— Угощайтесь, — Эдмунд подвинул коробку поближе. — На Тайре вы таких конфет не найдете, это настоящий черный шоколад. Я хранил его как раз для такого случая.

— Какого? — машинально переспросила Лика. Ей стало не по себе, когда к столику присоединилось еще несколько мужчин. Теперь девушка была окружена со всех сторон плотной стеной из крепких накачанных тел, затянутых в офицерскую форму.

— Для знакомства с такой милой девушкой. Кстати, — он козырнул, — позволь представиться: офицер службы контроля Эдмунд Райт. Можешь называть меня Эд, я не против.

В толпе послышались смешки и недвусмысленные шепотки.

Лика растерянно оглянулась.

За соседним столиком сидело несколько девушек в коротеньких юбках, едва прикрывавших кружевной верх чулок. Одна из них — рыжеволосая, ярко накрашенная мулатка — бросила на Лику вызывающий взгляд. Кажется, ей совсем не понравилось, что этот Эдмунд угощает новенькую конфетами.

— Извините, — Лика натянуто улыбнулась назойливому поклоннику, — я не ем шоколад.

— И почему же? — тот нахмурился, недовольный ее отказом.

— Аллергия.

Лика сама не поняла, почему солгала. Но дело было не в назойливости Эда, не в пристальном взгляде мулатки, сверлившем дырку в ее затылке. Лика готова была поклясться: стоило только учуять запах какао, как в голове тут же включился тревожный звонок. Словно парень предлагал ей не шоколадные трюфеля, а смертельный яд.

Эдмунд щелчком захлопнул коробку.

— Бывает, — он окинул девушку изучающим взглядом, — а как насчет свободного вечера? Скажем, сегодня?

Лика удивленно моргнула.

— А комендантский час?

На губах Эдмунда расцвела самодовольная усмешка. Он достал из кармана красную пластиковую карту и под дружные смешки товарищей провел ею у себя под носом, демонстративно втягивая запах.

— У меня есть красная карта, детка, — он двусмысленно подмигнул. — Для таких, как я, двери базы открыты в любое время.

Лика опустила глаза в тарелку, по которой уже несколько минут машинально размазывала еду.

Ее покоробило фамильярное обращение, но она решила не заострять на этом внимания. К тому же она понимала: ее внешний вид ну никак не вызывает желания обращаться на «Вы».

— Сегодня вечером я возвращаюсь в город, — призналась она, немного подумав. — Мне нужно забрать вещи из отеля.

— Отлично. Буду ждать тебя в шесть возле входа. Мой Лэнд Крузер к твоим услугам.

Эдмунд поднялся, не забыв послать ей воздушный поцелуй, и его товарищи потянулись за ним к выходу.

Оставшись одна, Лика достала из кармана телефон. Но чуда не случилось, никаких пропущенных звонков не было. Не сдержав разочарованный вздох, она вернула мобильник на место.

И тут же застыла с выпрямленной спиной.

Интуиция подсказала: кто-то стоит позади.

Тяжелый запах экзотических духов окутал Лику удушливой волной. А вслед за ним ей на плечо опустилась чужая рука. Лика скосила взгляд. Эти смуглые пальцы с ярко накрашенными ногтями принадлежали рыжеволосой мулатке.

— Вижу, ты у нас деловая, — раздался над ухом тихий голос с шипящими нотками. — Не успела появиться, а уже офицерам глазки строишь. Смотри, как бы не пришлось пожалеть.

Мулатка сжала пальцы сильнее, и ее длинные наманикюренные ногти довольно чувствительно впились девушке в плечо сквозь тонкую ткань блузки.

Лика стиснула зубы. Опустила ресницы. Вступать в перепалку с этой красоткой было бы еще большей глупостью, чем позволить ухаживать за собой местному ловеласу.

Смуглые пальцы на ее плече разжались. Не поднимая глаз, Лика почувствовала, как обладательница приторных духов прошла мимо, еще раз бросив на нее предупреждающий взгляд.

С другой стороны зала на Лику виновато смотрел Руис.

Вернувшись из города, Кирилл легко взбежал по ступенькам на второй этаж коттеджа, который они с Борисом снимали на Тайре. После расставания с Ликой прошло около часа, но этого времени оказалось совсем недостаточно, чтобы выкинуть из головы проклятую девчонку!

Внутренний Зверь довольно порыкивал, вспоминая вкус ее губ. Стромов злился, но ничего не мог сделать. Раз за разом неудовлетворенное желание напоминало о себе горячей волной, проходившей сквозь тело. И даже лошадиная доза седативного коктейля не могла унять этот жар.

Черт побери, она оказалась сладкой ягодкой. Такой сладкой, что он едва сдержался, чтобы не задрать ей подол прямо в машине!

Кир отдавал себе отчет в том, что хочет ее. Об этом явственно говорила его отвердевшая плоть, причинявшая неудобства. И он не видел ничего зазорного в быстром сексе на заднем сиденье автомобиля. До этого момента. Тем более девчонка, судя по ее реакции, тоже была не против. Он ведь почувствовал запах ее желания, от которого едва не сошел с ума. Эта маленькая сучка текла, как последняя кошка, когда он ее целовал…!

Почему же сдержался?

Кирилл сам не понял, что его остановило. Просто в какой-то момент он увидел ее глаза. Огромные, в пол-лица, в глубине которых затаилось смущение, смешанное со стыдом. Эта смесь подействовала на разгоряченного Кира, точно ведро холодной воды. Пришлось напомнить себе, зачем он здесь, и кто для него эта девчонка.

Пара?

Нет, он запретил себе думать об этом.

Она — дочь врага! Орудие мести. И не стоит терять голову при виде ее стройных ножек.

Когда он вошел, Тихомиров уже ждал его, с озабоченным видом стоя у окна кабинета.

— Нам надо поговорить, — произнес Борис, едва Кирилл перешагнул порог.

— Что случилось?

— Кажется, за тобой был «хвост».

— «Хвост»? — Стромов нахмурился. — С чего ты взял?

— Сам посмотри, — Борис кивнул в сторону окна, из которого была видна, как на ладони, вся улица.

Этот коттедж они выбрали не случайно. Он располагался на небольшом пологом холме, и с высоты его второго этажа можно было рассмотреть не только близлежащие дома, но и их дворы, украшенные стройными рядами платанов и пальм.

Подойдя к другу, Кирилл заглянул в окно.

— Осторожнее! — Борис указал на штору.

Понятливо кивнув, Стромов встал так, чтобы наблюдатель, если он был, не смог различить с улицы его силуэт.

— И где этот «хвост»? — пробормотал он, окидывая улицу внимательным взглядом.

— Видишь серый фургон у соседнего дома? Он ехал вслед за тобой, а когда ты включил поворот, он резко затормозил и свернул к соседям.

— Может, это их машина?

— Может, — согласился Борис. — Но тогда почему из нее до сих пор никто не вышел?