Я стала читать вслух:

— «Вчера вечером на балу, устроенном лордом Данмором в собственном доме, произошла неожиданная и страшная трагедия: мистер Джеймс Харкер, племянник мистера и миссис Баррингтонов, застрелился в одной из комнат на втором этаже. При последующем осмотре места происшествия в карманах несчастного были найдены сапфиры, судя по всему, извлеченные из браслета миссис Баррингтон».

Я тихо вскрикнула и перевела взгляд на Майло. Он помешивал сахар в моей чашке с некоторым самодовольством.

— Браслет миссис Баррингтон?..

— Судя по всему. Я говорил, его грехи сразу выйдут наружу.

Я стала читать дальше: «Миссис Баррингтон показала, что камни были с того самого браслета, который она носила этим вечером. Она также рассказала, что ранее пропадали и другие драгоценности, включая бесценную брошь и бриллиантовый браслет. Общая сумма утерянных украшений предположительно составляет более десяти тысяч фунтов».

— Тот еще куш, однако, — заметил Майло.

Я посмотрела на него.

— Но ведь сапфиры были подделкой!

Его темные брови поползли вверх.

— Действительно? Да ты знаешь гораздо больше, чем «Таймс» удалось выпытать у болтушки миссис Баррингтон.

Поняв, что сказала больше, чем хотела, я залилась краской. И тут же напоролась на бесстрастный взгляд Майло — как он раздражал меня своей проницательностью!

— Эймори, ты снова ввязалась, куда не следует?

— Понятия не имею, о чем ты, — отозвалась я.

— Правда? — На его лице было написано сомнение.

От неискреннего негодования меня уберег внезапный телефонный звонок.

— Кто бы это мог быть в таком часу? — спросила я.

— Скоро узнаем.

Вскоре тихо постучала Винельда.

— Входи, — позвала я.

Как и всегда, она чуть-чуть приоткрыла дверь и застенчиво высунула голову, словно боясь застать нас в разгаре страсти.

— Винельда, кто звонит? — поинтересовалась я.

— Это миссис Баррингтон, мадам, — ответила она, по-прежнему глядя в пол.

Мы с Майло переглянулись, и в его глазах сверкнул огонек.

— Спасибо, Винельда, — пробормотала я и попыталась подняться на ноги, но Майло меня опередил.

— Я поговорю с ней, дорогая, — сказал он. — Лучше лежи, тебе не следует пока ходить.

— Майло, мне надо с ней поговорить…

Но он уже стоял в дверях, а Винельда боязливо отпрыгнула с дороги. Через секунду до меня донеслось его басовитое любезное бормотание. Разговор длился пару минут, и за это время Майло применил к миссис Баррингтон весь арсенал своего обаяния. Не сомневаюсь, до того как повесить трубку, он успел полностью ее очаровать. Досадно, но я не услышала ни слова, да и разговор их закончился прежде, чем я успела добраться до двери и хоть чуточку подслушать. Все это так мне не понравилось, что я ждала возвращения Майло со стиснутыми зубами.

Естественно, стоило ему войти, как я сразу же выпалила:

— Ну что же? Что она сказала?

— Хочет тебя видеть, по возможности уже сегодня. Миссис Баррингтон, конечно, не знала, что ты ушиблась.

— Всего лишь растяжение… Ну и что дальше?

— Правда, будь поосторожнее с лодыжкой, — посоветовал Майло и поднял к губам мою чашку, которую, похоже, безвозвратно присвоил. И как будто нарочно, перед тем как начать говорить, сделал неспешный глоток. — В общем, я пригласил ее к нам на чай сразу после обеда.

Мне сразу стало спокойнее. В конце концов, не придется долго ждать, чтобы выяснить, чего же хотела миссис Баррингтон.

Майло допил кофе и встал.

— Мне нужно съездить кое-куда, но к чаю обязательно вернусь.

Он наклонился поцеловать меня в щеку. А после ушел, и я откинулась на спинку кушетки, еще более измученная, чем пять минут назад.

К обеду я хорошенько взбодрилась. Короткий, но крепкий сон, горячая ванна и новое элегантное платье улучшили и мой внешний вид, и самочувствие.

С той жалкой тросточкой, которую прислал доктор, я могла наблюдать за тем, как Винельда накрывает стол для чаепития. Только мы закончили, как прозвенел дверной звонок.

— Пунктуально, — сказал Майло, входя в комнату. Сам он вернулся буквально пару минут назад. На нем прекрасно сидел темно-серый костюм — как, впрочем, и любая другая вещь из его гардероба.

Винельда провела миссис Баррингтон к гостиной и удалилась. Наверное, боялась, что все испортит, пролив на кого-то чай или сотворив чего-нибудь похуже, и, пожалуй, боялась неспроста. Винельда очень мила, но обслуживание явно не ее конек.

На миссис Баррингтон был утонченный темно-синий костюм. Лицо ее казалось мрачным, и все же энергия ее не оставила. Больше того, настроена она была довольно решительно, так что не терпелось узнать, с каким делом она явилась.

— Миссис Баррингтон, — сказала я, коснувшись ее руки, — мне так жаль…

— Спасибо. Это шок для всех, — произнесла она скорее автоматически — занимало ее что-то совершенно иное. Миссис Баррингтон была подавлена, и все же в ее голосе чувствовалась характерная и узнаваемая сила. Она пришла сюда с чем угодно, но точно не для того, чтобы оплакивать беднягу Джеймса Харкера.

Майло поднялся с места и подошел поприветствовать ее:

— Здравствуйте, миссис Баррингтон. Примите мои искренние соболезнования.

— Благодарю вас.

— Миссис Баррингтон, какой чай вы предпочитаете? — спросила я, когда Майло отставил стул и предложил ей присесть.

Некоторое время мы провели за «чайной церемонией». В этом было что-то успокаивающее, как и в случайном звоне фарфора и серебра, заполнявшем паузы в беседе.

— Полагаю, вы все еще пытаетесь угадать, зачем я пришла, — сказала гостья, допив первую чашку и поставив ее на блюдце, а затем расправила плечи, словно готовясь к чему-то обременительному, но очень важному.

— Что ж, — заговорила я осторожно, — я… Мне было несколько любопытно, когда Майло сообщил о вашем визите.

— Так скоро после смерти Джеймса. — Миссис Баррингтон проникновенно посмотрела на меня. — И все же я думаю, что вы догадались: я здесь как раз из-за него.

Однако мне до сих пор было не понятно, к чему она клонит. Я посмотрела на Майло, но тот выглядел так безмятежно, словно мы беседовали о погоде или любых других приятных пустяках.

— Наверное, это как-то связано с пропавшими драгоценностями, о которых вы мне рассказывали, — предположила я после некоторой паузы.

— Нет, не совсем, — отозвалась она. — То есть связано, конечно, но, как говорится, Бог свидетель, я бы хотела и вовсе забыть о них… Возможно, если бы я не начала все это, Джеймс остался бы жив. Но как можно знать наверняка? Никакими «если бы» делу не поможешь, верно?