туфлю. Я поднесла ее к глазам и увидела блестящий в свете каминного огня сапфир.

Конечно, нужно было сразу же позвонить в полицию. Это очень важная улика, и следователю необходимо о ней знать. И все же мне требовалось время подумать. Не хотелось вот так сразу отдать частичку головоломки и остаться ни с чем.

Свет играл в гранях сапфира. Конечно, я не специалист по драгоценным камням, и все же выглядел он в точности как поддельные сапфиры в браслете миссис Баррингтон. Что ж, значит, на нем я и поскользнулась. Но как он оказался на ступеньках? Упала я до убийства, следовательно, до него извлекли и камень из браслета. Не сделал ли это сам Джеймс Харкер? Или, может, кто-то другой? Никаких догадок, для чего же все-таки понадобилось извлекать сапфиры, у меня не возникло. А ведь это очень странно.

Прозвенел звонок, и я сразу же отвлеклась от размышлений. Затем в комнату вошла Винельда и официально объявила:

— Мистер Джонс пришел, чтобы увидеться с вами, мадам.

— Мистер Джонс? — повторила я, гадая, кто бы это мог быть, и опустила сапфир в карман. — Я не…

Джентльмен вошел в дверной проем.

— Инспектор Джонс, — сказала я удивленно и поднялась с места.

— Добрый день, миссис Эймс.

Как понимать этот странный, абсолютно неожиданный визит? Инспектор вел расследование того самого злосчастного убийства в «Брайтуэлле». Я покинула побережье в уверенности, что наше знакомство возобновить не придется ни при каких обстоятельствах. И все же он здесь: возможно, приехал в Лондон по делам, а ко мне зашел из вежливости, случайно проходя мимо…

Да уж. В свете последних событий эта версия не выдерживает никакой критики.

Внезапно я поняла, что совершенно забылась.

— Входите же, прошу вас!

Инспектор вошел и снял шляпу, окинув комнату привычным внимательным взглядом своих темных глаз. Описать его наружность довольно трудно: брюнет, седина, приятные черты лица — все это, в сущности, мало о чем говорит… И все же что-то заставляло обратить на него внимание.

Я кивнула на стул напротив, однако Джонс не садился, прежде чем я сама не опустилась на место.

— Могу я предложить вам чашку чая?

— В этом нет необходимости, миссис Эймс.

Он был вежлив и все же чересчур официален — скрыть это было нелегко. Вообще от манеры детектива исполнять свои обязанности у меня остались неприятные воспоминания. Джонс склонял меня к тесному сотрудничеству, но сам был неприступен, стоило мне хоть как-то коснуться дел полиции.

Конечно, совпадением тут и не пахнет — не мог он явиться ко мне просто так, спустя сутки после того как рядом со мной произошла еще одна неожиданная смерть.

— Что привело вас в Лондон, инспектор? — спросила я.

— Насколько я знаю, прошлой ночью вы были на месте преступления.

По крайней мере, обвинить инспектора Джонса в том, что он выражается недостаточно ясно, нельзя…

Одно слово особенно привлекло мое внимание.

— Преступление, — повторила я, изобразив удивление. — В газетах пишут о самоубийстве.

Джонс посмотрел на меня, отлично сознавая, что я лукавлю.

— Так мы прессе и велели.

Я нахмурилась, услышав это.

— «Мы»? Разве вы… Прошу прощения, но мне казалось, вы работаете в Южном Сассексе.

— Месяц назад меня перевели в Скотленд-Ярд, — ответил он.

— Ясно.

Больше он ничего объяснять не стал. Я же не знала, радоваться мне этой новости или печалиться. С инспектором Джонсом мы расстались на хорошей ноте, но я подозревала, что, узнав о моем появлении на очередном месте преступления, он принял это без восторга. Но что поделать? Разве я виновата в том, что люди позволяют убить себя именно в тот момент, когда я нахожусь неподалеку?

— Мне дали понять… — начала я, — то есть инспектор Харрис…

— …был так добр, что передал это дело мне, — мягко закончил Джонс. — Видите ли, он не из уголовного розыска. И когда стало понятно, что это убийство, дело перешло к нам.

— Ясно, — снова повторила я, хотя и не была уверена, что хоть что-нибудь поняла. Инспектор Джонс — очень хороший полицейский, и непременно докажет это на службе в столичной полиции. Пусть так, но причем тут я? Как объяснить его визит?

— Меня же чрезвычайно заинтересовало то, что во время убийства вы были рядом.

— По несчастливой случайности, — признала я осторожно.

— Или счастливой — тут с какой стороны посмотреть.

Я ждала, когда он продолжит. Если я что и знала об инспекторе Джонсе наверняка, так это одно: он не скажет ровным счетом ничего, пока сам не решит, что пришло время говорить. Эта его черта буквально сводила с ума.

— Когда я увидел ваше имя в списке гостей, то сам попросил назначить меня на это дело. Миссис Эймс, должно быть, вы удивитесь, услышав это, но я пришел просить вас о помощи.

Брови мои поднялись вверх.

— В самом деле? Вы правы, инспектор, я очень удивлена.

— Пока мы не заявляли о том, что имело место убийство, и все же это лишь вопрос времени. Дознание будет длиться еще пару дней, не больше. И как только оно официально окончится, его результат нельзя будет держать в тайне. По правде говоря, кое-какие слухи ходят и без этого. Инспектор Харрис слишком воодушевился, догадавшись, что сапфиры извлечены из пропавшего браслета, и задержал всех, кто находился на этаже, когда прозвучал выстрел, чтобы обыскать на предмет оставшихся камней.

— Видимо, это было уже после того, как мы ушли, — сказала я, вспомнив о сапфире в моей подошве, но решила придержать эту карту, пока не узнаю, за чем же инспектор Джонс пришел.

— Вы и без меня понимаете, какую тревогу это вызвало. К тому же почти все присутствующие подозреваются в нечестной игре, и я не сомневаюсь, что новость об этом разнесут как пожар.

— Но что же, в конце концов, должна сделать я? — Я все еще держалась настороженно и чувствовала себя так, словно хожу по тонкому льду.

Он посмотрел мне в глаза.

— Для начала мне нужно узнать, что известно лично вам.

— А с чего вы решили, что мне что-то известно?

Тут инспектор едва заметно улыбнулся:

— Не скромничайте, миссис Эймс. По моим источникам, вы были вовлечены в расследование еще до того, как произошло убийство.