блистательном дворе 64-летней венценосной блудницы, столь гениально игравшей роль «северной Семирамиды».

В Гатчине, где проживал опальный наследник-цесаревич Павел, царствовала та беспощадная парадомания, та мучительская игра в солдатики, ярким представителем которой, вслед за самим Павлом, был Аракчеев, собственноручно вырывавший у гренадеров за малейшую оплошность усы вместе с мясом. Там проходил свою военную службу и Александр, метавшийся между суровой гатчинской кордегардией и раззолоченной вакханалией двора Екатерины.

Великий князь Николай Михайлович в своем биографическом очерке, говоря о графине Анне Степановне Протасовой, любимой фрейлине Екатерины, о скверной репутации этой сварливой, мелочно-тщеславной и безобразной женщины, приводит строфы из стихотворного памфлета на двор Екатерины итальянского поэта Джамбатиста Касти, который вкладывает в уста фаворитки императрицы следующее признание:

«Я обыкновенно предварительно испытываю кандидата в фавориты, чтобы узнать, соединяется ли в нем с представительностью существенное достоинство его, и никто не получает этой должности, если он перед этим не был испытан и одобрен мною».

Байрон в «Дон-Жуане» прямо говорит о «miss Protassoff», исполнявшей при Екатерине «mistic office» с титулом «l’eprouveuse». Но нравы высшего дворянства и знати были таковы, что перед этой женщиной все заискивали и даже молодые придворные ухаживали за этой дурнушкой. Но этого мало. Протасовой уже после смерти Екатерины писали любезные письма и Павел, и Александр, уже будучи императором, и в постоянной дружеской переписке с нею были и скромная императрица Елизавета Алексеевна, и вдовствующая императрица Мария Федоровна (жена Павла), хотя обе эти женщины отличались чистотою и пристойностью, и любимая сестра Александра, Екатерина Павловна, и младшая сестра, к которой безуспешно сватался впоследствии Наполеон, Анна Павловна.

Очевидно, наш командующий класс не только не находил ничего зазорного в должности этой екатерининской фрейлины, но даже видел в ее функции нечто почетное. Впрочем, тот же командующий класс не находил ничего зазорного ни в самом беззастенчивом казнокрадстве, ни в воровстве и грабительстве.

Восторг, вызванный убийством Павла и воцарением Александра, объясняется не тем только, что Павел поражал безумным деспотизмом, а Александр питал «вольнолюбивые» мечты. Даже не исключительно тем объясняется эта радость, что обезумевший самодержец стал опасен для окружающих. Помимо этого были причины более глубокие и более основательные. Павел угрожал вольностям дворянства и своим запрещением торговли с Англией нарушал экономические интересы командующего класса.

Императрица Елизавета Алексевна, жена императора Алеасандра I

В Англию вывозили наше сырье, в чем был прямо заинтересован наш землевладельческий класс. Своей промышленности у нас не было, и купцы торговали изделиями английской промышленности, а распоряжения Павла били и купцов, и наших владельцев сырья, то есть помещиков, по карману.

Легенда о непричастности или малой причастности Александра к трагедии, разыгравшейся в ночь с 11 на 12 марта в Михайловском замке, теперь, после исторического исследования Николая Михайловича, совершенно отпала.

Пользовавшийся исключительным доверием императора Павла и осыпанный его милостями, петербургский генерал-губернатор фон дер Пален получил на предмет устранения Павла разрешение от Александра «действовать по своему усмотрению».

«Что это означало? — спрашивает в своей книге великий князь Николай Михайлович. — Да просто согласие наследника на исполнение заговора. Заговор был решен, началась серия жутких дней, потому что без ведома Александра Пален действовать не собирался. Нагляднейшим примером их отношений служит следующий эпизод… Ночное наступление на Михайловский замок было решено предварительно в ночь с 9 на 10 марта. Когда о сем было доложено Александру, он заметил Палену, что 9 марта было бы рискованно действовать, ибо в дворцовом карауле находятся преданные государю преображенцы, а что с 11 на 12 марта будет там по очереди караул от 3-го баталиона семеновцев, за преданность которых ему, Александру, он ручается… Пален не сразу согласился отложить назначенное предприятие… Но Александр стоял на своем, и Пален, признав доводы основательными, согласился отложить злополучное дело до ночи 11 марта»…

Затем автор приходит к определенному заключению, что Александр «знал все подробности заговора, ничего не сделал, чтобы предотвратить его, а напротив того, дал свое обдуманное согласие».

«Ведь трудно допустить следующее предположение, — продолжает автор, — а именно, что Александр, дав согласие действовать, мог сомневаться, что жизни отца грозит опасность. Характер батюшки был прекрасно известен сыну, и вероятие на подписание отречения без бурной сцены или проблесков самозащиты вряд ли допустимо».

Вообще, историческая легенда о незначительной или слабой, почти несознательной причастности Александра к убийству отца совершенно рассеивается после опубликованных исследований, основанных на недоступных обыкновенным смертным документах добросовестного и осторожного историка, который сам принадлежал к семье Романовых. И при свете раскрытых великим князем Николаем Михайловичем фактов меркнет верноподданническая легенда о личности «благословенного» и сама личность «сфинкса, неразгаданного до гроба», становится менее загадочной и более постижимой в ее «человеческих, слишком человеческих слабостях…»

ГЛАВА 2

Венценосный декабрист

Яркая вспышка позднего Ренессанса, охватившего, наконец, и область правовых отношений, получившая в истории название Великой французской революции, озарила в конце XVIII века весь культурный мир. Могучее веяние освободительных идей носилось над странами и народами и не могло не коснуться и России — России послепетровской, России времен Екатерины.

Екатерина не совсем облыжно[2] называла себя последовательницей самого яркого представителя русского Возрождения — Петра Великого. Эта величайшая актриса своего времени, изумительно, хотя и невыдержанно сыгравшая свою роль, сама была вспоена духом Возрождения и, воспитывая своего любимого внука, сочиняя для него сказки и учебники, лично преподавая ему историю и препоручив его влиянию Лагарпа, и его приобщила к тому духу, который впоследствии воодушевлял декабристов.

Александр в первые годы своего царствования очень обидел дворянское классовое чувство именным указом от 20 февраля 1803 года «Об отпуске помещиком крестьян своих на волю по заключении условий, на обоюдном согласии основанных». А указом от 18 октября 1804 года опять были оскорблены дворяне до глубины своей классовой души разрешением купцам, получившим классные чины до VIII включительно, владеть крестьянами.

На практике ничего из всего этого не вышло. Распоряжения Павла о трехдневной барщине и о воскресном отдыхе помещики просто не исполняли, а указы Александра о вольных хлебопашцах и добровольных соглашениях помещиков с крестьянами не имели почти никаких практических последствий и только напрасно вызвали к нему некоторое охлаждение дворянских чувств.

Еще будучи наследником Александр посылает к Ла-гарпу Новосильцева «с единственной целью