— Какое место ты занимаешь среди братьев и сестер? — спрашиваю я его.

— Как-то я никогда не задумывался, — говорит Руар. — Вроде бы хорошее. А ты в каком смысле спрашиваешь?

— В смысле младший ты, или старший, или средний ребенок?

Руар оказывается младшим.

Итак, у меня есть повар.

В одной из своих книг Хейердал пишет о том, как стать мужчиной. Он никогда не блистал в спорте. «Вечно проигрывающий в борьбе и в спорте» — как сказал он сам. Он никогда не ощущал себя молодцом, как это бывает у других мальчишек. Никогда не выделялся на уроках танцев и робел перед девчонками. Он был стеснительным, скромным и замкнутым мальчиком. Он любил бродить в одиночестве и собирать растения и животных. Но вот он перешел в гимназию и стал проводить каникулы в горах. Он решил закаляться. Он скатился с вершины Глиттертинн (2452 метра над уровнем моря), потому что там бушевала страшная пурга и ветер просто сбил его с ног. Он не знал, есть ли на его пути пропасти, но скатился сверху до самого подножия. Он отправился туда в самую метель, хотя привычные к горам опытные люди всеми силами старались его удержать. Хейердал и пес Казан. В самый разгар вьюги. Он хотел освободиться от того, что сам называл «отголосками впустую потраченного детства». Что значит «впустую потраченное детство»? И вот он среди завывания бури и слепящей метели улегся, забравшись в спальный мешок, где-то высоко среди Доврских гор, и чуть было не попал под поезд, потому что не разглядел рельсы и лег куда пришлось, подумав про себя: «Вот что сделает из мальчика мужчину!» Эти слова он сам написал: «Вот что сделает из мальчика мужчину!»

Что значит мальчик? И что значит мужчина?

Словарь лишь отчасти проясняет смысл.

Мальчик: ребенок или подросток мужского пола.

Мужчина: взрослый человек, лицо мужского пола.

Таким образом, на слово «взрослый» должна быть словарная статья. В словаре сказано, что слово «взрослый», с одной стороны, употребляется для обозначения возраста, с другой же — употребляется в смысле духовной зрелости. А слово «зрелый» означает «достигший полного развития, вполне сложившийся». «Полное развитие»! Достигшим полного развития может быть любой балбес. Подумаешь, велика важность! Это если говорить о физическом развитии. Ведь тело живет своей собственной жизнью. Оно достигает половой зрелости и начинает нами крутить и вертеть, как хочет. У тела свой интерес. А взрослое оно или нет, это меня как-то мало интересует. Но я-то говорю не о теле. К чему же тогда относится понятие «взрослый»? Имеется ли в виду, что ты можешь получить кредит в банке? Родить ребенка? Или речь о том, что ты получил образование? Что тебе пришла в голову самостоятельная мысль? Не знаю. Ясно только: я никогда не лежал под завывание бури где-то в Доврских горах, думая о том, что «это сделает из мальчика мужчину!» Повстречав меня на улице, любой человек, несомненно, скажет, что я мужчина. А если я совершу преступление, в газетах напечатают, что мужчина в возрасте около тридцати лет совершил то-то и то-то. Но я не ощущаю себя взрослым мужчиной, потому что не знаю, что это значит. И думаю, никто этого не знает. Даже Тур Хейердал. Я читал, что женщины, когда их просят описать идеал мужчины, часто называют Пола Ньюмена. Он симпатичный и сексапильный, говорят женщины, к тому же талантливый, душевный и добрый человек (Ньюмен каждый год отдает несколько миллионов долларов для больных детей). В нем есть все. Нежность и твердость одновременно. Женщинам это нравится. Ньюмен еще и воевал. Летал на торпедном самолете над Тихим океаном и стал гораздо более зрелым, чем полагается в его возрасте. У многих из нас проблема прямо противоположная. У нас нет зрелости и нет возраста. Возраст в наше время — ничто. Зато thirst is everything.[10]

Если бы я родился в 1900 году, то в двадцать девять лет пережил бы в октябре кризис нью-йоркской биржи, а потом последовавшие за ним десять лет экономического упадка и депрессии, охватившие все западные страны. Мне пришлось бы стоять в очередях на бирже труда в ожидании работы, которой нигде нельзя было получить. Может быть, мне пришлось бы голодать. Интересно, сделало бы это из меня мужчину или что там подразумевается под этим? Не исключено. Но я родился в тысяча девятьсот шестьдесят девятом, когда западный мир процветал, люди высадились на Луне и наслаждались жизнью на планете, где все было возможно. Молодежь, правда, подвергала сомнению ценности старшего поколения, однако, насколько мне известно, это не вызвало сколько-нибудь значительных социально-экономических последствий, и весь механизм продолжал работать без сбоев. И пока что для меня, двадцатидевятилетнего, одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения, мало что предвещает в будущем колоссальный крах. Разве что наступит новое тысячелетие, о котором сейчас только и говорят. Оно может уже наступить, когда вы будете это читать. Все боятся предстоящей смены тысячелетий. Кто-то по религиозным причинам, ведь во что только люди не верят! Когда наступит этот момент, некоторые, вероятно, начнут выбрасываться из окон или еще откуда-нибудь, где достаточно высоко. Другие думают, что компьютеры, вычислительные машины не справятся с переходом от 99 к двум нулям. В пятидесятых годах программисты, решив сэкономить несколько битов, опустили перед обозначением года число 19. Между собой они хвастались, как здорово сэкономили эти биты. Нечего, мол, разбрасываться битами! Тут один бит, там другой, а из них, глядишь, набегут мега- и гигабайты. Биты — это деньги! Программисты и тогда уже знали, что при переходе к новому тысячелетию из-за этого возникнут проблемы, но решили, что до тех пор еще далеко, а там, глядишь, на смену старым системам придут новые. Они, вероятно, решили, что на это можно наплевать. Но системы остались старые. Их только развивали и развивали. А основа сохранялась прежняя. И теперь все в отчаянии. Ведь надо, чтобы компьютеры как-то справились с переходом в новое тысячелетие. По всему миру разрабатываются программы. Но они не будут готовы к нужному сроку. Что-то должно случиться, только никто не знает что. Я вообще-то не боюсь. Я радуюсь. Интересно же будет! И вообще, кто ж его знает! Может быть, и вовсе ничего не случится. Ну сменится старый год новым, как всегда. Но некоторые люди в полном отчаянии. Я читал про трех компьютерщиков из США. Ну, разумеется из США! Вечно все США! Они давно трудились над этой проблемой, но в конце концов опустили руки, поняв, что не смогут с ней справиться. И тогда они бросили работу и купили себе участки земли где-то в глубинке, в Юте и Аризоне. Они теперь посещают курсы кожевенного дела, запаслись водой и консервами, и оружием. Они считают, что система подачи электричества откажет, прекратится доставка бензина и продуктов. Поезда перестанут ходить. И все вообще остановится, так как не будет тока и нельзя будет исправить компьютеры. Они считают, что жить придется по принципу «everyman for himself».[11]

В этом есть что-то впечатляющее. Две маленькие циферки! Кто-то решил их пропустить. И какие последствия! Это как броситься вниз головой с высоченного моста. Обвязав ноги веревкой. Ты летишь вниз и наслаждаешься. Год за годом. Летишь все быстрее и вдруг, за две секунды до приземления, задумываешься. А не забыл ли ты прикрепить веревку к мосту. Ба-бах!