Лера

Три месяца нереального, яркого и ослепительного счастья. Три месяца, за которые я отвыкла от одиночества и страха, забыла чувство неуверенности и уязвимости. Чувствовала себя самой лучшей, самой красивой, самой любимой! Глупые девичьи мечты…

Мой день рождения становится точкой невозврата. После внезапного ухода Шамиля мы сидим с мамой на кухне и разговариваем о жизни и планах на будущее. Мы с ней никогда не были подругами, я не особо посвящала маму в свои мысли и переживания, но иногда при встрече мы устраивали такие посиделки.

– Лера, ты ведь умная девочка и не можешь не понимать, что Шамиль на тебе никогда не женится. Зачем тебе эти отношения?

– Почему не женится? Он любит меня.

Вспоминаю сплетни, которые распространяет Воробьёва, – и мне становится не по себе. Неужели всем это настолько очевидно, а я одна – дура в розовых очках?

– Любит? Ты уверена? Такие мужчины без секса жить не могут. Если ты три месяца его маринуешь, а он терпит, то у него точно есть другая женщина. А ты для него – всего лишь ключик к Самохину. Он ведь в его отделении работает и у него диссертацию пишет? Ну и материальная выгода. Возможно, надеется съехать со съёмной квартиры к тебе, экономя свои копеечные доходы на арендной плате и еде, а может и раскрутить тебя на какие-то более существенные подарки. Вчера мы с ним немного поговорили – и это стало очевидно, как дважды два. Не понимаю, как ты можешь этого не замечать. Я сколько раз тебе говорила: нужно тщательнее подходить к выбору кавалеров! Ты неизбежно будешь притягивать к себе всяких альфонсов. Поэтому тебе необходимо как можно скорее устроить свою жизнь с обеспеченным порядочным мужчиной, который не будет искать в тебе решение своих материальных проблем.

– Мама, с чего вдруг ты решила, что Шамиль за мой счёт решает какие-то свои проблемы? С Самохиным он познакомился намного раньше, чем со мной. Мы с ним встретились, когда он уже тут работал и был аспирантом. Когда мы куда-то ходим, он никогда не позволяет платить за себя, всегда платит за нас сам. Не замечала за ним никаких материальных трудностей.

Мама совсем его не знает, но уже сделала для себя выводы о нём. Узнать бы, о чём они шептались, пока я объясняла Славику химию. Ничего страшного они не могли друг другу наговорить? После того, как мы вернулись в комнату, Шамиль как-то слишком быстро ушёл. Но ведь его ведь вызвали на работу?

– Он любит меня. И я его люблю. Мне не нужен никакой другой мужчина. Почему ты думаешь, что он не женится на мне? У нас на курсе несколько девочек вышли замуж за кавказцев – значит, у них это не запрещено?

– Глупышка. Ну как ты себе представляешь, чтобы мусульманин женился на еврейке? Его родители никогда не дадут на это согласие. Мужья твоих девочек, скорее всего, из смешанных ещё в советское время семей, где традиции соблюдаются чисто условно. Либо они – не мусульмане, а православные грузины, например.

– Таких подробностей об их мужьях я не знаю, конечно, – вынуждена согласиться.

– А твои девочки после замужества продолжают учиться?

– Да, но две из них сейчас в академотпуске – у них маленькие дети.

– И вернутся ли они на учёбу теперь – под большим вопросом. Скорее всего, будут скакать из декрета в декрет, им будет уже не до образования. А может и вовсе мужья увезут их к себе на родину. Что тебя ждёт в таком браке? Бесконечные соски и памперсы? А как же университет и твои наполеоновские планы? У твоего ненаглядного денег на няню не будет – ты окажешься привязанной к младенцу минимум на три года, а то и больше. Думаешь, твоя учёба будет тебя столько ждать? А ты знаешь, насколько бесправны женщины в их семьях? Они не имеют права голоса и собственного мнения, должны во всём слепо подчиняться мужьям. За малейшую оплошность – наказание. Ты этого хочешь? Ты же привыкла к свободе, привыкла сама за себя принимать решения, сама выбирать, что тебе носить и что кушать. Как ты сможешь ужиться с диктатором?

Некстати вспоминаю, что Шамиль рассказывал о том, как оказался в столице без денег, а отец запретил матери помогать ему – и та вынуждена была послушаться мужа. Для нас это выглядит абсолютно дико, а для них, возможно, нормально. В этом мама, к сожалению, права. Но ведь можно же во всём находить компромисс?

– Мама, ты так всё расписываешь, как будто все они какие-то монстры, а наши сплошь – белые и пушистые. Напомнить тебе, чем для меня закончились отношения с парнем “подходящей национальности”? – выпаливаю излишне эмоционально.

– Тогда ты сама виновата была! Ты его спровоцировала. Нечего было столько времени издеваться над хорошим парнем, при этом дразня его. Неудивительно, что он в результате сорвался.

Сколько раз я слышала от неё этот бред… И всё никак не привыкну спокойно реагировать на него.

– Мама, да как ты можешь так говорить? Как можно спровоцировать адекватного человека настолько, чтобы он избил свою любимую девушку, практически невесту? Как вообще можно оправдывать насилие? – захлёбываюсь возмущением.

Ненавижу Левина, но ещё больше ненавижу мамину позицию. Какое она имеет право обвинять меня? В чём моя вина?

– А ты знаешь, что насилие в мусульманских семьях – в порядке вещей? Что за каждую провинность женщин наказывают?

– Что за чушь? Откуда ты взяла это?

Я о таком не слышала и даже не задумывалась. Но ведь что-то же двигало мамой Шамиля, когда она не оказала сыну помощь, опасаясь гнева своего мужа? Может быть, его отец бьёт свою жену?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ладно, мама, всё, я не хочу об этом говорить. Я не желаю выслушивать твои фантазии на тему того, что Шамиль плох только потому, что он не такой веры, как надо тебе. Заметь – надо именно тебе, а не мне! И ещё потому, что он не денежный мешок, а обычный врач. Меня в нём всё устраивает, я его люблю!

– Лера, какая любовь через три месяца после знакомства? Да как только вы расстанетесь, ты его назавтра же забудешь. А если не расстанетесь, то мы с твоим отцом всё равно никогда не позволим тебе выйти за него замуж.

Она решила меня шантажировать?

– Мама, я – совершеннолетняя