– Слова твои слаще музыки, мой маленький хвостатый друг.

Дон Вито засмеялся, хрипло расхохотался и ворон.

– Что ж, – сказал Паблито, – одно дело считай сделали, теперь давай про портрет Дааны.

Феликс перевел на птицу тяжелый взгляд и ворон мигом нахохлился, поняв, что сболтнул лишнего.

– Ну да, да, – нехотя проскрипел он, – я немножко подсмотрел, было интересно, что ты за бумажечки принес.

– Раз такой любопытный, значит, поработаешь почтовым голубем. Слетай к Даане, скажи, что завтра вечером жду ее в гости. А сегодня просто побудем в тишине.

Немного помолчав и поняв, что грозы не будет, Паблито выдал:

– Отличная идея! Посидим по-домашнему: ты, мы и наш ужин из ресторана!

Феликс медленно закрыл-открыл глаза и потянулся к телефону делать заказ.

Приехав домой, Алевтина Михайловна приготовила себе ужин, села за стол и стала смотреть в тарелку, думая не о еде, а о театре. Затем взяла телефон и набрала Сабуркина.

– Валя, привет, – сказала она.

– Вроде виделись недавно, – что-то жуя, ответил Сабуркин.

– Мне покоя не дает этот театр, хочу пойти туда ночью и спокойно осмотреть. Надо только сигнализацию отключить, замок на ограде открыть, дальше я сама через стену пройду. Откроешь?

– А Феликс санкцию на обыск давал?

– На каждый шаг, что ли, разрешения спрашивать? Он же сам от нас самостоятельности требовал. И перестань чавкать в ухо, раздражает!

– Извини, страшно голодный. Сигнализация с замком не проблема, но место людное, с хорошим освещением, да и снаружи небось камеры на каждом столбе. Мы наживем себе неприятностей, разгребать их придется Феликсу, так что без его одобрения я туда не полезу.

– Да-а-а, Валентин, в разведку с тобой не пойдешь!

– Еще как пойдешь, но зачем нужны такие приключения? Купи билет и походи там спокойно, хочешь по коридорам, хочешь – сквозь стены, только про камеры не забывай. Если всё на этом, то я дальше ужинать буду, ладно? А то страшно жра…

Аля нажала на «отбой» и принялась задумчиво ковыряться вилкой в тарелке, вспоминая, как выглядит здание театра и территория вокруг. Она даже хотела позвонить Феликсу, но не решилась тревожить начальство в поздний час, тем более что и вопрос срочным не являлся.

А Феликс и вправду в это время уже лежал в постели и смотрел, как обычно перед сном, на свою коллекцию холодного оружия на стене напротив. Сыто переваливаясь с лапы на лапу, в спальню вошел Паблито и направился к кровати. Феликс покосился на него и спросил:

– А Вито где?

– За рисунки твои засел. Пускай ужин отрабатывает.

– А ты отрабатывать не будешь?

Шумно вспорхнув на спинку кровати, ворон прошелся до середины, уселся над головой мужчины и проскрипел:

– Колыбельную могу тебе спеть.

– Только не это.

– Уговорил, не буду.

Встряхнувшись, он закрыл глаза и приготовился ко сну. Посмотрев на свисающий над ним клюв, Феликс поинтересовался:

– Паблито, ты почему такой невыносимый?

– Люди говорят, что всякая собака на своего хозяина похожа, – ответил ворон, не открывая глаз.

– Верно, ты та еще собака.

– Спать давай уже, сам ведь тишины хотел.

Феликс продолжил созерцать холодный отблеск клинков во мраке спальни, слегка рассеянном уличной иллюминацией, пробивавшейся в щели портьер. Он думал о Даане, об обжигающем жаре раскаленной пустыни, который следовал за нею порывами, будто шлейф. Чем больше Феликс думал об этом жарком шлейфе, тем явственнее ощущал его – словно лентами окутывало, пеленало все тело. Так, постепенно согревшись, он и уснул.

Когда Феликс проснулся, теплое наваждение все еще оставалось с ним, но теперь оно было вполне материальным – под боком у него спал Дон Вито. Почувствовав, что мужчина проснулся, крыс поднял мордочку и пропищал:

– Доброе утро, дорогой!

– Привет, Вито. Есть у тебя новости?

Крыс широко зевнул, показав острые зубы, и ответил:

– Имеются кое-какие соображения. Хочешь, сейчас расскажу, или за завтраком?

– Давай за завтраком.

Осилить весь ресторанный ужин «домашний зоопарк» не смог, поэтому об их завтраке Феликс мог не заботиться. Пока он смешивал кокосовое молоко с сухим красным вином, ворон с крысой перекусили, и Дон Вито принялся делиться своими соображениями.

– Судя по тому, что рисунок состоит из жирных линий, геометрических фигур с острыми углами и пустых кругов, человек этот замкнутый, избегает находиться в центре внимания, при этом он довольно агрессивен и уверен в собственных безграничных возможностях. Уверен настолько, что считает возможным изменить весь мир, а несколько довольно тщательно прорисованных стрелочек, направленных в правую сторону, указывают на то, что он знает, в каком направлении ему двигаться.

Феликс выслушал, держа бокал, и поднес его к губам, только когда крыс закончил. Сделав глоток, мужчина сказал:

– Не очень-то похоже на портрет театрального актера.

– Если у него были какие-то психические отклонения, то все возможно.

– Вряд ли, все-таки дубля нельзя назвать человеком в полной мере, но можно сказать, что немного приподнялся занавес над личностью его создателя. Посмотрим, что нам это сможет дать.

Феликс залпом выпил кровезаменитель и понес бокал к раковине.

– Я оказался полезен? – спросил Дон Вито, глядя ему в спину.

– Очень, ты как всегда на высоте.

– Так приятно! – расцвел крыс.

– Хвостом еще повиляй, преданный служака! – каркнул ворон.

Поставив бокал на полку, Феликс отправился в гардеробную собираться, и вскоре вышел оттуда в светло-сером классическом костюме от фирмы «Бриони», которой он не изменял уже много лет.

– Ведите себя прилично! – крикнул он из прихожей и хлопнул дверью.

Сев за руль, Феликс завел двигатель, но прежде чем тронуться с места, позвонил Инне. После взаимных приветствий он задал вопрос:

– Телом Плетнева так никто и не интересовался?

– Пока нет, – ответила девушка.

– Если никто не объявится, что с ним будет?

– Какое-то время еще полежит в холодильнике, потом его кремируют, прах будет храниться в течение года, затем его захоронят в общей могиле на Николо-Архангельском кладбище.

– Понятно. Могу попросить тебя об одолжении?

– Уже предвкушаю приключения! – рассмеялась Инна. – Что нужно?

– Сможешь взять образцы его крови, ткани, волос?