— Да, со знаменитой мадемуазель Рено, с которой ты едва знаком.

— У меня есть очень простое объяснение.

— Как и всегда, Майло, — сказала я устало.

— Послушай, я же не закатываю скандал из-за того, что застал Данмора раздевающим тебя в его собственной постели.

— Это не его постель.

— Кровать, какая…

— Не хочу сейчас об этом говорить, — отрезала я. — У меня сильно болит нога, и к тому же…

Здесь мои слова оборвал резкий, очень похожий на выстрел звук. Кажется, донесся он из комнаты на этаже.

Я вздрогнула.

— Что же это за…

— Не иначе как выстрел.

Майло со своим обычным неторопливым изяществом повернулся к двери, а я бессознательно подскочила в попытке подняться на ноги, но тут же вскрикнула от боли.

— Эймори, оставайся здесь, — приказал он. — Я вернусь через минуту.

— Майло, наверное, тебе лучше не…

Но он уже достиг двери и с улыбкой обернулся.

— Не волнуйся, дорогая. Уверен, это пустяки. Впрочем, уверенными мы быть не можем… Наверное, за раздеванием своей жены Данмора застал какой-то менее понимающий джентльмен.

Дотянись я хоть до чего-нибудь, несомненно запустила бы в этого хама, но Майло быстро выскочил из комнаты и запер за собой дверь.

Я вздохнула, еще раз поправила платье и аккуратно сползла с кровати. Вывихнутая лодыжка сильно опухла, и хотя я знала, что встать не получится, все же попробовала подняться — и только чудом упала обратно на кровать. Могла ведь и на пол шлепнуться…

Но сдаваться было рано. Взявшись для страховки за столбик кровати, я поднялась на здоровую ногу, а затем нелепо попрыгала к двери. По-заячьи скакать через всю комнату во вздымающемся алом платье — зрелище, наверное, еще то… У двери я облокотилась на стену, повернула ручку и стала внимательно вслушиваться.

Снизу доносилась музыка и шум голосов. Не о чем и думать: на первом этаже о выстреле даже не догадывались.

Было сложно сказать, откуда он прозвучал, но я слышала голоса дальше по коридору. Толкнув дверь, я выглянула из комнаты. Чуть дальше стояли Найджел Фостер и мистер Дуглас-Хьюз. Поскольку я уже немного знала планировку дома лорда Данмора, то поняла, что комната, у которой находились джентльмены, мне не знакома. От карточной ее отделяла пара дверей.

— Господи… — донесся оттуда чей-то голос. Скорее всего, это был мистер Баррингтон. Вскоре моя догадка подтвердилась — он вышел из комнаты, а вслед за ним Майло и виконт. Он же запер дверь, и мужчины тихо заговорили. Мне безумно захотелось узнать, о чем разговор, но я не могла услышать ни слова. Тут лорд Данмор исчез за другой дверью. С отсутствующим серым лицом мистер Баррингтон смотрел прямо перед собой, а затем, будто встряхнувшись, решительно зашагал в сторону библиотеки.

Через какое-то время Майло двинулся в мою сторону, и я снова толкнула закрывшуюся дверь.

— Что случилось?

Он вздохнул, молча взял меня на руки, отнес обратно к кровати и не слишком осторожно положил на скомканную атласную постель.

— Зачем ты ходишь с больной ногой?

— Не хожу, а прыгаю на здоровой, — уточнила я, нетерпеливо отмахнувшись. — Что это был за шум?

— Это племянник Баррингтонов.

— Джеймс Харкер?

— Да.

— Ну так что же случилось?

С секунду Майло помолчал.

— Боюсь, он покончил с собой.

Я очень надеялась, что после случая в отеле «Брайтуэлл» мне никогда не придется снова столкнуться с внезапной неестественной смертью. Конечно, в данном случае поделать ничего было нельзя. Человек решил свести счеты с жизнью в публичном месте, и не то что предотвратить, но и предположить подобное довольно трудно.

Майло не посвятил меня в подробности, да я и не хотела ничего знать. В конце концов, он видел все своими глазами, а мне оставалось лишь догадываться, насколько это страшно.

— Эймори, ничего, если я покину тебя ненадолго? — спросил Майло, прервав мою задумчивость. — Мне надо кое о чем позаботиться.

Наши взгляды встретились. Мы оба прекрасно знали, о чем, или, вернее, о ком идет речь.

— Пожалуйста, — апатично произнесла я — на резкую реакцию сил уже не осталось.

— На минутку…

Но ни через одну, ни через пять минут он не объявился. Наверное, мадемуазель Рено нуждалась в утешении побольше моего. Вместо Майло в комнате наконец появился лорд Данмор. Он, как всегда, выглядел очень уверенно, и все же был бледен как смерть.

— Вам уже рассказали, миссис Эймс?

— Да… Просто ужас.

— Как вы себя чувствуете? Все в порядке?

— Да, спасибо. Как миссис Баррингтон? Ей уже сообщили?

— С ней мистер Баррингтон. Она ужасно расстроена, в этом нет ничего удивительного, и все же держится хорошо.

Мне было очень жаль бедную женщину. Даже за то короткое время, что я видела ее рядом с племянником, я поняла, как он ей дорог. Сомнений нет, эта внезапная смерть — большой для нее удар.

— Полиция уже в пути, — сказал виконт. — Не думаю, что гости внизу знают о произошедшем. Впрочем, узнают, и совсем скоро. Прошу извинить, но мне пора идти — полицейских нужно встретить…

— Конечно. Спасибо, что не забыли обо мне.

Лорд Данмор исчез. Он был прав насчет гостей — внизу и сейчас играла музыка, словно ничего не произошло. Люди танцевали, ели и смеялись, даже не догадываясь о том, что произошло здесь, прямо над их головами. И я им завидовала.

Вскоре появился доктор и изучил мой ушиб. Это был полный седой джентльмен, который, судя по его оживленности, не потерял интереса к своей работе.

— Перелома нет, — сообщил он, закончив осмотр. — Просто неудачное растяжение. Пожалуй, в ближайшие дни вам не стоит ходить — пусть нога спокойно заживет.

Я готовилась к худшему, но и мысль о постельном режиме ничуть меня не порадовала. Он прочитал это в моем лице и добавил:

— Если оставите мне адрес, то утром я первым делом вышлю вам тросточку. Будет легче, сможете двигаться.

— Спасибо, доктор.

Он ушел, ничего не сказав о случившемся в соседней комнате, хотя, без сомнения, говорил об этом с лордом Данмором… В такой напряженной обстановке оказаться прикованной к постели особенно грустно. Мне очень хотелось хоть как-то помочь, но что поделать, если я даже не могла нормально встать на ноги?

Через некоторое время ко мне снова зашел лорд Данмор, на этот раз в сопровождении полицейского. На последнем был коричневый костюм и шерстяное пальто, и он показался мне мрачным и лишенным чувства юмора. Виконт его представил: